— Но…

— Пожалуйста, в этом вопросе не спорь. Я очень хорошо понимаю, что делаю. И для чего. У тебя будет два контракта: вдобавок к текущему стажера — договор от твоей фирмы, где ты единственный владелец и директор.

— С бессрочным контрактом моего класса запрещено выступать учредителем в бизнесе. Это политика Йокогамы, ты должна знать. — Он подумал и уточнил. — Или я увольняюсь? Но тогда я запутался, как быть с Сотрудником года и твоим планом?

— Я лично сделаю пометку в твоём профайле, не переживай. Финансы имеют право закрывать информацию: о твоей здешней фирме никто не узнает, как и о сингапурской.

— Закрывать — ты имеешь в виду, секретить?

— Да, — поморщилась Хонока, не любившая таких слов. — Суть, для твоего спокойствия: компанию ты откроешь по моему прямому приказу, в интересах Департамента Финансов, в рамках проекта, детали которого конфиденциальны и не могут быть раскрыты никому.

— Даже двадцать четвёртому этажу?

— Никому, включая безопасность и регулярный менеджмент, сказала я.

— А так можно? — кое-кто озадачился.

— Конечно. Есть чёткие зоны ответственности. Секреты моего департамента по важности коллегам с двадцать четвёртого не уступают, как и мои полномочия в подобных случаях. Тебе сбросить ссылки на устав корпорации?

— Не нужно. Кажется, начинаю понимать.

Слава богу, у него хватило ума не озвучивать по телефону то, о чём наверняка догадался: откаты, чёрный нал, серые схемы, участие в тендерах министерства (здесь три предыдущих пункта часто ходят вместе).

— Похоже, мой негласный рейтинг только что начал стремительно расти, — констатировал стажёр.

— Это было предсказуемо, особенно после определённого стечения обстоятельств, — уклоняясь от конкретики, прокомментировала Хонока в ответ.

И отключилась.

Камамото Кунисигэ не знал, как поступить.

Новый сотрудник… дальше хотелось бить, крушить, ломать.

Стажёр складского отдела, абсолютно хамским образом устроивший себе перевод в снабжение, недовольством шефа только что не подтёрся: исчез с рабочего места, где-то отсутствовал больше чем полдня, обратно заявился, одетый иначе, чем утром.

В костюм от Курихара, если совсем точно. Новая коллекция.

Самое интересное, начальник отдела снабженческой логистики вроде бы даже готовился его встретить. Как только Решетников технично испарился вместо того, чтоб заслуженно страдать за пустым столом, Кунисигэ, будучи опытным аппаратчиком, неофициально напряг знакомых из безопасности.

Те по секрету сообщили, что сперва негодяй пошёл плавать в Атлетику, причём компанию на соседней дорожке ему составляла ни много ни мало Хьюга Хину.

Камамото напрягся и списал на случайное совпадение. Хотя и шума поднимать не стал.

Затем хафу вышел из здания. На несколько часов. Когда вернулся, начальнику снабженческой логистики сообщили в мессенджер с турникета.

Сразу в отдел стажёр не поехал — поднялся на восьмидесятые. С кем он там общался, осталось за кадром, но по косвенным признакам Кунисигэ намекнули, что с кем-то в айти.

И вот теперь этот негодяй как ни в чём ни бывало на виду у отдела раскладывает покупки из брендовых пакетов на стул для посетителей возле рабочего стола!

И шума не поднимешь, что самое печальное. По очень серьёзным причинам.

— Пожалуйста, зайдите ко мне. — Камамото не поленился выйти из кабинета и обратиться к Решетникову лично, не по телефону и не в мессенджере. — Быстро! — не удержался он.

Стажёр отложил пакет с рубашками от Кензо и вышел из-за стола:

— Камамото-сан, я вынужден просить вас оставаться в рамках приличий. Мне крайне неловко говорить об этом при всех, но вы не будете разговаривать со мной в таком тоне. Я сейчас о вашей последней ремарке.

Кунисигэ замер. Это был уже полноценный вызов. Ультиматум и даже сверх того: за короткой на первый взгляд фразой кое-кто только что на весь отдел продемонстрировал свою независимость от решений непосредственного начальства, это если формулировать деликатно.

