– Согласен.
– Ладно, дело твое – выбрал, так выбрал. На следующих занятиях посмотреть его не хочешь? Теория, холодное оружие, автодром, плавание, стрельба…
– Стрельбой мы, знаешь ли, в последнее время не увлекаемся, – улыбнулся в ответ «покупатель», – как у него с вождением?
– Нормально.
– А с теорией?
Руководитель Центра кивнул:
– И с теорией приемлемо – сам недавно убедился.
– Ну… а его умение плавать меня интересует меньше всего. Не будем зря терять время.
– Мое дело маленькое – как следует подготовить человека и предупредить «покупателя» о недостатках, что заложены в характер самими Господом богом. В общем, с головой парнишка дружит, но при том пофигист до мозга костей.
– Вот такой-то мне и нужен, – шепнул гость. – Полистаю личное дело, погоняю по теории и… скорее всего, остановлюсь на его кандидатуре. Так что, оформляй парня.
– С какого числа?
Тот посмотрел на часы и усмехнулся:
– С сегодняшнего, японский конспиратор! Через пару часов он уезжает со мной…
* * *
– Название самого престижного квартала в центре Парижа?
– Марэ.
– Девичья фамилия твоей матери?
– Ремизова.
– Емкость магазина пистолета «иерихон-941»?
– Шестнадцать патронов.
– Год рождения твоего отца?
– Тысяча девятьсот пятьдесят третий.
– В какой стране находится штаб-квартира НАТО?
– В Бельгии.
– Город?
– Брюссель…
Монотонные, словно убаюкивающие внимание фразы едва перекрывали мерный гул работавшего под потолком кондиционера. Сидящий за столом мужчина медленно листал личное дело и, не поднимая головы, задавал вопросы. Стоящему в двух шагах от стола Дорохову подчас казалось, что никакой системы данный опрос не содержит, и мужик проверяет его знания наобум, озвучивая первые приходящие в голову мысли. На самом же деле суть подобной методики неглупому человеку была ясна – сознание металось в поисках ответов по самым разным закоулкам памяти, и проверяющему оставалось лишь фиксировать скорость реакции.
– Количество трамвайных маршрутов в Амстердаме?
– Шестнадцать.
– Размер твоей обуви?
– Сорок первый.
– Соответствующий размер в Англии?
– Восьмой.
– Время разгона до сотни автомобиля «форд-фокус» с объемом движка один и восемь?
Артур слегка промедлил с ответом, на что немедленно последовало замечание:
– Характеристики самых распространенных в Европе автомобилей должны отскакивать от твоих зубов. Итак, я слушаю…
– С бензиновым двигателем – десять и пять; с дизельным – одиннадцать секунд.
– Число и месяц принятия тобой присяги?
– Третье сентября.
– Основной недостаток конструкции пистолетов семейства «Глок»?..
– Быстрый износ и появление боковой «качки» кожуха-затвора…
– Ни меня, ни тебя этот недостаток не интересует, – оборвал неверный ответ мужчина. – Я спрашиваю о другой проблеме – более существенной для владельцев данного оружия.
– При ношении любого из «глоков» в кармане, «карманный» мусор может заклинить рычаг отключения стопора ударника. При этом стрельба из пистолета становится невозможной.
Переворачивая очередную страницу личного дела, «покупатель» бегло просматривал ее по диагонали, вероятно, выхватывая из текста наиболее важные факты, даты и события из жизни выбранного курсанта. Наблюдая за этим процессом, бывший капитан спецназа был немало озадачен: «Он только что спросил о присяге. Дата ее принятия стоит в самом начале дела – где-то на втором или на третьем листе. А сейчас он уже знакомится с последними материалами – с тем дурацким происшествием на проселочной дороге. Неужели запоминает все даты и цифры?! Невероятно…»
И Артур решил проверить свое предположение…
– Назови сроки твоей первой командировки в Чечню, – последовала очередная просьба.
– С середины июня до конца августа, – твердо отвечал Дорохов, нарочно сдвинув срок на один месяц.
