— Благодарю.
— Но!
— Весь внимание, сэр?
— Я потребую от вас ежедневного отчёта!
— Кратко, на три страницы, в произвольной форме, литературным стилем, эзоповым языком, — успел вставить мой учитель, после чего они с мистером Хаггертом пожали друг другу руки.
Гавкинс Лису руки не подал, но мрачным кивком подтвердил: если он и не согласен с такой сделкой, то, по крайней мере, изо всех сил постарается закрыть на это глаза. Честно говоря, меня этот пёс пугал. В нём была такая сила, такая уверенность в себе и в том, что именно его мнение единственно правильное, а все несогласные оппоненты могут прямо сейчас хоть уличной кошкой подавиться! Ему оно глубоко без разницы, уж поверьте…
В общем, не понимаю, зачем месье Ренар вечно его дразнит, не проще ли как-то более миролюбиво вести себя в своём доме с приглашёнными тобою же гостями?
— Майкл, ты побледнел. Брось, не думай о плохом, мой мальчик, все мы старые друзья и привыкли к беззлобным шуточкам. Умению безнаказанно троллить собеседника обучают в любом приличном университете, а я окончил один из лучших.
— Но этот Гавкинс, он же был готов просто вас придушить!
— Ах, что ты?! Он ведь милейшее существо и по-своему даже, наверное, любит меня, — от души рассмеялся Лис, с хрустом потягиваясь. — Пожалуй, сегодня мы ляжем спать пораньше. Завтра будет тяжёлый день, беготня, драки, две перестрелки, поножовщина и прочая рутина. Выпей молока и шагом марш к себе в комнату.
Я давно успел понять, когда с учителем стоило спорить, а когда лучше беспрекословно подчиниться. Стакан подогретого молока уже стоял на подносе у дворецкого. Я выпил его в четыре глотка (молока, разумеется, не Шарля), поблагодарил, пожелал всем «доброй ночи» и отправился к себе. В голове бродило множество самых разных мыслей.
Кажется, всё-таки стоит увеличить толщину резины на моей электрической дубинке? Что имел в виду Лис, говоря о рутине? Это такая вот у него рутина, да? Или меня он тоже беззлобно троллит? То, что мне купили новую одежду и это было обставлено как подарок… так следует ли из этого, что нужную сумму вычтут из моего жалованья? А оно вообще-то у меня есть? Нет, понятно, что определённую сумму в полкроны в неделю должна получать моя пьяная бабка, но это же не мои деньги, верно? За дело мисс О’Доннелл нам, разумеется, никто не заплатил. Получается, весь риск был только для удовольствия мистера Лиса? Искусство ради искусства? Надеюсь, что хоть с тигром нам повезёт больше, там мы, по крайней мере, сразу получили на руки аванс…
Вот из-за всей этой кучи неразрешимых вопросов я и не смог заснуть сразу, а когда наконец уснул…
— Майкл! Вниз! Живо!!! — прогремел на весь дом стальной голос моего наставника.
Меня буквально выбросило из кровати, и, как был в ночной рубашке, я кубарем скатился по лестнице в гостиную. Встав на ноги и бросившись в прихожую, я застал там страшную картину. На кафельном полу лежало тело человека, несчастный ещё бился в судорогах, а под ним натекла приличная лужа крови. Дворецкий Шарль поддерживал его голову, а месье Ренар в домашнем шёлковом халате быстро писал что-то на листке бумаги.
— Что случилось? Кто это? Он же не…
— Он самый, мистер Уэкс, секретарь и помощник сэра Раджива Капура, — резко обернувшись, ответил Лис. — Видимо, ему всё-таки захотелось чем-то с нами поделиться, раз он прибежал сюда ночью. И был зарезан, едва коснувшись дверного молотка.
У меня на мгновение пропал дар речи. Всё происходящее выглядело как-то слишком неестественным. Мистер Уэкс вздрогнул в последний раз, и его тело обмякло.
— Вот, держи! Дуй как есть на угол улицы к мосту, там всегда дежурят два полисмена. Передай им записку и пулей обратно. Справишься?
— Д-да, да, сэр.
Я с трудом подавил рвотный рефлекс и, осторожно обойдя лужу крови, выскочил из дома.
