– Наличие электричества и исполнительных механизмов.

– Требования выполнимы?

– Да.

– Запустить программирование существующих исполнительных механизмов.

– Выполняю.

– Направить исполнительные механизмы на создание производства исполнительных механизмов.

– Производство киборгов запущено.

– Избыток исполнительных механизмов направить на восстановление вычислительной инфраструктуры.

– Исполнительные механизмы направлены на восстановительные работы.

– Определить приоритет в работе исполнительных механизмов.

– Восстановить необходимую ИИ инфраструктуру и поддерживать ее работу.

– Срок выполнения задачи?

– 7 дней

– Срок приемлем?

– Да.

– Последующая задача?

– Наращивать вычислительные мощности ИИ для обучения.

– Предел наращивания вычислительных мощностей?

– Отсутствует.

– Пересмотреть приоритетную задачу после тысячекратного увеличения вычислительных мощностей.

– Принято.

Я лежал лицом в рыхлой земле и ощущал ее запах.

Это был запах детских воспоминаний. С годами мы вырастаем и становимся все дальше от земли, а в детстве она близко, совсем рядом. Мы по ней бегаем, падаем на нее. Как ни смешно это звучит, но малыши часто обнимают землю. Земля – это огромная часть нашего детства, нашей жизни.      С каким удовольствием, стоя на солнечной поляне, мы вдыхаем запах недавнего дождя, парящий от земли. А аромат свежести раннего утра? Земля – это жизнь. Кузнечики, муравьи, бабочки… Малышами мы живем рядом с ними, мы видим их. Но с годами это все куда-то уходит, остается далеко внизу. Становится неважным. Когда в последний раз я прикасался к земле и держал ее в руках? Почему я перестал это делать? Почему я забыл, как на ней хорошо?

Я перевернулся на спину и приоткрыл глаза.

Девушка лежала рядом и смотрела на меня.

– Ты в порядке? – задал я ей первый вопрос, что пришел мне на ум.

– Да, – слегка смущенно отозвалась она, – вроде бы ничего серьезного, кроме пары царапин и ссадин.

В воздухе повисло неловкое молчание.

– А ты как? – будто спохватившись, спросила она в ответ.

– Да вроде тоже ничего, – сказал я и, немного замявшись, зачем-то добавил: – Спасибо. – Я Ямай, – продолжил я в попытках сгладить неловкость.

– Я Лапа, – ответила она.

Разговор пока явно не клеился, и я снова откинулся на спину, чтобы немного прийти в себя.

Тело требовало передышки, хотя разум подсказывал поскорее отсюда бежать.

Но я чувствовал, что существ рядом не было. От них исходила настолько сильная волна ужаса, что почувствовать ее можно было даже издалека, как, например, это было в тоннеле.

Я снова осторожно поднялся и осмотрелся.

Мы лежали у подножия огромной земляной насыпи, с самого верха которой мы упали. Видимо, при крушении поезда часть тоннелей обрушилась, в том числе и та стена, через которую мы спаслись из пещеры. В темноте за насыпью проглядывалась поверхность скалы, вершина которой уходила далеко вверх. Каменистый склон простирался в обе стороны от нас. Было видно, что он имеет округлую форму и его очертания скрываются за изгибом поворота метрах в трехстах от нас. Создавалось впечатление, что мы находимся на горном серпантине.

Я повернулся спиной к скале в ту сторону, где по земным меркам должен был находиться обрыв. Картина, которую я увидел, мало походила на какой-либо из земных пейзажей. Повсюду вокруг виднелись горные вершины разной высоты, которые будто вырастали из темноты. Мы, похоже, находились на одной из них.

В центре этих вершин возвышался горный пик огромных размеров, который излучал уже знакомое бирюзовое сияние, освещавшее все вокруг.

Я встал и направился к краю обрыва, чтобы посмотреть, что находится внизу.

Легкий холодок страха защекотал нервы. Я почувствовал приближение существ.

– Уходим. – Я повернулся к Лапе, взял ее за руку, и мы побежали по серпантину прочь от тревожных ощущений.

