Легкий шорох в обломках вагона заставил меня отвлечься от изучения чудо-освещения и внимательно всмотреться в темноту.

Звук снова повторился. Я осторожно двинулся к нему.

– Здесь есть кто живой? – спросил я.

Ответа не последовало.

– Эй, помощь нужна? Я рядом, вы где? Скажите что-нибудь!

Тишина. Никакой реакции.

Я подошел поближе к обломкам вагона, стараясь не наступать и не задевать их, так как вся эта вертикально-вагонная конструкция выглядела совсем ненадежно, словно могла обрушиться в любой момент.

Тихий шорох повторился. Я понял, что звук доносится не из-под обломков, а со стороны выступа в стене, а точнее из тени под ним. Не зная, чего ожидать в этом тоннеле, я осторожно присел, взял в руки удачно подвернувшийся метровый обломок поручня и медленно направился к утесу. В абсолютной тишине я услышал едва различимый стон. Подойдя поближе, я заглянул в тень под выступом и обнаружил еще один тоннель, диаметром в пару метров, уходящий куда-то вглубь стены.

Я замер и прислушался. Стон повторился. Стараясь не шуметь, я приблизился к еле заметному входу, заваленному обломками вагона, и заглянул туда.

Внутри оказалось довольно просторное помещение, в котором – я не мог поверить своим глазам! – лежала та самая девушка, ради которой я и отправился в это рискованное путешествие. Вероятно, она была без сознания, но понемногу приходила в себя, слегка постанывая.

Я протиснулся через узкие стены тоннеля и обломки вагона, присел около нее и нащупал пульс на шее. Все было хорошо: пульс ровный, крови не видно. Только плащ местами порвался, видимо, зацепившись за что-то в полете. Не исключено, что именно он и спас ей жизнь, замедлив падение.

Я осторожно провел ладонью по ее лицу. Мои пальцы оставили легкий след на ее покрытых пылью щеках. Девушка приоткрыла глаза.

– Ты как? – спросил я. – Можешь двигаться, что-нибудь болит?

Взгляд девушки стал осмысленным, но секунду спустя у нее в глазах промелькнула тень ужаса. Она замотала головой и приложила палец к губам, прося жестом меня замолчать.

Я затих и вопросительно посмотрел на нее.

– Ты точно в порядке? – шепотом произнес я.

Не издав ни звука, она молча кивнула и будто стала вслушиваться в тишину в коридоре за нами. Я непроизвольно тоже затих. Она взяла меня за локоть, притянула к себе и крепко прижалась, будто пытаясь защититься.

Прошла минута, мы сидели молча, не двигаясь. Я чувствовал ее быстрое неровное дыхание, которое с каждым вдохом становилось все тише и спокойнее.

– Что здесь произошло? Чего ты испугалась? – тихо спросил я.

Она посмотрела мне в глаза и прошептала:

– Здесь какие-то существа, они забирают людей.

Осмотревшись по сторонам, я не увидел ничего подозрительного, да и милое, пусть и немного испуганное, лицо девушки совсем не вселяло страх. Хотелось просто погладить ее по волосам, обнять и прошептать что-то ободряющее. Мы молча посидели еще минут пять.

Рано или поздно любые ощущения притупляются, и вот я уже насиделся в одном положении, нога затекла, поэтому я решительно освободился из объятий девушки.

Чтобы немного ее успокоить, я прошептал:

– Я осторожно осмотрюсь вокруг и разведаю, как нам отсюда выбраться.

Она едва заметно кивнула, и я направился к выходу.

Я аккуратно приблизился к остаткам обшивки вагона, которая прикрывала значительную часть выхода, и через рваные разрезы на ней посмотрел наружу.

Тусклый бирюзовый свет от непонятных светильников все так же слабо освещал основной тоннель, но было видно, что снаружи никого нет. С правой стороны месиво из вагонов заткнуло тоннель, как пробка, а тоннель слева, казалось, уходил в бесконечность. Других выходов в пределах видимости не было.

Обернувшись к девушке, я помахал ей рукой и ободряюще улыбнулся, показывая, что снаружи все хорошо.

Я решил вылезти из этой пещеры и осмотреться. Пригнувшись, я начал протискиваться сквозь узкий выход и внезапно краем глаза уловил какое-то движение. Я замер и внимательно вгляделся в тоннель.