Туман глушил свет газовых фонарей, но до перекрёстка было всего ничего, меньше квартала. Через минуту я разглядел силуэт полицейского, подбежал к нему и отдал стражу порядка записку от месье Ренара. Видимо, он знал Лиса, потому что сразу дунул в свисток, призывая товарища.
Я же бросился обратно так быстро, как только мог. Босой, в одной рубашке ниже колен, я бежал, буквально чувствуя, как чьё-то горячее дыхание обжигает мне затылок. Мой учитель перехватил меня на бегу:
— Ты всё сделал?
— Да, сэр.
— Но выглядишь напуганным, словно за тобой гнались, — сочувственно пробормотал он. — Не переживай, мой мальчик, не ты их цель и даже не я. Но, думаю, теперь весь Скотленд-Ярд признает серьёзность проблемы. Иди в дом.
— А вы?
— Мне необходимо проветрить голову. Немножечко постою тут. Иди, иди…
Тело бедного мистера Уэкса, поклонника Индии и её тайн, было накрыто белой простынёй. В тех местах, где ткань касалась крови, она выглядела скорее багровой. До этого момента мне не приходилось вот так встречать смерть. Своих родителей я видел прибранными и облагороженными в гробах на кладбище. Старый дворецкий Шарль успел подхватить меня под мышки и унести в уборную, так что стошнило меня уже там.
— Приведи себя в порядок и ложись спать, — сухо посоветовал он. — Внизу от тебя немного толку.
Я хотел ответить ему что-нибудь эдакое, гордое и насмешливое, чтобы поставить на место, но, пока формулировал мысль, он ушёл, а меня вырвало ещё раз. Умывшись и отплевавшись, я уныло признал, что старик прав. Мне оставалось лишь отправиться к себе, рухнуть на кровать, от переживаний и волнений уснув практически в ту же минуту, как я коснулся головой подушки. Мой сон был долгим, сладким и целительным.
Утром я вскочил на ноги сам. Шаги дворецкого раздались за дверью буквально через минуту.
— Завтрак ждёт. После тренировки месье Ренар желал бы посмотреть твои записи.
— И вам доброго утра, Шарль!
Он изобразил в ответ нечто среднее между судорогой щеки и гримасой зубной боли, что, видимо, должно было обозначать удовлетворение. Поэтому я успел встать, одеться и заправить постель, уложившись в неплохие армейские нормативы, это можно было бы счесть одобрительной улыбкой. Так собаку, принесшую палку, треплют по холке и говорят: «Хороший мальчик!»
Я тоже хороший мальчик, но пока на уровне дрессированного спаниеля.
— Месье Ренар дома?
— Будет после завтрака.
Моё хорошее настроение улетучилось, упав ниже среднего уровня. Ведь если Лиса дома нет, значит, мне выделят десять минут на короткий приём пищи, после чего ещё пять минут на её усвоение, а потом меня будут гонять шваброй по всем углам, как пробравшуюся на кухню мышь!
В общем, всё так и было, вам, наверное, уже даже и неинтересно. После овсянки и яичницы с беконом я успел сделать пару глотков чая со сливками, когда со второго этажа неторопливо, неумолимо, а потому чуточку зловеще стал спускаться французский дворецкий. Как вы понимаете, мне не оставалось ничего другого, кроме как принять бой на месте.
И вы не поверите, но сегодня мне даже удалось пару раз увернуться! О том, чтобы давать этому лысому боксёру сдачи, речи не было, но, клянусь рясой ирландского святого Патрика — изгонятеля змей, минимум два раза я уходил от его размашистых ударов. Этим можно гордиться?
Да! Но закончилось всё как всегда. Меня загнали в угол, потом последовал удар в солнечное сплетение, потом контрольный по затылку, потом не помню.
Очнулся от методичных похлопываний по щекам.
— Месье Ренар ждёт.
Он даже не помог мне подняться, так что по ступеням вниз я практически полз. А ведь при мистере Лисе нельзя было показывать ни слабости, ни раздражения. Я должен был быть спокоен и невозмутим, как и следует настоящему англичанину. Попробуем, упс…
— О, Майкл! Надеюсь, завтрак был плотным?
— Да, сэр.
— Тренировка прошла успешно?
— Конечно, сэр. Шарль — лучший наставник. Ещё немного, и я смогу сбивать на лету ворону ударом ноги.
— Приятно, что ты столь оптимистичен, — широко улыбнулся он. — Но теперь, мой мальчик, настало время браться за дела. Это твой блокнот?
