И хорошо, что она не видела его лица.

Зименея подошла к стоящему возле дивана мужчине. Он отвернулся от телевизора и уставился невидящим взором в окно. Девушка слегка приобняла его, шепнув на шенге — «Никто не хочет умирать дважды», — после она отошла, тихонько присела на краешек дивана, посмотрела в телевизор и обратилась уже к Насте:

— Подумай, оно тебе действительно надо? Ты можешь вернуться в свой мир. Но если тебя сюда занесло, то, скорее всего, тебя там мало что держало.

Настя услышала щелчок в голове. Ее подселенцы отключились от нее. Обычно это случалось только по ее просьбе. А сейчас, они сами (!) отключаются от нее.

Девушке ничего не оставалось другого, как пойти и искупаться уже наконец. Собственно, затем она и пришла в купальню.

— Да… — Хант тяжело вздохнул, сделал вымученный глоток из своего хрустального бокала, как при больном горле, что не дает возможности пить, и добавил — я даже не знаю, что тебе сказать дружище. Это всего лишь слова, крепись, держись…

— Эпидемия выкосила добрую половину города — лучшие лекари пытались избавиться от нее, перезаражались и … либо умерли, либо находятся на пути к Грани. И надо же! Чем заболеть! Магической лихорадкой!!! Ее же научились лечить весен 200–300 так назад. И снова она… Только теперь она стала какой-то лютой. Раньше, маг мог прожить с этой болезнью несколько лет. Да, мучаясь, но жить. Сейчас же… маг сгорает за неделю, в лучшем случае, так три дня. Чем сильнее маг, тем яростнее эта горячка.

— А как же порошки актельзии? Ведь Зименея в свое время вылечивала эту хворь с ее помощью?! — уточнил Хант.

— Не помогают!!! — вскричал Рэм, а после выругался, — Ния и другие лекари тысячу раз пробовали различные дозировки. Пока, в конце концов, не извели все его запасы. А новый порошок еще приготовить. — собрать сырье, измельчить особым образом, высушить, и прочее. Да и кто попрется в Запретный лес к отступникам? Ну ты можешь, да еще пару наемников, да и все… Верная смерть! — Рэм перевел дыхание после этой тирады, хлебнул из своего бокала, тяжело вздохнул и продолжил — знаешь, совет решил и я подписал указ, что если последняя жрица Зименеи заразится, то с эпидемией будем бороться радикально. А Мия заболела…Всех больных отвезем в храм и «запечатаем», а после трех полных лун, разрушим. Все равно все они не жильцы.

Сказать, что Хант был ошарашен, мало сказать. Да, он знал, что эпидемия бушует в городе. Но чтобы настолько? Когда печальные известия не касаются тебя лично, они вызывают грусть и сожаление. Но когда ты знаешь тех, кто ушел за Грань — это выбивает землю из-под ног.

Мужчина машинально засунул руку в свой карман. Там он нащупал переплетения решетки кристалла-парника. Он почувствовал отклик от артефакта в пальцах руки. Это значит, что камень висит на шее у Насти. Мужчина выдохнул.

Хант, не сразу сообразил, какой указ подписал Рэм. А после, опомнившись, он сказал ему:

— Постой! Так Ваарламский лес освобожден. Любой может прийти туда, и, конечно же, соблюдая технику безопасности, собрать актельзии. Она еще может цвести. Да, растение уже отцветает, но найти ингредиенты для сырья еще можно. Но и это не главное!!! Великая Белая Волчица освобождена, и дера, что это сделала со мной!!!

Хант рассказал своему другу о том, что было на полигоне. Как он очнулся в пылу битвы. Как под взглядом Анастасии скрючился шаман, а после появилась и сама Вилма Разящая. А еще он мимоходом, тщательно подбирая слова, рассказал про Сиару и происшествие на зачарованном озере.

— То, что ты рассказал, вселяет надежду. Девушка такой способный целитель? И при этом вернула Вилму? — переспросил с надеждой в голосе Рэм, — но я связан по рукам и ногам решением совета. Я обязан передать Мию в храм, — добавил, погрустнев мужчина, но также резко в его глазах вновь зажглась надежда — Вы пойдете завтра со мной. Быть может, она сумеет сотворить еще одно чудо и уведет Мию, с дороги влекущую за Грань.