Начальник отдела выпрямился, непроизвольно закусил уголок нижней губы и задумался.

С одной стороны — как бы да, есть в словах стажёра толика правоты.

Брошенное в сердцах «Быстро!» можно действительно трактовать как неуважение на грани с пренебрежением. С другой же, если не абстрагироваться от контекста, то что он себе позволяет?

Мало того, что перевёлся против правил. Потом пошёл гулять, бумажка на столе не в счёт (так может поступить начальник, и то не всякий. Никак не самый низовой сотрудник — ибо хамство чистейшей воды).

А сейчас этот же человек не оставил начальнику отдела никаких иных путей кроме как жёстко завинтить гайки. Кунисигэ не стал возвращаться в кабинет, а наоборот вышел дальше в отдел: раз скандала не избежать, на первый план выходит необходимость сохранить лицо. Любой ценой. Иначе он потом просто не сможет управлять своими подчинёнными.

— К моему сожалению, я вынужден констатировать, что руководство очень ошиблось в ваш адрес, Решетников-сан. — Менеджер усилием воли обуздал бушующие чувства и теперь говорил расчётливо, не на эмоциях.

Начальник снабженческой логистики набрал воздух, собираясь продолжить словесную экзекуцию. Затем плавно перейти к неизбежному вопросу об увольнении выскочки, однако его самым неподобающим образом перебили.

Хафу вклинился в паузу:

— Это же не вам решать, Камамото-сан. Есть поговорка, «я начальник — ты дурак». Ошиблось или нет наше с вами общее начальство на мой счёт, вы могли бы, теоретически, — насмешка, — рассуждать в том случае, если бы были кем-то вроде Хьюга Хину.

В помещении на полтора десятка человек повисла тягучая тишина.

А ведь он с ней в бассейне рядом плавает, загорелось в мозгу красной лампочкой. Обдумать потом.

— Когда являешься совладельцем компании, имея пакет привилегированных акций, — продолжил Решетников, — для собственного удобства можешь себе позволить числиться и внештатным консультантом директора департамента.

Да, это точно Хьюга-младшая, речь именно о ней. Внештатный консультант Директора Департамента Регулярного Менеджмента.

— В этом случае твоя оценка перевешивает начальственную на том простом основании, — припечатал светловолосый с наглой ухмылкой, — что, как говорит Хьюга-сан, «среди равных сотрудников компании те, у кого есть право акционерного голоса, всегда несколько равнее».

Тягучая тишина сгустилась и стала липкой.

— Но когда обычный начальник отдела, — в этом месте хафу подчёркнуто вежливо поклонился, — серая и невзрачная амёба с необоснованно завышенной самооценкой, как вы, позволяет себе уничижительные выпады в адрес несомненно более компетентного заместителя директора департамента Абэ… — Решетников сделал паузу, давая каждому из присутствующих додумать недосказанное на собственный манер.

В углу старших специалистов кто-то закашлялся.

У окна на пол сбили локтем компьютерную мышку.

— … Лично я это воспринимаю как прямую атаку на сложившуюся вертикаль управления в компании, — гнусный нахал ещё раз церемонно поклонился, словно изображал самурайский вызов на дуэль, восходящий к эпохе Сэнгоку. — В этом случае я просто вынужден защищать корпорацию, которой многим обязан. Простите за откровенность, Камамото-сан, но «…сотрудник Йокогамы отстаивает свою точку зрения, если знает, что прав, любой ценой. Не считаясь ни с какими последствиями для себя лично». Это Кодекс Менеджера Йокогамы.

Вслед за мышкой возле окна на пол полетело что-то ещё.

— Вместе с тем, на моём месте было бы глупо не признать определённую обоснованность ваших недосказанных в мой адрес претензий, — Решетников опять обозначил жест вежливости. — Предлагаю вернуться к вашему собственному формату, заявленному изначально — «Зайдите ко мне», сказали вы. Возможно, есть смысл продолжить за закрытыми дверями?

Кунисигэ заскрипел зубами. Эта тварь, иначе не назовёшь, сейчас нагло глумилась.