— Помогу. Что именно тебе непонятно?
Гостья выдержала паузу и за секунду выпалила.
— Что означает «избранница»? И про какую связь мужчина вел речь?
Даже к гадалке идти не понадобилось...
— Идем, прогуляемся, — потянув вожжи, я зашагал вперед вместе с жеребцом. — Заодно и поговорим.
Кивнув, Анайя зашагала следом и, догнав меня, продолжила беседу.
— Я слушаю.
Уф, и вот как ей сказать, чтобы не обидеть? О моих истинных чувствах ей лучше не знать во избежание неприятностей.
— Избранность — очень сложное понятие. Издревле оно приобрело священное значение и с годами не перестало быть таким.
Разумеется, мою спутницу такой ответ не устроил.
— Звучит красиво, но я видела, как ты занервничал, услышав слова торговца. Почему?
— Я мог бы рассказать, но тебе услышанное наверняка не понравится.
— Новости и изменения в жизни за последние несколько дней мне тоже не нравятся, но ведь приходится с ними жить, — парировала Анайя. — Говори, обещаю, что не буду ругаться.
Конечно, я немного боялся за возможное ухудшение ее самочувствия, но также меня волновала эффективность артефакта. Подействуют ли защитные чары? Не случится ли после разговора выброс магии? Но и отмахнуться уже так просто не получится.
— Хорошо. Потом только не говори, что я не предупреждал, — кашлянув в кулак для важности, я продолжил рассказ. — Избранность — это священная незримая сущность, способная связать две души нерушимыми узами.
— Узы? — голос девушки дрогнул от удивления.
— Да, — кивнул я с умным видом. — Связь двух половин пары нельзя разрушить, в отличие от того же брака, поэтому считается, что избранность стоит даже выше любви.
— Погоди, а при чём тут я? — щеки спутницы покраснели, с потрохами выдавая ее мысли. — Мы же не...
— Старик просто ошибся, не бери в голову, — отмахнулся я, завернув в очередной проулок. — Лучше сейчас позаботиться о более важных проблемах, например твоя дальнейшая жизнь или же магический дар.
Но Анайя так просто от разговора отказываться не собиралась.
— А эта избранность она как-то проявляется? Может, на магию влияет? И что значит «связь душ»? — вопросы из ее уст сыпались, как крупа из проколотого мешка.
Уткнувшись носом в землю, я шагал вперед, попинывая мелкие камешки носком ботинка.
— Просто ты чувствуешь, что хочешь почаще видеть этого человека, быть с ним рядом и понимаешь его настроение. Его боль становится твоей болью, а уж про смерть кого-то из пары лучше не думать. Да, согласен, звучит немного жутко, но есть в этой связи и прекрасное — крепкие чувства делают каждого из звена сильным магически, а радость жизни становится их верным спутником.
— Чувствовать? Быть рядом? — Анайя замерла, удивленно уставившись в небо. — И раз Гизмунд сказал, то мы, получается, тоже...
— Нет, он ошибся, — твердо дополнил я, остановившись напротив спутницы и мягко ухватив ее руку. — У женщины и мужчины, связанных узами, проявляются на левом запястье особые магические узоры. Как видишь, твоя рука чиста, так что тебе не о чем переживать — я не собираюсь покушаться на твою жизнь, но и в обиду при этом никому не дам.
— Но если наличие избранницы так важно для вампира, то почему меня, совершенно чужую, ты не оставил в покое и увез в замок? Я лишь маленькая травинка среди большой поляны. Тебе должно быть безразлично на мою судьбу.
Вопрос, скажем так, и вправду непростой. В какой-то другой ситуации я действительно мог бы не придать значения судьбе Анайи.
— Потому что это стало долгом чести. Я наворотил дел и должен их теперь разгрести. Так понятнее?
Спутница затихла и прикусила губу. Неужели она рассчитывала на другой исход? Да нет, быть того не может. Просто переволновалась наверняка, вот и все.
— Тогда зачем мне такой подарок? — пожав плечами, Анайя указала на недавно купленный артефакт. — Можно было купить что-то подешевле, чем медальон, стоимостью в половину родительского дома.
