— Его надо скрутить и снять артефакт — сказала Зи.
— Нельзя. Смотри какой у него браслет. Это же просто «черная дыра» какая-то! Она засосет энергию того, кто будет его удерживать, — тихо ответила Настя.
— Правильно, вам нельзя меня трогать — сказал парень совершенно жутким голосом.
И он изменился. Если до этого с Мией дрался больной «задохлик», то теперь стоял совершенно здоровый мужчина, с ехидной ухмылкой и абсолютно черными глазами.
— Вы все сдохните! Рихтер ничего не спасет! — выкрикнул Жак и жутко рассмеялся.
— Он одержимый, — едва слышно проговорила Зименея.
А голос в голове у Насти продолжил мысль — «Ну, все складывается… А я-то думал… Это он менял и изменял артефакты».
Все замерли. Повисла тишина. Было слышно лишь тяжелое дыхание больных. Никто не решался даже подойти близко к торговцу.
Так и стояли, замерев, чуть поодаль Настя и Зи. Слева и справа. А в центре бывшие больные, но весьма ослабленные маги, которые при всем своем желании сейчас не могли дать отпор разбушевавшимся одержимому. Они итак еле волочили ноги.
Боеспособные Хант и Рэм, как назло, оказались дальше всех от «эпицентра». Они помогали Насте и Зи.
Когда девушки снимали очередной артефакт, они оттаскивали освобожденных в сторону. Чтобы девушки могли видеть фронт своих работ.
Черный дым застилал им глаза и мешал работать. Порой из-за него девушкам было ничего не видно.
Убрав же не подвергающихся магическому воздействию в сторону, девушки могли сосредоточиться на оставшихся больных. Чтобы понять, что и как высасывало жизнь и магию у тех, кому еще нужна была помощь. Ведь были артефакты, что работали сразу с несколькими людьми. Они соединяли их между собой в одну цепь. Поэтому в городе и умирали целыми семьями.
Тот, кто стремился помочь, подключался к артефакту больного и оттягивали его смерть. Артефакт начинал работать сразу на двоих, отбирая магию и у больного и того, кто хотел когда-то ему помочь.
Вдруг парень рассмеялся и одним прыжком подскочил к Мии. Он обхватил девушку удушающими объятиями, за горло. Девушка безуспешно пыталась вырваться.
Фактически среди сотни людей, Мия осталась одна в цепких «объятиях» продавца порошков ассаи. Девушка едва стояла на ногах, но при этом она исправно «лечила» свою часть больных. Пока не нарвалась на Жака.
— Мия, Миячка, радость моя, — сказал ласково своим жутким голосом Жак, нежно провел по обнаженному локтю рукой и резко перехватил запястье девушки (облаченное в перчатку), и продолжил — какие у тебя красивые перчатки, с вышивкой, с кааамушками…
Он резко развернул девушку за запястье, развернул ее лицом к себе. Девушка вскрикнула от боли.
Парень, дико хохоча, на секунду выпустил девушку из своих рук. Обессиленная она рухнула на колени. Жак снял с себя свой браслет, снова схватил Мию за руку и одел его на запастье, прямо на перчатку.
— Нравится мой браслетик, держи! — после он начал шептать на шенге быстро-быстро и совсем неразборчиво какое-то заклинание. Он бормотал и смеялся, как умалишенный.
Мия закричала от боли. Ее перчатка, на которую он одел браслет, стала плавиться и гореть.
А парень, глупо хихикнув, вдруг посмотрел на девушку совершенно ясным взором, своими голубыми глазами, сказал — «Что я натворил…».
Он не успел договорить последнее «прости», как сразу же свалился вниз на пол и стал биться в страшном припадке и конвульсиях.
Мия кое-как содрала с себя перчатку и браслет. Точнее, то, что от нее осталось. И бросила на пол вместе со второй перчаткой, которая также стала плавиться, в тот момент, когда девушка соприкоснулась с «подарком» Жака и стала его снимать с себя.
— Кто дал тебе артефакт? — спросила Зименея, подбежав к Жаку.
Она хотела ему помочь, несмотря на его бывшую одержимость.
— Отец… — прохрипел парень с пеной у рта и навсегда затих.
Но Зименея так и не успела ему помочь. Жак умер.
