Не знаю, кто именно в тот момент находился в салоне паровой машины, но, почти поравнявшись с нами, водитель, пегий в чёрную крапинку молодой жеребец вдруг оскалил жёлтые зубы и радостно заголосил:
Везде обильно квитне наша влада,
А жид кричит: не бей меня, не надо!
Но его в садочку, у тихом укуточку,
Ждэ верёвка, ждэ…
– Не сметь петь подобные мерзости при моём ученике! – мгновенно подскочил месье Ренар, хватаясь за проверенную трость.
Жеребец вдарил по тормозам, обдав нас горячим паром, и, сдвинув брови, фыркнул:
– А шо не так?! Чи ты сам из пархатых…
Больше он не успел сказать ничего, поскольку тяжёлое копыто Фрэнсиса врезало ему по уху. Мы и глазом моргнуть не успели, как два коня устроили жесточайшую драку прямо на мостовой. Разнимать их значило просто путаться под ногами с гарантированным риском для жизни. Да, Ньютон-шестикрылый, в конце концов нам пришлось вызвать полицию, и только усилиями шести констеблей эту ситуацию удалось разрешить.
Мой учитель дал необходимые пояснения, высокопоставленный чиновник из паровой машины выходить отказался, полиция составила протокол, и взлохмаченный донец всё-таки довёз нас до дома. Лис предложил ему зайти и обработать синяки с кровоподтёками, но тот почему-то застеснялся. Нёс какую-то ерунду, мялся на пороге, извинился раз десять и всё-таки ушёл. Даже денег за поездку с нас не взял, в определённых моментах он жутко упрям, всё-таки странные эти русские.
В наше отсутствие дома ничего такого не произошло. Мистер Лис попросил старого дворецкого подать ему кофе в гостиную и двухнедельную подборку вечерней «Таймс». Мне был предложен стакан тёплого молока с мёдом. Никаких разговоров, никаких объяснений, быстро выпил и марш спать. Да, честно говоря, я и не особенно спорил. Всё-таки режим дня великая вещь, его соблюдение важный фактор воспитательного процесса.
Так любит говорить мой наставник и работодатель, который сам, между прочим, никакого режима даже близко не соблюдает! Ест, пьёт, что захочет, спит, когда ему взбредёт, обожает лениться, может весь день проваляться на диване, всё равно всегда оставаясь стройным, подтянутым и лёгким на подъём. Наверное, надо просто родиться лисом, «близким к природе»…
Ночь пролетела быстро. Мне снился Шервудский лес, по которому мы почему-то гуляли с бабулей. Она заглядывала под каждый куст в поисках виски и, несмотря на мой скептицизм, таки нашла бутылку бурбона. Потом к нам присоединился дворецкий Шарль, я отказался участвовать в их празднике жизни и уехал в Лондон на паровом кебе, который почему-то бесхозно стоял на опушке. Чем всё это кончилось, уже не помню, да и не важно.
В общем, сны дурацкие, утро началось в привычном ритме. Подъём, заправка кровати, приведение себя в порядок, тренировка на кривых иранских ножах. Причём тот же Шарль был в защитном жилете и рукавицах, а я нет. До кровопролития дело не дошло, я отчаянно защищался, но пару раз кулаком он мне всё-таки врезал. Трудно поверить, что ещё месяц-полтора назад я вообще не мог бы оказать ему никакого сопротивления, причудливая метода образования от месье Ренара действительно давала свои плоды.
На завтрак были поданы тонкие французские блинчики, пересыпанные сахарным песком, клубника в сметане, масло, мёд и красная лососёвая икра. На десерт – запечённая груша в ежевичном варенье, чай со сливками для меня, кофе по-бретонски для учителя.
В конце завтрака Шарль принёс утреннюю почту. Особо важных писем или телеграмм не было, зато передовица «Таймс» буквально вопияла самыми большими буквами: «НОВАЯ ЖЕРТВА БОСХА!»
– Майкл, тебя не затруднит прочесть вслух? – Лис вальяжно развалился в кресле, вытянув ноги в турецких туфлях поближе к свежезатопленному камину.
