– Очень хорошо. У вашего проекта есть потенциал, но надо всего лишь поправить форму обращения.

– Что?! Я же сказал пока что. Пока не внесли мое изобретение в список запрещенного оружия! Вы не понимаете! – Не сдерживаясь закричал Адольф.

– Пожалуйста, вас проводят. – с прежней холодностью улыбки сказал секретарь.

Появился человек в элегантном черном костюме, в белой рубашке и галстуке. Из лакированных туфель мелькнули яркие носки.

Он встал между столом секретаря и бьющегося в истерии Адольфом.

– Макроц, проводите пожалуйста клиента.

Тот мгновенно и ловко подхватил за подмышку Адольфа, свободной рукой указывая в раскрытые двери лифта Макроц сказал:

– Я провожу вас, все будет хорошо не беспокойтесь.

На этаж Абимаура ходил специальный лифт со специальной стоянки, только для приближенных и личного транспорта самого Анофу.

Лифт ждали двое, Большой и маленький:

– Все-таки зря я думаю сказал грубым голосом человек в детском костюме. – Зря Анатоль ты снова такую же машину купил. Слишком много электроники.

– Оскар, это современный и очень комфортный автомобиль. – растягивая слова проговорил большой человек по-отцовски улыбаясь малышу.

– Что не едет? – Оскар пнул двери лифта.

– Держат наверно, опять неугодный просила…

Двери раскрылись и из них вылетел разъяренный человек что-то фыркая и что-то барабаня себе под нос.

– Отказали.

Качая головой в такт произнесли оба заходя в лифт.

– Оскар, – удивленно сказал Анатоль, смотрясь в зеркало на задней стенке лифта, – кажется я стал выше. Раньше мне не приходилось нагибаться чтобы в это зеркало посмотреться.

– Тебе кажется, ты всегда нагибался. И всегда удивлялся. А я всегда на цыпочки встаю. Приходится чтобы в лицо себе посмотреть.

– Эй не грусти, ты чего. – Анатоль поднял Оскара, и они оба уставились в собственные отражения.

– Оу. Поднял малыша чтобы он посмотрелся в зеркало. – сразил голос Макроца со спины. – Прямо семья. Не перестаю вами умилятся.

– Юморишь! – грозно сказал Анатоль и протаранил его грудью. – Ты дошутишься.

– Да я же искренне говорю. – сказал Макроц с ухмылкой. – Вы здорово смотритесь вдвоем. Вы и живете вместе наверно. Да? – он начал скалить белые зубы задрав голову. Из пиджака встала массивная рукоять пистолета.

– Доброго дня Оскар Чаелд. – с несменяемой улыбкой сказал секретарь. – Господин Абимаур ждет.

– Нет, а я пустое место. Со мной здороваться не надо. – возмутился Анатоль.

– Анатоль, идем. – успокоил его Оскар.

Тот взглянул с высоты своего роста в глаза скалящегося Макроца, перевел взгляд на секретаря, который не обращал на него никакого внимания. Отвернул голову и пошел за Оскаром.

Оскар и Анатоль предстали перед богатейшим на планете «Земля» Абимауром Слим Анофу.

Хозяин кабинета сидел, утонув в кресле,

– Я слушаю.

– Мелизман купил билет до …

– Мне известно это уже. Продолжай с положительных результатов.

– Но в самолет он не сел. – По медвежьи сказал Анатоль.

– Так, замолчи! – прервал его Анофу. – То, что он купил и куда не полетел я уже знаю. Разве для этого я трачу деньги на ваше пребывание в Москве? Малыш, скажи, что тебе удалось выяснить. – тон его изменился, стал мягким, ласковым.

– Я не малыш господин Абимаур, – Я взрослый мужчина. – твердо выразил протест Оскар.

– Да ладно, твоя фамилия Чаелд – значит ребенок. А ребенок – это всегда малыш.

Склонив голову рядом стоял Анатоль. С выражением на лице, «Ну что ты, говори уже» он потрепал Оскара за загривок.

В малом удовольствии Оскар пожевал губами, сказал:

– Мелизман действительно не поехал туда куда покупал билет, но на любой случай там куда он отправился есть наши глаза и руки. Где разработки проекта до сиих пор не известно. Но думается где-то в Сибири.

– Где-то в Сибири! – бизнесмен нахмурил брови. – Это все равно что сказать где-то в России. В Сибири! Я представляю какие средства уйдут на рысканья по болотам. – он с жадной жалостью посмотрел на пирамиду из золотых слитков за зеленоватым стеклом.