— Я поговорю с ней, — решительно ответил Хант и повел плечами.

Он вспомнил свои собственные ощущения от его провалов. Мужчина вновь нащупал решетку кристалла и сжал его в кулак.

Приятели просидели еще несколько часов выпивая, вспоминая и поминая добрым словом ушедших, утешая и отвлекаясь, забывая о предстоящем и разговаривая.

Когда Хант завалился в спальню к Насте, была уже глубокая ночь. Но девушки не было в кровати. Ее нигде не было. На комоде лежал ее кулон — камень опал и широкий ремень. А рядом с дверью в купальню небрежно валялись ее высокие сапоги.

— Нэс, я тоже хочу искупаться, — сказал игриво пьяный Хант, подперев плечом дверь от купальни.

Та с легкостью распахнулась, будто приглашая его войти.

Но Насти не было и в купальне. Было видно, что девушка здесь была. На полу лежала ее одежда, а бассейн купальни был наполнен водой с плотной пеной, а в воздухе ощущался пряный аромат цветов и трав.

Хант неловко опустился на колени перед чашей бассейна. Растормошил пену, что плотно покрывала всю воду. Он почувствовал, что вода уже стала прохладной. И к счастью, за толстым слоем пены не было никого, только прозрачная водица.

Но где же Настя? От размышлений его отвлек шум в спальне.

Анастасия вернулась. Хант вышел из купальни, окликнул ее. Но она словно его не слышала. Девушка в тонкой полупрозрачной ночной сорочке, с распущенными слегка влажными волосами, прошла несколько шагов и легла в кровать. Закрыла глаза и провалилась в сон.

Напрасно мужчина пытался ее разбудить. Все без толку. Девушка спала. Спала так крепко, что ничего ее не могло уже разбудить.

Она сама проснулась рано утром. Довольная и выспавшаяся. Тихонечко встала и собралась прокрасться в купальню, чтобы умыться. Она совсем не хотела будить Ханта, который почему-то спал рядом.

Но не тут-то было. Хант резко вскочил, когда девушка стала осторожно открывать дверь в купальню. Он стремглав пробежал пару шагов и оказался рядом.

— Где ты была ночью? — раздраженно спросил он.

— Ты что Хант, перепил вчера с Рэмом настоечек? Здесь я была, спала — девушка удивленно хлопала глазами, добавив, что он что-то путает и то, что она сразу отправилась спать, после того как искупалась.

— Я пришел, а тебя не было, — зло прошипел Хант, — потом смотрю, идешь полуголая и босая, и сразу в кровать спать. Идешь такая, ничего не соображая, — Хант неожиданно ударил рядом с Настей по дверному косяку, — и кто еще из нас перепил?

Еще немного и мужчина бы взорвался.

— Я… я… — начала мямлить девушка, но она так и не нашла что ответить.

На ее счастье, в дверь спальни настойчиво кто-то постучал. Настя с радостью отскочила от двери купальни.

— Да, да, входите, — облегченно выдохнув, сказала девушка.

В спальню вошла служанка и сказала — «Хозяин попросил вас разбудить… Пора отправляться в храм»

— Да, да уже собираемся, — ответил раздраженно мужчина.

Настя была необыкновенно рада, что появилась служанка. Она никогда не любила такие вот раздраженные словесные перепалки, возникшие из ниоткуда. Из ниоткуда же? Она искупалась и отправилась спать. Наверное. Это девушка определенно помнила, так же как и свой странный сон. Сон же? Или не сон?

Раз, два, три — Зимения выходи!

После того как подселенцы отключились от нее, Насте ничего не оставалось другого, как смыть с себя дорожную пыль и искупаться.

В притихшей зале с телевизором остались Виланд и Зименея. Мужчина поглядывал на нее выжидающе. Она все также сидела на краешке дивана.

— Да лети уже… — немного зло выпалила брюнетка.

— Я ненадолго, — извиняюще, пролепетал Виланд.

Он развернулся и вышел на балкон. Секунда и в небе уже парит огромная черная птица.

Виланд знал, что Зименея ненавидела оставаться одна. Но жажда полета была сильнее его. Ветер и свобода, сияющее солнце за облаками или манящая своим холодным светом луна — это были его лучшие лекари, которые прекрасно заживляли душевные раны, разбередившиеся воспоминаниями.