– Именно поэтому они в отместку убивают белых людей?

Все кивнули и многозначительно опустили головы. Только сейчас до меня дошло, почему мой учитель настоятельно не рекомендовал мне садиться в повозку вороного кебмена.

– Разумеется, профсоюз регулярно проводит чистки в своих рядах, – вздохнул пони. – Мы же все прекрасно понимаем, что преступность не имеет национальности, расы и цвета кожи. Но не далее как вчера, фр-р…

– Было обнаружено ещё одно жертвоприношение на пентаграмме, – решительно вмешался доберман Гавкинс. – Простите, инспектор, но мы просто теряем время.

– А что вы можете? – спросил Лис. – Будете хватать всех чёрных? Это глупо.

– К тому же прошу отметить, что именно члены нашего конского профсоюза обнаружили тела и сообщили о них полиции.

– Мы ценим ваше участие, мистер Чеша, – согласился Хаггерт. – Но Ренар прав, мы даже не знаем, с чего начать. Допустим, усилим посты, потребуем от города выделения средств на дополнительное освещение улиц, а в остальном… Слишком велика опасность возникновения паники. Да, пожалуй, и не только в Лондоне.

– Надо поговорить с вороными кебменами, – не задумываясь, брякнул я.

На тот момент данное решение казалось самым простым, логичным и естественным.

– Ему разрешено открывать рот в присутствии взрослых? – делано удивился пони.

– Ещё раз фыркнешь на мальчишку, и я тебе твой рот заткну, плюшевая лошадка!

– Гавкинс?! – укоризненно протянул инспектор, но сержант уже закусил удила:

– Сэр, да эти кебмены просто обнаглели в своём профсоюзе! Тут их не тронь, там не задери, чуть что, нам сразу угрожают общебританской забастовкой извозчиков. Но, дьявол нас раздери, разве они не такие же граждане, как все мы? Почему у вас, у меня, у Ренара и Майкла должно быть меньше прав?

– Потому что люди веками угнетали лошадей! – попытался раздувать ноздри Чеша.

– А я не человек, я пёс из «близких к природе»!

– Вот и будьте на нашей стороне!

– Я всегда буду на стороне закона-а!

Гневно рычащего Гавкинса с трудом оттащили от перепуганного колченогого пони. Когда общие страсти улеглись и обе стороны короткого конфликта принесли друг другу взаимные извинения, мой учитель взял слово:

– Что ж, джентльмены, по зрелом размышлении я склонен признать, что мой секретарь прав. Мы действительно попробуем начать с осторожных разговоров с чёрными, то есть вороными, кебменами. Инспектор?

– Всё что угодно.

– Просто предупредите уличных констеблей о полном и безоговорочном содействии мне и Майклу, – благодарно кивнул Лис. – Мистер Чеша?

– Конский профсоюз также к вашим услугам.

– Я попрошу немногого: кебмен Фрэнсис всегда должен быть в моём распоряжении. Бесплатно!

– В смысле за счёт профсоюза?! – вытаращился на нас пони. Обозрел всех, с каждым встретился взглядом и, поняв, что остался в меньшинстве, уныло пожал плечами. Вот так-то!

Получив все необходимые заверения и клятвы со всех сторон, мы проводили гостей. Я был полон энтузиазма, меня буквально распирало от желания узнать ещё больше и ринуться в бой. Но мой учитель, обычно довольно разговорчивый, на этот раз почему-то упорно хранил молчание.

Возможно, сейчас, подытоживая прожитые годы, я лучше понимаю его. Он хотел оградить мою юношескую психику от всех травм, которые, несомненно, имели бы место быть после детального разбора этого жутковатого дела.

Даже сейчас, когда вспоминаю останки сожжённых трупов, обугленные скелеты, красные, налитые кровью глаза убийц, я чувствую, как по спине бегут мурашки. Сколько лет прошло, а я всё ещё просыпаюсь в холодном поту, когда мне снятся вороные кони…

После ужина меня отправили спать. Учитель делал какие-то выписки, листая старую книгу по оккультизму. Наверняка искал информацию о пентаграммах или жертвоприношениях. В этом плане я был бы плохой помощник, поскольку физика всегда интересовала меня больше истории. А о том же ку-клукс-клане вообще ничего не слышал до сегодняшнего дня. Но, как оказалось, без меня ему всё равно не обойтись.

