Куда приведёт тебя дорога среди меняющихся миров?

Когда ты подойдёшь к развилке, что ты сделаешь?

Что или кто является сутью и связывающей серединой всего?

О.Ми

В одном из миров, неведомо где, в местности ни близкой, ни далёкой, где не жарко, ни холодно, жила-была девочка, и звали её Яли. Ни большая, ни маленькая, ни добрая, ни злая, ни хорошая, ни плохая. Обычная девочка, только мечтать любила очень.

Маленький городок, или вовсе деревенька, а только жили в невысоких деревянных домиках там добрые люди, каждый занимался своим ремеслом и знал, что ему делать.

Все друг друга знали, пришлых людей в тех краях не бывало, да и не задумывался никто, что есть где-то другие люди, поселения и страны. Всё шло своим чередом. Солнце вставало и заходило, деревья зеленели, птицы пели, цветы цвели. Пряхи ткали, кузнецы ковали, пекари пекли и так каждый день, со времен веков.

Каждое утро Яли садилась у окна и начинала расчёсывать волосы. И вились ее мысли как волосы, и сплетались они в миры и картины, видимые только ей в её воображении. Мысли свивались в волосы, волосы переходили в нити, нитки перекручивались и переплетались в жгуты или веревочки. Яли свивала их в клубки синего или красного цвета, наполняла клубками корзинку и относила на базар пряхам.

После она обычно шла, витая в своих мыслях, куда ноги вели.

Однажды так гуляя, она забрела далеко от городка, и случайно идя по склону оврага нашла красивейшее место, сверху открывался вид на реку. Река текла, и мысли текли, и время текло, как ветер играя в волосах.

Происходило что-то неведомое, словно то, что снаружи проникало через кожу внутрь нее, а то что внутри, выходило наружу и смешивалось превращаясь в рассеянный свет облаков, шелест листьев, наполняя тишину звуками сердца.

Мир вокруг менялся и расцветал новыми красками, принимая новые формы.

Сколько это происходило на самом деле, она не знала. Но когда она очнулась, в ее руках лежал нежно-золотой клубок отливающий оттенками янтаря из мягких и толстых перевитых пушистых нитей. И она откуда-то знала и чувствовала, что он не простой, а волшебный, что если ей понадобится, он всегда покажет ей верный путь и дорогу. Она не понесла его домой или на базар, а решила оставить прямо здесь.

Осмотревшись, она приметила три близкорастущих дерева лиственницу, березу и дуб, а неподалёку от них спускала в овраг свои ветви ива. Привычными движениями рук она находила и переплетала тонкие гибкие ветви деревьев, сплетая словно небольшой кокон, в него она и положила клубок, а затем пошла домой.

Потом не раз она приходила сюда, рассматривала клубок и убирала на место, вокруг этого первого ветвяного сплетения она постепенно выплела небольшую круговую лестницу, ведущую в полукруглую хижинку, где она сплела стол, софу и стул. а так же короб-сундук, в который положила несколько сплетённых веточных клубков-шариков.

А потом Яли перестала сюда приходить, и забыла про это место.

Утро. И она снова идёт сдавать пряжу бойкой торговке Илге. Та ласково треплет ее по щеке, забирает пряжу, уносит ее куда-то в глубину деревянного дома, даёт ей завёрнутые в белую ткань хлеб, сыр и молоко и машет на прощанье – до завтра! Увидимся.

На базаре ее клубки забирали себе прядильщицы, всё, сколько бы она не приносила. Ее нити всегда были только двух цветов, синего и красного. Она никогда не задавалась вопросами  почему в их городе все так устроено. Все было всем понятно и не вызывало вопросов.

Пряхи ткали полотно жизни. Она вила клубки и нити. Узорники вышивали узоры. Смысловики давали смысл.

Почему клубки были только красного и синего цвета. Она не знала. Не могла вспомнить. Да она и не задумывалась до этого дня и столкновения с этой птичкой-невеличкой. Откуда она только взялась. Размышляла Яли сидя дома, попивая чай на маленькой кухоньке, под персиковым абажуром.

