— Откуда, т-ты взялась? — сглотнув, спросил он.

Перед ним стояла девушка с нечесаными, спадающими до груди космами медного цвета. Крепкие, но не особо ухоженные волосы своевольно струились по коричневому балахону, который монашеской робой тянулся почти до земли. За спиной котомка — по виду пустая. Единственное украшение — выгоревшая от времен гарусная веревочка вокруг тонкой талии. Линия розовых губ выделялась на бледном лице, украшенном малость вздернутым носиком и скромным, едва заметным румянцем на щеках.

Проигнорировав вопрос, она присела перед беглецом, по-детски уперев локти в коленки, и принялась с тоской изучать его лицо.

— Кто бы мог подумать, — цыкнула она, — вот же невезение.

— Кто ты такая?!

Получив в ответ еще один пренебрежительный взгляд, он припомнил о железном осколке в кармане. Взмах лезвия заставил девушку отстраниться! Рэй перенес вес и вскочил на ноги. Пригнув колени, он сжал в ладони острый, обкусанный кусок железа. Незнакомка странным образом улыбнулась, наблюдая за этими действиями.

— Кто я? — спросила она, вскинув брови. — А мне было интересно, кто ты́ такой! Рэй из Падуба.

Рэй против воли всматривался в ее сочно-карие, глаза.

— Но сейчас уже неинтересно, — продолжила она, — поняла. Герой! — а после паузы на выдохе протянула: — Разумеется.

— От-ткуда тебе известно? Даже в лагере никто не знал.

— Да-а, и правда, откуда б мне знать? — усмехнулась она, склонив голову. — Уж с виду-то по тебе никак не определишь! Ты более похож на, — она снизила голос и опять одарила неприязненным взглядом, — на затравленного зверя, нежели на героя из сказок.

— Полгода назад, когда меня заперли в порубе, я перестал верить в сказки. И ты права — герой из меня прескверный.

— Какое самонаблюдение! — она весело улыбнулась, и в этой улыбке на миг сверкнули на удивление длинные клыки — точно звериные.

— Ты из Бересты? Но я тебя никогда не видел.

Незнакомка только пожала плечами в ответ, и понимай как хочешь.

— Знай, я не вернусь назад! — стараясь придать лицу суровое выражение, молвил Рэй.

— Не вернешься, стало быть? — с прищуром уточнила она. Девушка говорила с каким-то забавным просторечным акцентом. — А кабы нашлось пошто вернуться?

Рэй глядел непонимающе. Та подняла руку, продемонстрировав знакомую тетрадь в тёмно-зеленой обложке! Дыханье застряло в груди, когда он вспомнил, что драгоценного дневника-то при нём не было с пробуждения. Забыв об опасности, он подался вперед, выхватил предмет из ее руки и сразу же отступил обратно, трусливо приподняв заточку. Через секунду сам же себя укорил, поняв, что и правда ведет себя как звереныш.

Видно, по дневнику она и догадалась, что он герой. Как бы иначе?

Девушка беспечно огляделась по сторонам и спросила:

— Может, ответишь, с чего не захотел идти вдоль реки? Оно ведь вроде удобнее. А! Учитывая, что у тебя нет никакой еды, ты, верно, намеревался поохотиться. Да только здесь ты вряд ли кого-то изловишь, тем паче в таком состоянии, — оценила она, глядя на кровоподтеки и синяки, что множились по телу беглеца. — М-м, разве что больная белка, — она опустила голову, потерла большой и указательный пальцы, — вздумает покончить с собой.

Беглец хмыкнул:

— Вёрсты шла за мной от лагеря, только чтоб поглумиться? Иду куда хочу!

Девушка скинула капюшон, открыв высокий, чистый лоб и богатую, карамельно-рыжую шевелюру. Она снова сделала шаг, будто нарочно стараясь подобраться слишком близко. Вздернула носик, принюхалась. Затем загадочно сказала в сторону:

— Иду куда хочу, значит? Тоже мне, путешественник. Тебе ведь в Стяготу надобно? Деревню скотоводов на юге отсюда. Больше-то по этим лесам идти некуда.

— Тебя не касается, куда я шел. А если ты из Бересты, то зря тратишь время. Я не вернусь, — сказал он и попытался уйти прочь.

— А-а, — пропела в спину девица, — вот ты как? Тогда иди конечно. И извини, что задержала.