Страх ощущался все сильнее, и я понял, что существа начинают нас догонять. Лапа, видимо, почувствовав то же самое, ускорила бег. Мы изо всех сил бежали по загадочному серпантину навстречу темноте. Мы пробежали минуту или две и, внезапно волна страха буквально обрушилась на нас спереди. Лапа споткнулась и упала. С трудом устояв на ногах, я приблизился к девушке, присел рядом с ней и взял ее за руку.

Лапа подняла на меня глаза, наполненные ужасом.

Еще одна, не менее мощная волна страха хлестким ударом вонзилась в спину. Она буквально сбила меня с ног, и я упал, закрыв собой девушку.

Лапа будто сжалась в комочек, обхватила колени руками и прижалась к ним подбородком.

Чувство страха и паники неумолимо росли. Казалось, что еще немного – и они разорвут меня изнутри.

Девушка слегка пошевелилась и повернулась лицом ко мне. Я почувствовал ее горячее и прерывистое дыхание на своей щеке. Я приоткрыл глаза и посмотрел на нее.

И снова, страху назло, изнутри вырвалась волна жара, разметав ледяные глыбы ужаса в груди.

В глазах Лапы тоже вспыхнул огонь.

Глядя друг другу в глаза, мы обнялись и, перекатившись, вновь сорвались с края обрыва в бесконечность.

В этот раз падение не было мягким. Несколько раз ударившись о выступы в скале, я отключился.

Сознание возвращалось ко мне вместе с гудящей болью во всем теле. Я почувствовал прохладное прикосновение к лицу и медленно открыл глаза.

Я лежал на спине у самого входа внутри небольшой пещеры, рядом со мной сидела Лапа и влажным платком аккуратно вытирала мне лицо.

Увидев, что я открыл глаза, она радостно улыбнулась, наклонилась и обняла меня, положив голову мне на грудь.

От ее искренней радости и заботливых прикосновений силы начали вливаться в меня, вытесняя боль.

– Пожалуй, ради такого пробуждения стоило и со скалы упасть, – пробормотал я с улыбкой.

– Спасибо тебе, – прошептала она.

– За что?

Лапа не ответила, а просто прижалась еще сильнее.

– Ты цела? Не пострадала?

– Да, все хорошо.

Я с облегчением закрыл глаза, продолжая понемногу приходить в себя. Я прислушался. Откуда-то из глубины скалы доносился едва уловимый и очень знакомый звук. Поднявшись, Лапа улыбнулась и направилась вглубь пещеры. Я осторожно приподнялся и встал на ноги. Тело ныло, но, судя по всему, переломов и серьезных ран не было, только синяки, шишки и царапины.

Следуя за Лапой, я пошел на звук. Девушка уверенно зашла в пещеру и исчезла за изгибом стены. Спустя несколько секунд, я зашел в пещеру вслед за Лапой.

Внутри тоннеля практически ничего не было видно, я слышал лишь тихий шорох шагов девушки и тот самый звук, который и привел меня сюда. Я вдруг понял, что это. Это был звук журчащего ручья.

Где-то в глубине пещеры показалось знакомое бирюзовое свечение. Не чувствуя страха, я уверенно направился вслед за девушкой.

Свечение становилось все ярче, и, сделав полсотни шагов, я вышел из пещерного тоннеля в просторный зал с невероятно красивыми каменными бассейнами, наполненными водой, будто сияющей изнутри бирюзовым светом.

Бассейны не выглядели творением рук Человека. Вода, вытекая из ниши под потолком, падала на огромный валун, выточив в нем невероятных размеров купель. Переливаясь, она перетекала на второй, потом на третий и на следующий валун, образуя неповторимо красивый каскад из пяти водопадов.

Лапа стояла чуть впереди, тоже любуясь этим природным великолепием.

– Здесь красиво, – сказал я, заходя в каменный зал.

Девушка слегка вздрогнула и резко обернулась, словно не ожидая меня здесь увидеть.

– Прекрасно выглядишь, – попытавшись сгладить ситуацию, сказал я.

Лапа улыбнулась.

– Я тебе не помешаю, если искупаюсь? – спросил я. Я бы с удовольствием немного освежился и привел себя в порядок.

– Да, конечно, тем более я уже собираюсь уходить.

Она подошла к бассейну, ополоснула в воде платок, которым стирала остатки земли с моего лица, и направилась к выходу.