– Откуда вы знаете?

– Ну, слежка за мужем вам ни к чему, вы и так всё про него знали. Он был законченный мерзавец, но тем не менее отец ваших детей. Хотя, полагаю, за мать вы переживали больше.

– Сэр, – она опустила глаза, невольно кладя ладони на округлившийся живот, – да, я была на той улице, пряталась за забором, я видела, как мама вошла в сарай и как вышла оттуда. Но поверьте, мой муж ещё был жив, я отчётливо слышала, какие громогласные проклятия он посылал ей вслед. Потом показалась эта толпа, они все вломились туда, и я убежала…

– Что ж, милые леди, вряд ли Скотленд-Ярд будет предъявлять вам какие-либо обвинения, – переглянувшись с Гавкинксом, предположил Лис. – Однако кто-то же всё-таки убил мистера Джекила. И, похоже, этот кто-то не стал дожидаться конца нашего с вами весьма занимательного разговора.

Все удивлённо вскинули брови.

– Что, неужели никто не слышит стук колёс отъезжающего кеба? Вряд ли бы Фрэнсис бросил нас по своей воле. Значит, его вынудили. – Месье Ренар страдальчески покачал головой.

– Но кто?! – не сдержался я.

После секундной паузы мамаша Кутюр ахнула и обеими ладонями закрыла себе рот.

– Не может быть…

– Почему? – вскинув брови, удивился мой наставник. – Подруги и соучастницы часто остаются в тени, но у них также есть чувства, эмоции, страсти! Полагаю, в ваше отсутствие на каторге именно она заменяла юной Мэри мать? И не смогла простить предательства её мужу.

Сержант, прорычав что-то невнятное, бросился к выходу.

– Он не догонит её.

– Никто не догонит старую шалашовку, если она сама этого не захочет, – кивнув Лису, уверенно подтвердила старуха. – И вот что, Ржавый, если ты думаешь, что я дам против неё показания в суде, так обломись…

– Мне это абсолютно не важно, – честно ответил он. – Скажите одно: вы знали хоть что-то об увлечениях вашего зятя детскими фото?

Судя по совершенно обалдевшему лицу мамаши Кутюр, она была так же не в курсе, как и её дочь. Этот след вёл в тупик. Месье Ренар крайне любезно попрощался с дамами, я было развернулся за ним, тоже приподняв шляпу, но старуха вдруг цапнула меня за рукав:

– А ты куда спешишь, красавчик? Останься на часок, порадуй опытную женщину, тебе понравится, я тебе такое покажу – ахнешь!

Ахнули все, поскольку она случайно надавила мне не на то место и полицейская дубинка сработала прямо из рукава на расстоянии фута. Сверкнула зелёная искра, стальная игла вонзилась в красный нос мамаши Кутюр, волосы несчастной встали дыбом, а глаза сошлись на переносице. Ох ты ж Ньютон-шестикрылый, что электричество с людьми делает…

– Мама-а?

– Не волнуйтесь. – Мой учитель прикрыл меня спиной, ненавязчиво подталкивая хвостом к выходу. – Иголочку мы вынем, здоровье у вашей родительницы отменное, а добрый разряд тока лишь улучшает работу сердечной мышцы. Так все врачи говорят, честное слово!

В общем, мы тактически отступили, хотя лично я назвал бы это хаотическим бегством. Как лис умудрился выбраться из лабиринта закоулков, комнат и переходов благодаря одному звериному чутью, казалось невероятным. Но, с другой стороны, мы нигде не встретили ранее сбежавшего сержанта, значит, и Гавкинса не подвёл его бдительный нос. «Близкие к природе» в чём-то куда более приспособлены к выживанию, чем мы, обычные люди, так называемый венец творения…

Домой мы добирались, поймав случайный кеб. Только к вечеру выяснилось, что серая, неприметная соратница мамаши Кутюр, угрожая спицей в ухо, заставила изумлённого донца гнать кеб дальше в трущобы и отважно спрыгнула на ходу, скрывшись в кустарнике у заброшенного кладбища. Ловить пассажирку, не оплатившую проезд, Фрэнсис не рискнул, и правильно сделал.