– Хорошо, что вы это понимаете. Людям, которые заняты поиском проекта Мелизмана нужны деньги. На нас состоялось покушение. Нас чуть не взорвали в своей же машине. Нам пришлось за собственные средства приобрести новое транспортное средство.

– Как много расходов. А результаты от увеличения расходов не становятся больше. Как я только ввязался в эту аферу? Теперь, когда затрачено столько средств, деньги мои, силы мои, я обязан выжать из этого Мелизмана тысячи процентов прибыли. По спутнику искали? Или какие там технологии еще есть для поиска. Все же можно сделать дистанционно, зачем людям деньги платить?

– Да господин Абимаур. Мы могли связаться по спутниковой связи или по интернету с вами, а не лететь сюда. Это долго и затратно.

– Не смей говорить со мной в таком тоне. Ты работаешь на меня, будешь лично ко мне приходить и докладывать о своих успехах. Малыш. – Абимаур успокоил вспышку повышенного тона на последнем слове.

– Дело в том, что и там необходимо личное присутствие. Со спутника мы увидели несколько объектов напоминающие стартовые площадки космодромов. Но попасть туда не представляется возможным. Как-то через чур много тайн мне кажется… – сказал Оскар.

– А мне так не кажется речь идет о серьезном бизнесе, а секретность в больших делах не повредит. Мальчик, уж поверь я знаю.

– Я уже не мальчик.

Абимаур скрестил пальцы рук, прижал к подбородку, спросил Оскара:

– Где Мелизман?

– Сейчас он в Москве. Он не скрывает своего места пребывания. Его адрес нам известен.

– Наверно он меня ждет раз сам отказывается зайти ко мне? – спросил Абимаур по его тону было понятно, что не ждет ответа.

Абимаур встал из-за стола. Человек среднего роста, обычного телосложения в белоснежной рубахе, из-под которой не было видно даже обуви. Черные волосы вились словно тернии на голове.

– Макроц. – коротко и громко сказал он.

Как только тот появился, Абимаур приказал:

– Приготовь самолет, мы летим в Россию.

Юстиция Сивая – обладала прагматичным умом, гибкой логикой, а также мотивацией добиться всего чего ей недодали – справедливо взять все что по праву должно принадлежать ей.

Путь к цели пылил, вел по грязи и безнравственности. Она сама выдумала себе красочную биографию. И сама же поверила в нее. И даже проверяемая на детекторе лжи она бы искренне рассказывала фантастическую историю своей жизни.

Она была уже не дочь шашлычника пропитавшегося вечным запахом жареных пряностей с парохода-ресторана. Дория Ерская, кавказская пленница взяла себе имя богини правосудия, и с того момента память о прошлом стерлась. Но именно от той жизни ей досталась не земная красота по истине чарующий взгляд богини, ртутный и изворотливый ум.

Отказывая себе во всем и порой в необходимом, Юстиция Сивая потратила заработанный своим трудом, благодаря внешним данным довольно простым и может быть осуждаемым законами нравственности, на саморекламу. Пиар новой дивы дал нужный результат. Ее узнавали на улицах, приглашали на различные сессии, звали снятся в рекламе и малобюджетных фильмах, провести акции, стать лицом косметических компаний.

Биография ее жизни смешалась с реальным успехом и жизнь ее стояла уже не на глиняных ногах.

В светских новостях появлялись слухи о ее богатых любовниках о роскошных подарках, от которых она отмахивалась как от пары грязных перчаток. Сложилось мнение что Юстиция светская львица и добиться ее расположения может только лев превосходящий все и всех. За распространение подобных слухов Юстиция уже не платила, ее имя стало работать на нее.

За счет богатых любовников происходило приращение ее капитала и с умом тратился на пиар – белый, черный, вирусный. Историю ее жизни украшали реальные знакомства с знаменитостями, отраслевыми магнатами, бизнесменами и хозяев мировых брендов. Богатейшие люди мира добивались ее дружбы. Молодые миллионеры, получившие наследство, разорялись, что было подобно смерти для них, под гнетом роскошной богини. Юстиция знала себе цену, и она у нее была. Но эпопея роковой дивы подошла к концу. Она заработала себе имя, капитал которого бы хватило на несколько жизней. Восхищение ей было беспредельно, даже тот, кто на удивление ни разу о ней не слышал, увидев ее терял голову от чар волшебной красоты. Все ее личные качества привели к бизнесу. Приложив к делу практический интерес, она стала успешной бизнес леди. Она была огорчена что из-за юности своих лет не могла заниматься политикой. Но огорчавшие мысли, посещали светлую голову Юстиции редко и только когда психическое состояние начинало граничить с депрессией. В такое состояние она не позволяла себе впадать.