— Во-первых, на защитных артефактах экономить нельзя, — парировал я, пальцем коснувшись красного камня. — Не хотелось бы, чтобы выбросы магии, набрав силу, в итоге разнесли замок или натворили еще каких-нибудь бед. Во-вторых, важным гостям в моих кругах не постыдно вручить подарок.
Вторая фраза вылетела второпях, и я тут же пожалел об этом. Анайя смотрела на меня с замешательством, будто ей только что признались в любви.
— Я? Важный гость?
— Ну да, ты же из Эльтании, — выкрутился я. — Как много гостей, подобных тебе, расхаживает по стране?
— Угу, не каждый же день эльтанийцы превращаются в вампиров, — досада девушки жгучим потоком прокатилась по спине. — Пожалуйста, забери его. Не по нутру мне носить такие дорогие подарки.
Расстегнув карабин, Анайя сняла артефакт с шеи и вложила его мне в руку. Волна пережитых эмоций спустя секунду породила мощный незримый поток, который рванулся в сторону ближайшего дома. Послышался звук битого стекла и упавшей мебели.
— Боже мой, это происходит! — встревоженная спутница обхватила голову руками и, пошатнувшись, упала на колени. — Опять. Снова!
— Вот и зачем ты это сделала? — возмутился я, усадив девушку у стены и спешно вернув на место артефакт. — Я же не просто так занялся твоей защитой. Хочешь, чтобы выбросы отняли все твои силы и довели до смерти?
— Не хочу, — прошипела она, отведя в сторону недовольный взгляд. — Но разве есть разница как я умру?
— Для меня есть разница, как ты будешь жить, — одной из рук, что держала спрятанные под рубашкой плечи, я скользнул по ее нежной шее и коснулся подбородка, направив лицо спутницы к себе. Наши взгляды вновь встретились, как тогда внизу утеса. В ее покрасневших под воздействием дара глазах начали собираться слезинки, но сама девушка замерла, тщетно пытаясь понять мои действия. Медленно, не торопясь, я приближался к ее тонким губам, поддавшись знакомому желанию...
Странный стон, раздавшийся где-то из глубины потревоженного выбросом дома, резко вернул нас в чувство.
— Что это там? — взволнованно отстранившись, Анайя поднялась с земли и заглянула в разбитое окно.
— Вроде ничего подозрительного, — пристроившись рядом, я также заглянул в образовавшиеся развалины. — Но что это был за звук?
Еще один отчетливый стон, прозвучавший, кажется, откуда-то из дальних комнат, заставил нас вздрогнуть.
— А что, если я ранила хозяина дома и он теперь умирает? — представив весь возможный ужас случившегося, Анайя рванулась к входной двери и не задумываясь влетела в дом. Шагая рядом, я вместе со спутницей искал источник звука, ориентируясь на вампирский дар, как на компас. Увиденное в одной из комнат заставило избранницу закричать так громко, что я на секунду лишился слуха. Глазам нашим предстала и правда жуткая картина: посреди комнаты, не шевелясь, лежала раненая девушка. Жалобно постанывая, бедняжка опустошенно смотрела в одно из окон, не обращая на нас никакого внимания.
— Боже мой, это я виновата! Я ее убила! — верещала Анайя, пустив слезы от страха и закрыв рот руками.
— Нет, не ты, — сохраняя здравый рассудок, я указал на лежавший неподалеку окровавленный нож и на саму рану прямо на сгибе руки. — Я не чувствую в этом месте влияния твоей магии. Девушку ранил кто-то другой. А еще посмотри на это, — мой палец скользнул к груди незнакомки, где тем же ножом прямо по светлой коже был высечен странный магический символ.
Анайя вздрогнула и чуть слышно вскрикнула, будто что-то услышала. Мои усиленные чувства тоже намекали на наличие странного шороха, но вот откуда он послышался — непонятно.
— Получается, кто-то хотел убить ее?
— Вполне возможно, — подытожил я, внимательно осмотрев незнакомку. Такой странный потерянный взгляд, будто гипноз... Неужели среди вампиров завелся преступник? Но ведь подобное поведение в Дартании карается высшей мерой наказания! — Ладно, обстоятельства происходящего выясним позже. Сейчас нужно помочь ей.
Держа на руках пострадавшую, я вместе с побледневшей от страха избранницей вышел на улицу.