Коричневый балахон со скинутым на плечи капюшоном доходил почти до земли, но внизу можно было разглядеть босые пальцы ног — не одежда, а рубище какое-то. Впрочем, получше, чем рванье, что осталось сейчас на герое.

«С виду нищая холопка, если вообще не из смердов или бродяг, — подумал Рэй. — Но откуда, черт возьми, она тут взялась? Откуда знает мое имя?!»

Нищая холопка проводила героя взглядом и, по виду, даже не собиралась преследовать. Между ними уже было с десяток шагов. Кандальник не оборачивался, хотя и продолжал напрягать слух, ощущая на затылке ее хитрый взгляд.

«Всё-таки до чего странная. А вдруг, не человек даже?!» По душе пробежал холодок. Мало ли, навья нечисть, что просто обернулась молоденькой девушкой. После живой избы в лесу и творившейся там чертовщины, в такое запросто можно было поверить.

Всё выглядело так, будто встреча закончена, но герой был уверен, что возникшая посреди леса девица — а то вовсе и не девица — так просто не отстанет. И на следующем шаге опасения подтвердились.

— Стягота в другой стороне!

Рэй остановился и подумал, вот бы сейчас лавровый лист от нечисти разжевать, как охотники учили. Буркнул себе под нос: «Вот же привязалась, шла бы…»

— Так ведь уйду! — прозвучало так, словно чертовка опять очутилась ровно за спиной!

Адреналин вяло потек по венам, Рэй обернулся, сжав заточку в руке. Девка в одну секунду переместилась на добрые пятнадцать шагов, а он не слышал даже шороха — сомнений в нечистой природе этого существа не осталось. Чарующие глаза смотрели на него цепко, и были они так выразительны, что казалось сами испускают легкий, теплый свет. «Глубокие…»

— Я-то уйду. Но ты сгинешь в этом лесу, — холодно высказала она и добавила тихо: — Они идут за тобой. Осталось подождать… совсем чуть-чуть.

Рэй стряхнул колдовство завораживающих глаз, нервно облизнул губы и поднял заточку, решительно настроенный сражаться за свою свободу.

— Никчемный же ты человек, — нахмурилась девчонка, глядя на оружие.

Она сделала еще маленький шаг, отчего острие коснулось ворса ее балахона, поглядела на металл, после чего просто взяла самый кончик железного осколка большим и указательным пальцем, да так непринужденно и ловко, что Рэй не успел и шевельнуться. А потом, то ли оружие и правда оказалось зажато точно в тисках, то ли гипнотические глаза лишили остатков сил, но двинуть острием боец уже не мог. В груди похолодело.

— Жалкий герой, — разочарованно качала она головой. — И куда тебе до своих славных предков, героев старины: Буртуна, Велимира, Горицвета. Так и не возьму в толк, на что вы в наш мир приходите, — она нарочито подтянула острие заточки аккурат ко своему горлу. Хватка ее маленькой ладони была неодолима. — Проще было бы убивать вас на месте. Чтобы не мучились.

Ее посуровевший голос резонировал с металлом. Незаметное движение руки — заточка глухо и жалобно надломилась. Рукоять высвободилась, отчего Рэй невольно отшатнулся, а острый кончик теперь перекатывался меж ее пальцами.

«Конец», — подумал про себя Рэй, увидев, насколько та превосходит его в силе.

— Великих Героев, — сказала она, приближаясь и вращая острый осколок, — позорит одно твое существование. Подарить тебе безболезненную смерть? — спросила, выронив осколок из руки. — Иль струсишь и сдашься преследователям?

Рэй на миг закрыл глаза. Этот мир уже слишком много раз причинил боль. Но виной ли тому несправедливый мир или же слабость героя? Будь на его месте Ярослав, тот не стал бы и раздумывать о том, стоит ли драться ради собственной жизни!

Со всех сил Рэй толкнул наглую девку в грудь, и обломленное лезвие заточки, в общем-то, не менее опасное, вжухнуло подле ее лица. Наступая, он снова ударил наотмашь. Пусть действия эти были подвигнуты горьким отчаянием, внутреннее «я» восстало, отказываясь принимать исход. Он махал крест-накрест, а девушка со звериной ловкостью уворачивалась от каждого удара, даже не утруждая себя тем, чтобы для сохранения баланса вынуть руки из-за спины. Напротив, глаза ее озорно блеснули.