Вновь повисла тишина, в которой были слышны лишь всхлипывания Мии. Рука у нее болела и была покрыта ожогами, с волдырями и открывшимся «мясом». Еще слышались тихое сопение и стоны «недолеченных» больных и шипение плавящихся перчаток.
Первой пришла в себя Настя. Она подошла и положила остатки печаток и браслет в общую «кучу» артефактов. Перчатка также дымилась. Клубы черного дыма образовывали пушистую змею, которая уползла куда-то в сторону.
— Зименея, помоги Мии, — сказала Настя, слегка дотронувшись до плеча архивебра, которая сидела над телом Жака, осознавая очередную смерть, — нужно доделать дело. У тебя хватит сил, подлечить этих, — она кивнула в сторону лежащих обессиленных магов, — И что там за дверью? — Настя показала в сторону, куда уползала дымчатая змея, дым собирался и уползал именно в одну «точку» за этой дверью.
Зименея опомнилась. Подошла к Мии, провела рукой по ее ране.
— Прости, но останутся шрамы. Это магический ожог, я не смогу полностью восстановить твою кожу. А дверь ведет во внутренний дворик, к саду…
— Отлично, там и уничтожим артефакты. А то разводить здесь кострище как-то не то… — ответила Настя.
После того как Зименея подлечила свою верховную жрицу, она отправила ее и несколько человек, что более-менее стояли на ногах в кладовую. Чтобы девушка принесла оттуда все запасы «искр анистрата». Обессиленных магов было слишком много, и просто так поднять их на ноги было проблематично.
Время шло, Зименея и Настя продолжали работать. Мия и несколько девушек жриц раздавали искры. С их помощью у магов стали появляться силы хотя бы подняться на ноги, чтобы покинуть храм и дойти до дома.
— Зи… Зименея… Вот с этими людьми что-то не так. Их словно что-то сжигает изнутри. Я не могу понять, что это — проговорила чуть позже в растерянности Настя.
Она указала на нескольких человек, что лежали в разных частях храма.
Зименея устало встала. Подошла к указанным больным.
— А это, Нэс, настоящая «магическая лихорадка». У них нет артефактов. Они на самом деле больны. Ну, ничего страшного, немного порошков актильзии и они пойдут на поправку.
— Только актильзии нет в городе. Мы все ее извели, борясь с эпидемией, — сказал кто-то из толпы.
Зименея выругалась. Заметив очередной зараженный амулет на больном со злостью его сорвала. Больной застонал. И врачевательница быстро успокоилась, взяла себя в руки.
— Нэс, на тебе оставшиеся с артефактами, а я займусь больными истинной лихорадкой.
Зименея подошла к очередному лежачему больному.
— Так, что у тебя…А… Вот кольцо, — проговорила больше для себя Зи и подошла к следующему лежачему.
— Следующий, — перешла к другому, — А вот у тебя… А нет, ты связан с ней, — сказала она, только взглянув на пару магов, — А вот ты… действительно болен.
Отсеяв нескольких человек, она нашла того, кто на самом деле болел магической лихорадкой.
Зименея закрыла глаза, взяла больного за руку, глубоко вздохнула и стала лечить. Она засветилась холодным белым светом. Стала раскачиваться. От нее стали отделяться маленькие светящиеся шарики, которые быстро облепили больного. После начали блуждать по телу. Больной начал стонать и кричать. Тогда Зименея резко открыла глаза и в упор посмотрел на него. Мужчина замер, не в силах оторвать взгляда от глаз Зименеи. А огоньки остервенело забегали по его телу больного. Со стороны казалось, что он горит, но не сгорает.
Постепенно огоньки стали замедляться, потихоньку поднялись над телом, над его лицом и скопились в одну большую светящуюся сферу.
— О Великая Зименея… я… — начал было слабым голосом говорить мужчина.
Но Зименея остановила его, прикоснувшись к его губам, и приказала на шенге беречь свои силы и восстанавливаться.
Врачевательница жестом забросила светящуюся сферу под высоченный потолок. И она повисла там.
— Следующий, — устало произнесла Зи.
— Вот, она, — сказала Настя и указала на молоденькую девчушку, что лежала без сознания, будто бы спала.
