Дерево виделось всем по-разному, чаще всего это были вариации на тему домика в дереве с башенками, балкончиками, разноцветными лесенками и треугольными крышами покрытыми черепицей меняющегося цвета, словно чешуйки змей или рыб.
К нему и от него всегда ведут несколько тропинок с мостками. Те искусные шишечки набалдашники были сделаны рукодельным Френииром, он любил плотницкое дело, любил и из камней вырезать узоры и скульптуры, любил сады камней.
Крона дерева танцующих птиц (не все называют, его домом танцующих колибри, ибо, не все знают, какие именно птицы тут особенно важны) уходит в небо, листья у него цвета радуги. Они опадают на землю и тут же появляются цветами, цветы превращаются в птиц колибри и взлетают на дерево, где танцуют и превращаются в листья и так снова и снова.
Иногда Ялоиим любит запускать разноцветных бумажных журавликов и птичек оригами, и тогда случаются разные чудеса. Словно четыре времени года тогда встречаются одновременно и переплетаются, привнося каждый раз новое, обогащая краски друг друга, и гася то, что вот-вот должно разладиться.
Пифушта, дух этого дерева, он еще старше него, и он сказал братьям, что Яли останется и проживет тут 4 месяца (но время в дереве текло по-другому) и научится четырём ремеслам
Узнают нитеводную, девочку из давно потерянного клана плетильщиц-прях-ткачих, состоявшим в далеком родстве с парками и мойрами, но отделившимися от них в стародавние времена. Никто не знал где и как они жили. Они умели становиться невидимыми под особыми своими покровами, даже для дерева. Узнают девушку по тому, что зайдет она в дверь весны, когда ни одного из братьев не будет дома, а это случалось нечасто, обычно все четверо не уходили из дерева надолго. Так же в дереве не все могли спать, обычно люди, волшебники, маги и существа приходили и уходили, не оставаясь под сенью чудес. Они не выдерживали схлёста здешнего времени, миров и магии. Нитеводные выдерживали его легко, говорили, что именно они протягивали везде и всюду, в том числе и здесь, в этом месте и, возможно, времени, первые волшебные струны-нити. Все здесь сплетающие и пронизывающие и составляющие как, к примеру, цепочки молекул кода человеческого днк
Какое ремесло учить она будет первым, девочка выберет сама.
Сейчас Трениир был занят линзами и преломлением, и возился с маяком, который теперь появился на летающем доме-дереве. Он летает и причаливает в мест,а где нет никого и безлюдные пустоши.
На четыре стороны выходят двери и окна, обычно к дому дереву ведут подвесные мосты над бездной, ими он связывается как якорями с той землей, к которой пристаёт. Иногда он сходится с местом прорастая и держась корнями. Всегда по-разному. Биологический синтез до сих пор не разгадан.
Тропинки и дороги всегда ведут через туман, поэтому их мало кому видно, только избранным.
На пятый день после четырех дней отсутствия братьев приходит гость и рассказывает историю. И это оказалась Яли, ее спросили – Как называлось то место, откуда ты пришла?
Она помнила только свое имя, больше ничего. Посему и решили, что она останется и постепенно будет учиться жить в новом мире и знакомиться с собой.
В критические времена вокруг дома появлялись поглотители, мрачные тени извивающихся тентаклей. Они всё время голодны, всё время ненасытны. Они скитаются в туманах вбирая в себя сырость и одновременно испаряя её ядовитыми каплями на своей влажной коже. Поглотители портят, отравляют и заражают всё, к чему прикасаются
чем дольше непрерывный контакт, тем больше заражение и интоксикация, если долго не отсоединяться то происходит изменение разума, тела и души. И остаётся существо, точнее практически только его заражённая апатией оболочка которая будет функционировать как мигающая батарейка заряда, который только-только перед тем как погаснуть моргает в последний раз. Поглотителям запрещено высасывать души до смерти, Великим нерушимым Законом Баланса, чтобы не нарушать соотношение живого и мёртвого. Но есть клятвопреступники – Преступившие. Над ними не властен никто и ничто, их невозможно победить или уничтожить, их можно только выжечь, залить, закопать и распылить – (4 стихии) и всё это надо сделать вперемешку и практически одновременно
на это способны только 4 брата один раз в 444 года на четвертый день четвертого месяца.