Рассеянный свет. Рассеянные мысли. Обволакивали, качали и словно стремились куда-то ее отнести. В этом состоянии Яли вышла из дома и привычной дорогой пошла на базар с доверху наполненной клубками корзинкой. Подойдя к деревянному мосточку через ручей, Яли посмотрела на небо, в нем сияла странна круглая радуга. Яли засмотрелась.

Она внезапно словно очнулась, сначала как-будто услышав, а потом уже увидев, как в нее чуть не врезалась брюхом птица, крылья отчаянно взмахивали тормозя почти хлопая по ушам. И тут перед ее глазами буквально на секунду обманчивая прозрачность воздуха вдруг покрылась рябью пробегающих искорок.

Импульсивно Яли отпрянула, правая ступня в красном башмачке подвернулась, корзинка наклонилась и два клубка красный и синий выпав покатились, на ходу разматываясь.

Пространство вокруг нее и нитей стало преобразовываться, сквозь него проступали другие пейзажи, люди, время года, время суток. Красная нить текла как огненная река, вспыхивая то тут то там словно кострами и всё подчинялось ей, сплетаясь с ней, и одновременно тоненькими ниточками выползая и просачиваясь, вплетаясь, бесшовно проходя сквозь время, пространство, вплетаясь в дома, деревья, зарево. Синяя в то же время, но своими путями и дорогами уходила в небо и облака голубою, и одновременно синею рекою уплывала в озера, океаны и море.

Яли словно спала наяву. Точнее, оказывается, это она раньше спала, а теперь, словно на секунду очнулась.

Пространство вокруг нее распахнулось словно разрезанный кокон и схлопнулось обратно в тот же миг. Но в этот миг она увидела многое. Много слоев один за другим разрезались и соединялись, знакомый мир с каждым спадающим с него слоем становился все менее и менее знакомым, в то же время оставаясь прежним ее миром.

На ее плечо словно легла чья-то ладонь и донесся словно откуда-то очень издалека голос – не тебе идти за этими клубками. Вернись под сень оберегающих покровов Нитеводная прядильщица.

Стороны разрыва серебрящегося кокона снова сошлись. Но отливающее розовым и изумрудным фиолетовое перышко покоилось как ни в чем не бывало у ее ног. И она не забыла того, что сейчас случилось. Хотя должна была. Так Весы равновесия качнулись для нее в первый раз.

Яли подобрала выпавшие клубки и перышко и положила их не в корзинку, где лежал сверток от Илги, а в карманы, и пошла в лавку к Илге.

Яли засовывает обе руки в карманы фартука, пустая корзина болтается, немного хлопая ее по боку. Руки сжимают в карманах два мотка пряжи и одно перышко птички. Домой идти не хочется. Где бы найти место, чтоб никто не мешал. Кажется, она знает. Недалеко в лесу, есть полянка, к ней не ведут тропинки, а надо забираться вверх по склону оврага. Там между трех близкорастущих деревьев она сплела себе домик, как клубок, только полый внутри, оплетала тонкими веточками. Давно это было. Она и забыла уже почти. Интересно, цело ли то её гнездышко? Думать можно долго, надо дойти и посмотреть.

Пробираясь по склону, уже сильно заросшего по сравнению с последним разом, когда она здесь была, оврага Яли чувствовала себя как-то иначе, чем обычно. Спокойное течение и ритм мыслей и жизни, теперь словно прерывался, или менял направление, то резко взмывая вверх, то стремглав обрушиваясь вниз.

Взобравшись на край оврага, только взглянув на открывшуюся полянку, она тотчас же всё вспомнила, и про лесенку сплетенную между деревьями, и про хижинку, и про сундук, и про золотой клубок. Как же она про него-то забыла?! Ведь самой большой ценностью он был для нее тогда, так давно, что она и вспомнить не могла. Как же давно это было? Силилась она вспомнить, разглядывая место и в то же время вспоминая, как это было тогда. Заметила она странное, место вокруг полянки изменилось, деревья выросли и наросли новые, река будто бы подобралась ближе и стала шире и полноводней, и даже солнце будто стало больше и ближе, а вот сама полянка и четыре дерева на ней, словно и не изменились. На лиственнице даже новые ветви не выросли, так и осталась она похожей не девушку-человека.