– Подъём. – Старый дворецкий бесцеремонно оборвал мой сон.

– Ньютон-шестикрылый… двенадцать ночи…

– Собирайся быстрее, месье ждёт.

Я понял, что любые вопросы прямо сейчас будут лишними. Шарль ни за что не разбудил бы меня без приказа, а если мистер Ренар счёл, что именно ночью ему понадобились мои услуги, то спорить было просто не о чем. Я попытался как можно скорее одеться, наскоро ополоснул лицо и бросился по лестнице вниз. Мой наставник, полностью экипированный, ждал в прихожей, нервно посматривая на часы.

– Майкл, четыре минуты! Ты понимаешь, что время не ждёт?

– Простите, сэр, – честно повинился я.

– Шарль, поставьте в программу обучения мальчика резкий подъём без предупреждения и одевание на скорость. Это будет ему полезно.

– Слушаюсь, месье.

Как только мы шагнули за порог, я вдруг резко вспомнил о том, что не взял свою дубинку.

– Она тебе не понадобится. Сегодня мы никого не ловим, мы просто разговариваем с людьми.

Лис встал на пороге и громко свистнул, в конце улицы показался кеб. Я надеялся, что это наш старый знакомец с тихого Дона, но кебом правил совершенно неизвестный серый конь.

– Куда прикажете, джентльмены?

– Вдоль Темзы на север, до англиканской церкви Святого Йоргена.

– Желаете барселонский романс или лирическую кастильскую?

– Просто поболтать, – беззаботно улыбнулся Ренар, когда мы садились в кеб. – Честно говоря, я уже, наверное, лет сто не был в Испании, так что почти забыл вкус кастильской риохи.

– Сеньор был в Кастилии? – разом загорелся возница, и под длинными ресницами блеснула сентиментальная слеза.

– О благородный Мадрид с его площадями и фонтанами! О волшебный и чарующий Толедо, звон стали, черноокие красавицы, переборы шестиструнной гитары, – томно вздохнул Лис, прокашлялся, постучал себя кулаком в грудь и выразительно пропел:

– Проснётся ли старый, Мечом уложу! – в идеальной тональности поддержал возница. – О санта Люсия, как же я скучаю по моей солнечной родине, Кастилья так прекрасна осенью!

– Если в Мадриде не сжигают людей на площади…

– Ха, сеньор имеет в виду еретиков? Ну их и не жалко, да к тому же если уж по совести, то в этой хвалёной Британии творятся дела и похуже…

– Неужели?

– У нас, конечно, жгли врагов государства и церкви, но то хотя бы по приговору суда. Вы не слышали о недавней находке на западе Лондона?

Как вы, наверное, уже догадались, испанец заливался курским соловьём. С одной стороны, он полностью подтвердил слова Чеши: именно кебмены обнаружили тело. Два коня остановились перекурить, но чуткие лошадиные ноздри уловили запах горелой плоти до того, как оба набили трубки табаком. Движимые естественным любопытством, они набрели на пустыре на грубо начертанную пентаграмму, в центре которой было изувеченное и сожжённое тело человека. Фактически просто переломанный скелет в лохмотьях обгоревшей плоти.

Но они не обратились в полицию, а сразу дали знать всему профсоюзу – зло вернулось, будьте бдительны! Тем более что вся земля вокруг пентаграммы вновь была изрыта конскими копытами. И никому не хотелось оказаться в подозреваемых.

– Но лично я, сеньор, не верю, что такое могли сделать кони. Мы не любим запах палёного мяса.

Мистер Ренар кинул на меня выразительный взгляд, говорящий о том, что вот эти слова мне бы следовало хорошенько запомнить. В самом деле, если бы кто-то решил подставить профсоюз кебменов в любом, самом ужасном преступлении, то по факту ему бы хватило для этого обычной палки с приколоченной к ней подковой. Вот тебе и конский след!