На обратном пути он подхватил нашего ретивого сержанта, тот отметил место бегства, пообещав объявить старую шалашовку в розыск. Но поймают или нет, это как повезёт, тут вопрос сложный, ибо неприметных старух в Лондоне и окрестностях немало. Гораздо интересней то, что произошло у нас в доме после ужина.

– Лорд Джулиан Николас Чаттерлей, – доложил дворецкий без всякого подобострастия в голосе.

– Просите его, Шарль. – Удовлетворённо промокнув салфеткой губы после кофе по-бретонски, учитель развалился в любимом кресле. К моему изумлению, он даже не встал, когда важный гость шагнул к нам в гостиную.

– Я получил ваше приглашение, сэр, и счёл его бесцеремонным! – Лорд Чаттерлей оказался довольно крупным мужчиной с благородным профилем, толстыми губами сластолюбца, пивным брюхом и спадающими едва ли не до лопаток длинными седыми волосами.

Одет он был вызывающе богато, пальцы украшены перстнями, цепочка золотых часов усыпана мелкими бриллиантами, запонки и заколка галстука сияли рубинами. И всё-таки, несмотря на всю его пыжащуюся важность, в этом человеке чувствовалась какая-то болезненная неуверенность. Лис молча указал ему на свободное кресло.

– Я попросил бы, сэр…

– В ваших интересах выслушать меня молча, – обрезал месье Ренар, и в зелёных глазах его засверкали опасные оранжевые искры. – Мне всегда было интересно, какие страсти движут людьми, кто испытывает болезненное наслаждение от созерцания запретного, кто готов жертвовать абсолютно всем, даже своими близкими родственниками, ради сохранения своей постыдной тайны?

– Сэр, либо вы сию же минуту объяснитесь, либо я покину вашу грязную нору и завтра же вас вышвырнут из страны! Уж поверьте, мои связи позволяют мне…

Лис встал и влепил лорду Чаттерлею такую пощёчину, что тот не устоял на ногах.

– Шарль, подайте сюда пистолеты! Я вызываю на дуэль эту мразь!

– Нет, нет, вы не смеете… Я член палаты лордов… я…

– Вы конченый мерзавец, – припечатал мой учитель, и, Ньютон же шестикрылый, я впервые видел его в такой неуправляемой ярости. – Именно в вашем кабинете учитель Алекс Джекил случайно увидел снимки голых детей «близких к природе». Возможно, он обнаружил большую коллекцию и не поленился взять несколько фотографий, которыми намеревался шантажировать вас.

– Вы… вы не знаете, что это был за тип, – плаксиво пискнул лорд, не рискуя подниматься с пола. – Он бы уничтожил мою карьеру, мою жизнь…

– О да, несомненно, он был негодяем, но где ему тягаться в подлости с вами?

– Он требовал руку Барбары!

Джулиан Чаттерлей пел словно курский соловей на закрытом прослушивании в «Ла Скала». Я только и успевал записывать. План открытия секты инцелов принадлежал конечно же учителю, однако без тайного разрешения своего работодателя ему никогда бы не удалось вложить эту идею в прелестную головку леди Чаттерлей. Она тоже была, как я понимаю, та ещё штучка, однако же и представить себе не могла, что родной отец заплатит ею за молчание своего будущего «зятя».

Скромный учитель риторики быстро потерял голову от широты открывшихся возможностей. Перспектива шагнуть в высший свет благодаря браку с «опозоренной, но спасённой девицей» подвигла его к идее развода с законной женой, матерью его же двоих детей, в канун рождения третьего. Чем он самонадеянно похвастался перед мамашей Кутюр, что услышала старая шалашовка, за что в конце концов он и поплатился жизнью…

– Её ищут и непременно найдут. В ваших интересах обеспечить пожилой женщине лучшего адвоката, что же касается вашего увлечения пикантными детскими фото…

– Вы не имеете права. Это искусство, подобные детские фотографии делали Льюис Кэрролл и Эдвард Лир! Толерантность и демократия дают нам свободу выбо…

– …вы покинете Великобританию в течение трёх дней! Если этого не произойдёт, доклад о вашем хобби ляжет на стол королеве. Сколько мне известно, её величество весьма строга в этом плане.

На этот раз лорд Чаттерлей всё-таки встал на ноги, гордо выпрямился, надулся, придавая себе максимально значительный вид, и прошипел:

– Да знаете ли, что я могу с вами сделать?!

– Шарль?