Разумеется, вопрос был риторический. Я послушно встал ближе к окну, прокашлялся, постучал себя кулаком в грудь и начал:
– «Редакции стало известно о том, что мистер Жакоб Лурье, широко известный в определённый кругах критик и искусствовед, только вчера исследовавший привезённую в Лондон ТУ САМУЮ картину, не вернулся в свой частный особняк на Кингс-роуд в Челси. Его домохозяйка тут же обратилась в полицию, но Скотленд-Ярд привычно отказывается от озвучивания любых версий и не отвечает на справедливые вопросы граждан. Так и хочется спросить: доколе? Что за страшное, магическое оружие привезено в наш общий дом лордом Корнуэльским? Сколько ещё ни в чём не повинных людей должно бесследно раствориться в тумане? Куда смотрит правительство и власти?» Сэр, дальше всё примерно в том же ключе. Читать полностью, со всеми комментариями?
– Право, не стоит. – Он с видимым удовольствием облизнул губы и отставил пустую чашку. – Этот Лурье был последней точкой, его так называемое исчезновение помогает нам распутать этот замысловатый узел. Будь добр, посмотри новости последней колонки.
– Что-то конкретное?
– Да. В частности, меня интересует, не проводит ли какой-либо престижный клуб закрытое заседание, обед, приём, посвящение или ещё что-либо подобное в этом ключе.
Я не совсем понял поставленную задачу – но вот чудо! – действительно НХЛ (Национальная холостяцкая лига) намеревалась устраивать в ближайшее воскресенье торжественный обед в честь стотридцатилетия клуба.
– Это важно?
– Если вспомнить, что НХЛ была основана представителями знатнейших родов Великобритании, то ответ лежит на поверхности.
– Боюсь, что не очень понимаю вас, сэр…
– Шарль, ещё кофе, будьте любезны!
– Прошу прощения, месье, вам телеграмма. – В гостиную шагнул дворецкий с маленьким серебряным подносом в руках.
Мой учитель быстро развернул сложенный вдвое лист бумаги, прочёл и удивлённо вытаращил глаза:
– Ничего не понимаю – Фрэнсис в тюрьме! Арестован за нападение, избиение и оскорбление представителя национальных меньшинств?! Конский профсоюз в лице мистера Чеши просит нас о помощи.
Честно говоря, я также впал в некий ступор. Мир перевернулся и катится куда-то не в ту сторону. Какой-то невнятный урод распевал антисемитские песенки, а виновным признан наш друг с тихого Дона?! Потом, что значит «просит о помощи»? Месье Ренар частный консультант Скотленд-Ярда, но не юрист, не адвокат и не обладает значительными связями в судопроизводстве. К тому же каждый британец знает, насколько коррумпированы и продажны наши судьи…
– Ты совершенно прав, мой мальчик, – задумчиво скрипнул зубами лис. – Но мы не можем оставить нашего друга в беде. Мы не сможем вытащить его из-за решётки, но вполне способны обменять его свободу на разрешение загадки Босха.
– Минуточку, сэр… – Мне показалось, что я ослышался. – Но вы и я свидетели, Фрэнсис ни в чём не виноват, он заступился за своих пассажиров. А вы говорите так, словно уверены, что его осудят!
– Он русский. Поверь, к сожалению, нашей Фемиде этого достаточно. Если обвинению удастся убедить судью, что это мелкое недоразумение классифицируется как этническая вражда, то увы… Одевайся! Передашь констеблю у моста мою записку для инспектора Хаггерта.
…Пока я шёл по улице, вездесущие еноты носились с остатками тиража утренней «Таймс», пытаясь всучить её прохожим хотя бы за полцены. В этом деле им не было равных.
– «Исчезновение именитого критика!»
– «Ужасающие подробности! Кровь стынет в жилах!»
– «Мёртвый нидерландец вновь убивает живых англичан!»
– «Кто знает, где находятся Нидерланды? Скидка в четверть пенса!»
– «Полиция бездействует, куда смотрит правительство? Кофейное лобби в доле?!»
– «Чем ответит Британия? Очередная нота протеста или всё-таки пора посылать флот?!»
Кто-то покупал газеты, кто-то уже читал, кто-то даже спорил с такими же политически активными прохожими, а кое-где группки активистов, ностальгируя по временам Уота Тайлера и Оливера Кромвеля, откровенно грозили кулаками в адрес прозаседавшегося парламента и – о ужас! – даже некоторых членов королевской семьи…