Где-то в его глубине начало что-то мерцать, но не вспышками, а какими-то едва различимыми темными пятнами. Я пригляделся внимательнее. Мерцание очень быстро усиливалось. Уже через несколько секунд я смог различить далеко в тоннеле матовые тени, которые выверенными идеальными прыжками двигались в нашу сторону по стенам, полу и потолку.

Я рванулся назад и присел рядом с девушкой, инстинктивно облокотившись спиной о стену и уперевшись ногами в пол. Как ни странно, стена оказалось очень мягкой, и меня буквально вдавило в нее. Стены были из смеси глины и земли, а не из камня, как я решил сначала.

Девушка, будто что-то услышав или почувствовав, снова схватила меня за руку, прижалась и зажмурила глаза. Свободной рукой я обнял ее, успокаивающе погладив второй рукой по плечу. Девушку била легкая дрожь, она до боли сжимала мою руку и отчаянно прижималась ко мне.

Вот сейчас мне и самому становилось действительно страшно. Послышались глухие звуки упругих толчков. Не было слышно ни шорохов, ни шелеста, только монотонная дробь, как если бы крупные капли дождя падали на свежевспаханную землю. Сидя на полу, я хорошо видел часть тоннеля перед входом. Шум прекратился, и наступила абсолютная, звенящая тишина. Я замер.

В проеме показался человеческий силуэт в черном матовом облегающем комбинезоне. Там, где у человека находились бы глаза, у Фигуры проходила тонкая линия, из которой тускло сочился бирюзовый свет. Такой же, какой излучали светильники на потолке. Фигура медленно перемещалась к остаткам поезда, равномерно поднимая и опуская голову. Казалось, что она сканирует пространство. Темный силуэт неестественно скользил в пространстве. Кроме внешнего сходства, в нем не было ничего человеческого – только идеально рассчитанные скользящие движения.

Остановившись, существо несколько раз медленно подняло и опустило голову, а затем одним резким скачком запрыгнуло в вагон.

Тут же в проеме замелькали другие Фигуры. Их было, наверное, с десяток.      Все они забирались в поезд и, судя по звукам, с нечеловеческим проворством карабкались наверх.

Спустя мгновение в проеме уже никого не было видно. О Фигурах напоминал лишь звук, доносящийся из вагонов, как если бы там внутри сидела дюжина ремонтников и выравнивала поврежденный металл резиновыми молотками.

Я посмотрел на девушку. Она ничего не видела, но точно слышала доносящиеся снаружи звуки. Ее напряжение неумолимо росло, еще немного – и она закричит. Я прижал ее к себе как можно крепче и провел рукой по волосам. Я уже собирался прошептать ей что-то ободряющее, однако вовремя спохватился и только обнял ее еще сильнее.

Звуки постепенно удалялись.

«Интересно, они выйдут на поверхность или еще вернутся?» – мелькнула мысль у меня в голове.

Вокруг стало тихо. Я немного расслабился. От недавнего напряжения, казалось, ныла каждая мышца. Страх понемногу отступал. Девушка тоже немного успокоилась, приоткрыла глаза и подняла голову.

– Они ушли? – едва слышно спросила она,

– Да, они поднялись вверх по вагонам, но я думаю, что выходить пока рано – они могут вернуться.

Будто услышав мои слова, гулкая барабанная дробь снова начала приближаться.

Как правило, страшно бывает только сначала, а потом, избежав опасности, уже привыкаешь и перестаешь бояться. Если бы альпинисты при каждом восхождении испытывали такой же страх, как в первый раз, то наверняка очень скоро поседели бы.

Вот и сейчас, возможно, эмоционально перегорев, мы уже довольно спокойно сидели в своем укрытии, глядя в проем, словно в ожидании продолжения захватывающего сериала.

И новое представление не заставило себя долго ждать.

Гулкие стуки стали раздаваться уже совсем рядом, и я услышал и почувствовал вибрацию от упругих ударов о пол и стены тоннеля.

С приближением Фигур страх накатил с новой силой. Мимо проема по стенам, полу и потолку промелькнули несколько темных силуэтов. Судя по звукам, они направились дальше вглубь тоннеля.