Евгения Бильченко Парадиз В оформлении обложки использована фоторобота Сергея Адамского @biblioclub: Издание зарегистрировано ИД «Директ-Медиа» в российских и международных сервисах книгоиздательской продукции: РИНЦ, DataCite (DOI), Книжной палате РФ © Е.В. Бильченко, 2023
© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2023 Чай с малиной Таджичка стоит на Фонтанке и нервно курит: её накрыло. Постмодернист выставляет фаллос в «Свиное рыло». Туристы пытаются всё запомнить, шалея от круговерти Ампира, готики, классицизма… Павел – жив, но боится смерти. «Прадеду правнук» ставит, как водку, злато. Над светской чернью Либерализма по универам насмехается ополченец. Между Пестеля и Некрасова – оконца багровый ломтик: Хочется верить, что там живёт волшебник, а не кислотник. Горло болит, заложенный нос, хроническая простуда… Завари мне окно малиновым чаем, в сердца налей посуду. Я буду пить его, не остужая, с ветром балтийским, сизым: Это окно – хипана? Шамана? Идиота? Эмомарксиста? Когда же меня накроет всерьёз сплином, как ту таджичку, Появится мисс с черепами в ушах – эдаким русским живчиком, — Волоча за собой тома Елизарова, Прилепина и Лимонова, Улыбаясь во весь свой сибирский рот, а не сдержанно – так, как Мона. И космос, вселенскою добротою принятия ёкнув-охнув, Примется пить негасимый свет мировых петербургских окон. И где-то там, за тысячи километров, на улице Красноармейской, воё зажжётся в ответ… Не боись, Павел, нет никакой смерти 7 ноября 2021 г. Вакцина Когда твоя комната – чуть больше шкафа, чуть меньше Монако, Когда твой коммунизм воскрес христианскою коммуналкой, Когда все, что ты можешь, – валяться простудно и сиро В кровати, которую сам у себя же и аннексировал, Становятся странными и чудными мечты поэтов О тиражах и славе, об Инстаграме и «обо всём вот этом». Твои же мечты ограничены: плечом, нимесилом, чем-то, Сбивающим жар и ломоту, спиртом от ополченца И чаем с малиной от сестры твоей, блокадницы Татианы: Русская медсестра важнее любых ti amo. Русское поле экспериментов важнее, чем вакцинация. А ты упал. Ты лежишь в раю. Ад устал за тобою гнаться. 7 ноября 2021 г. Расстрельная стена поэтов В этом мире, где хамом на хаме Размножается тля из трухи, Я живу у стены со стихами, И меня ненавидят стихи. Будто лепет младенца учуяв, Вырвусь в полночь к стене той одна Нараспашку в пальтишке и в чунях, И меня расстреляет стена. Позабыв весь свой рэп, все былины, Балалаечный дикий азарт, Стану нежной, ахматовской, длинной, Обучусь, как в семнадцать, азам Безупречно точёного метра: Мысль, ясней, чем платоновский «Пир», Поскользнётся на шкурке из ветра И ударится лбом об ампир. И опять Маяковского всмятку Будет жадно ерошить душа, Наступая хорею на пятки, Амфибрахию в темя дыша. И взорвётся стена недовольством: Что за шкет к ней пришёл от сохи — Беспорядочный, высоковольтный, Убивающий током стихи?! И я ей отвечу: «Анна Андревна, в мире, где хам на хаме Размножается тлёю, способной вертеть трушными нестихами, Как девицами на тую, где брат убивает кровного Брата на самой дурной войне, я не умею – ровно. Вот такая теперь русская, мать её, литература: Из таджикской шавермы, из французского рататуя, Из книг запрещённых про ополчение, из икающего Икара, Из Рыжего и Лимонова, из припадочного Захара. Из нас из всех, «сильных, злых и весёлых», Как говорил Николай Гумилёв, спасибо ему за всё. Блаженны те, кто правильны и тихи, кто неправильны и лихи… Я живу у стены со стихами, и меня ненавидят стихи. 8 ноября 2021 г. «Дарю лишь жизнь» Свято-Преображенский, где вокруг на велосипеде Ездил Бродский, интересует сегодня не Александровичем, А своей соборной оградой, знаменующей о победе: Кольца трофейных орудий, чьи имена я сам доучу. Из цепей с моей рокерской шеи (потому что рок умер) Свиты изящные, несмотря на свою громоздкость, Шнуровки чугунные. В их сетях пушки стоят, как кулеры В платных клиниках: дулом вниз… А были такие монстры! Одна называлась: «Дарю лишь смерть», – и где она смерть та, где она? Врыта по самое некуда, дабы более не стреляла, В болотную магму земли русской, угомонившей демонов: Всяка лярва, сверни ей кранник, становится просто ляля. При правильном обращении пушка – деталь ограды: Так, дедушка плёл из траурных лент, после бабушки похорон, Бантики для коробочек. И всё повторял: «Не надо! Не смейте Неличкино лицо ховать в этот чёрный схрон!» Вот такие уроки, непацифистские и полковничьи, Дарят военные храмы, дарят военные наши деды. Чё ж это, зря пропадать добру? Пусть послужат, пока покойнички. А в день Воскресения Бродский всем даст по велосипеду. |