Внимательно читая характеристику, написанную кем-то из руководства бригады уже в ходе следствия по делу расстрела пассажиров УАЗа, статный мужчина нахмурился и бросил:
– Подумай хорошенько. Твоя первая командировка на Северный Кавказ состоялась не так уж и давно – всего четыре года назад. Японский конспиратор…
Левая бровь Артура слегка подпрыгнула – вначале от странной фразы «японский конспиратор», то ли предназначавшейся непосредственно ему, то ли являвшейся обыкновенной присказкой – этаким модернизированным «японским городовым». Потом же, чуть заметно качнув головой и удивляясь феноменальной памяти «покупателя», он назвал правильные даты.
– Теперь другое дело, – пробурчал тот. – В какой день недели тебя привезли в учебный Центр?
– Кажется в… четверг.
– Где находится Этрусский музей?
– В Италии.
– Точнее.
– В Риме.
– Еще точнее!
– В Ватикане.
– Чем удобен Ватикан для нашей работы?
– Большое количество туристов и сравнительно слабая служба безопасности.
Мужчина усмехнулся:
– Ну, обо всей службе безопасности Ватикана я бы так говорить поостерегся. По крайней мере, о тех, кто занимается личной охраной Святого Престола. Хорошо… Сколько раз ты был ранен в Чечне?
– Трижды.
– Шрамов на теле много?
– Не очень. В глаза не бросаются.
– Понятно… Назови фамилию, имя и отчество министра иностранных дел Российской Федерации.
– Не знаю, – мотнул головой спецназовец.
Гость начальника Центра впервые оторвался от бумаг и удивленно глянул на испытуемого:
– Почему?
– Мне без разницы его фамилия. Как-то не до газет с телевизором было в Чечне…
– Тоже верно. Сегодня один, завтра другой… Но это так… уже из области общей эрудиции. Ладно, молодой человек! – он с шумом захлопнул толстую папку и, отодвинув ее от себя, пристально посмотрел на «серого воробушка»: – Поедешь со мной. Даю на сборы тридцать минут: хорошенько отмыться, одеть что-нибудь посвежее, и взять самое необходимое. Отъезд от профилактория ровно в шестнадцать ноль-ноль. Твои документы я получу в строевом отделе сам. Задача ясна?
– Так точно.
– Свободен…
* * *
В середине апреля – четыре с лишним месяца назад, их с Сашкой везли в учебный Центр с запада – со стороны Ростовской области. Те края были Дорохову неведомы. А в этот час две роскошные иномарки мчались в противоположном направлении, и он узнавал знакомые места. Здесь ему бывать приходилось – пару раз после ранений отдыхал в местных санаториях. Вот большая станица Суворовская, впереди прямое как стрела шоссе, и если никуда не сворачивать, то, миновав Лермонтов, окажешься в Пятигорске…
Нет, обе машины скоро подвернули влево – на северо-восток. Стало быть, минут через пятнадцать впереди покажутся Минеральные Воды…
Куда его везли, он не имел ни малейшего понятия – незнакомый мужик лет пятидесяти об этом рассказать не удосужился. А сам Артур, сызнова одетый в тот же простенький гражданский костюмчик, в котором прибыл в Центр, спрашивать не торопился. Пока исподволь не давали покоя другие, более насущные вопросы: почему из всей группы выбор пал именно на него? С чего это вдруг не понравились другие? И какими заслугами он привлек внимание привередливого «покупателя»?
Черт его знает… Не любил Дорохов долго думать и копаться в том, что называлось мудреным словцом «психология». И, усаживаясь на заднее сиденье черного лимузина, повторил про себя любимое выражение: «По хрену. Война план покажет…»
– После рождения, между кормлениями нас пеленают точно египетских мумий; и позже в абсолютном большинстве русских семей детей держат в относительной строгости. Наша система образования, покуда чинуши не стали копировать западную, была гораздо сильнее и эффективнее – и она привносила свой вклад в воспитание мыслящей разносторонней личности, которая по многим параметрам превосходит американский или западный типаж…