Помимо братьев, которые должны в этот момент находиться на пике своей силы, должно быть ещё что-то, но это великая тайна, о которой никто кроме великих четырех не знает
она негде не записана, не храниться, ее не похитить, не увидеть, не услышать, не узнать и не украсть. Она неведома. Каждый раз, чтобы заранее не было никому ничего не известно перед Великим боем, это бывает импровизация, и она никогда не повторяется. Братья сами не знают, получится или нет в этот раз, но только так можно победить Неведомых (это второе название Преступивших поглотители), и их воинов, новых с неизведанными силами и способностями, в каждой битве.
– А ты любишь библиотеки? – Спросил Трениир – Пошли, покажу нашу, я часть ее воссоздал почти в точности как королевы Марты в Шлосс Мариенбург в Нижней Саксонии в Германии. Да-да, с этой старушкой Европой никогда нельзя точно утверждать, какая и чья земля, но поскольку последняя кто у нас оттуда был, была Марта, то до нового гостя будет звучать так, как сказала она.
Словно деревья и столбы уходящие в цветах в голубое небо, перемежающимися трилистниками мерцал потолок, окна, если это были они светились, но в доме никогда нельзя было быть уверенной, откроется это окно или нет и куда оно будет вести.
проходя мимо книжных шкафов, к Яли прямо в руки выпала старая книга «Мои путешествия по пропастям злосчастий» Шписа Кристиана Генриха, «Тогда броДимъ во мракѣ , тщетно отыскиваемъ узкую тропинку добродѣтели и низвергаемся въ пропасть прежде , нежели узнаемъ глубину оной». Конецъ первой части» – было написано на раскрытой странице.
– Ничего себе приветствие, Яли дурачась притворно поёжилась, как-будто бы от страха.
– А ты как я погляжу – не трусиха, это хорошо, – красавец сверкнул изумрудно-зелёными глазами, – у нас тут бояки не задерживаются.
Яли всё ещё грызла ягодные трубочки, которых ей дюжину навалил в руки Трониир, перед тем, как потащил с собой, чтобы она ела по дороге. Он был торопыга, и не мог стоять на месте и ничего не делать. Ну ты и прожорливая, люблю хороший аппетит, а то гостила у нас как-то Дюймовочка, так той зёрнышка пшеничного не три дня хватало. Хорошо, что она не в мою дверь зашла, а то ума не приложу, как тут быть гостеприимным. Гостя надо накормить. Тогда сразу настроение улучшится. и у него и у меня!
Я трубочки эти твои из нектара, который собирают наши колибри, но это ты потом с рыжим поговори, по садам и земле, хозяйственным делам у нас осенний Ялоиим. Они в дороге хороши, и насытишься, и места немного занимают, и долго хранятся.
У нас у каждого своя мастерская, но тебе, я слышал, Пифушта сделал в комнате стол подмастерья.
–Не вспыхивай! Я это почище тебя умею, уж поверь мне на слово. Но чтобы стать мастером, навык нужно наработать, а нарабатывается он делами, а не чтением и словами.
Покажу тебе свою мастерскую, я у нас по части изобретений, сейчас я изучаю линзы и преломление. Витражные окна видела – это результаты моих опытов и тренировок, ещё я маяк сделал вместо одной из башен. Различные предметы излучают или отражают свет, и наши глаза принимают эти лучи и обрабатывают их при помощи мозга. С помощью прозрачных предметов с искривленной преломляющей поверхностью, то есть линз, можно менять направление лучей, представляешь? Стекла, конечно, лучше всего подходят, вот здесь я занимаюсь обточкой, здесь полирую – кварцем, оскидом алюминия, битумом и канифолью и даже алмазами. Для маяка я собираю лампу из ступенчатых линз, собирающую лучи света и фокусирующую их в одной точке. Можно ею будет жечь не по детски – пффффффуууффф!
