─ Я знаю, что в доисторические времена все ходили пешком. У динозавров не было такси…
─ Но я не настолько старый. Я совсем не старый. Я не динозавр, ─ перебил мальчика папа.
─ Тогда на такси!
Папа тяжело вздохнул. Родион расценил этот вздох как согласие. Но для полной победы ему не хватало одного:
─ Но сначала ─ газировку! Пока ты вызываешь такси, я успею купить.
─ Нет! Пешком и вода из сумки, ─ папа опомнился.
Но Родион успел нажать кнопку, которая отвечала за оранжевую баночку.
─ Я не дам тебе денег, ─ Родион знал, что папа бывает упрям без причины. Вот как упрется в свое «нет» и не свернуть, хоть до потолка подпрыгни, хоть пол пробей, хоть обрыдайся.
─ А мама мне на карманные расходы выдала, ─ никогда еще Родион не запихивал купюру в автомат с таким удовольствием. Внутри холодильника зажужжало, мальчик опустился на корточки ─ в отверстие выкатилась баночка газировки. Он подставил ладошку ─ и на нее звонко высыпались монеты.
Мальчик прижал прохладную оранжевую баночку ко лбу и замер от блаженства. Он специально подольше постоял с закрытыми глазами, чтобы растянуть удовольствие от независимости. Хорошо, что мама дала денег. Только надо аккуратно тратить, помнил наставление мамы мальчик, ─ не растранжирить все в первый день.
Петелька щелкнула, газировка зашипела, и в нос ударил цитрусовый запах. Родион сделал большой глоток ─ такой, что он закашлялся. Папа похлопал его по спине:
─ Вот и отлично. Все свои хотелки оплачиваешь сам.
─ Ну нет! ─ Роди скуксился. Он протянул папе газировку. ─ Взбодрись и задобрись.
Папа не стал спорить, а тоже сделал глоток.
Они вышли на пустую привокзальную площадь. Вдалеке медленно полз, цепляющийся рогами за провода, троллейбус.
─ Это наш! ─ папа хлопнул Родиона по рюкзаку. ─ Погнали на остановку!
Роде совсем не хотелось бежать. Солнце распалилось еще сильнее: ни легкого ветерка, ни тени. На такой жаре только под зонтом на пляже лежать.
Двери за Родионом широко распахнулись, и семья рыжеволосых вместе со своими чемоданами вывалилась на ступени.
─ Троллейбус! ─ крикнул глава семейства в длинных носках. ─ Успеем!
Родион помнил свои слова, что он искупается в море раньше этих неприветливых брата и сестры. Он хмыкнул и побежал через ступеньку, чтобы заскочить первым в троллейбус и махать им из окна, когда двери закроются перед их носом.
Ноги мальчика перепрыгнули первую, вторую, третью ступеньки, а потом что-то случилось: то ли нога подвернулась, то ли поскользнулась. Но Родион кубарем полетел вниз. В правую руку как будто ударило током, она огнем запекла изнутри. Мальчик завалился на бок и застонал. К нему подбежал папа, он посадил сына и попытался осмотреть руку. Но у Родиона очень болело: провалиться бы куда-нибудь, чтобы ни этого троллейбуса, ни ступенек.
Папа вызвал такси, чтобы добраться до травмпункта. Последнее, что видел Родион, прежде, чем машина отъехала от вокзала, ─ как рыжеволосое семейство садилась в троллейбус. В Приморске они ходили каждые десять минут.
Глава II
В длинном коридоре детского травмпункта еле слышно гудел вентилятор. Это единственный звук, который улавливали немного оттопыренные уши Родиона. Ни орущих детей, ни суетящихся родителей, ни строгих врачей, прикрикивающих на особо активных пациентов. Даже полы никто не протирал.
─ Где-то должна быть регистратура, ─ наморщил лоб папа.
─ Может, пойдем отсюда, ─ хныкнул Родя.
─ Уже не болит?
─ Болит, ─ скривил перевернутой скобкой губы мальчик.
─ Тогда нужен врач.
─ Мне кажется, что уже меньше болит. Практически не болит.
Родион врачей не любил. Он считал, что врачи ─ самые главные обманщики на свете. Сначала говорят, что будет не больно, а потом ставят укол. И укол у них, как укус комарика. А Родиона однажды комар укусил в нос ─ и на носу раздулась целая фасолина, которая чесалась и болела. Малярийных комаров, кстати, никто не отменял. Поэтому врачам стоило бы пересмотреть сравнение укола с укусом комарика.
─ Все равно надо показать, ─ папа постучал в первую дверь и дернул ручку. Дверь поддалась ─ папина голова исчезла в кабинете.
─ Какая неожиданная встреча! Ну здравствуй, ─ Родя услышал незнакомый женский голос.
─ Здравствуйте, ─ папа ответил не сразу. И Роде совсем не понравился тон, которым отвечал папа: какой-то неуверенный и тихий. Родион попытался пролезть в щель между папой и наличником, но только задел больную руку ─ она снова заныла.
Папа не двигался ни вперед, ни назад. А рука болела, и та боль добралась уже до самого лба и стучала там барабанами. Вот была бы рядом мама, она бы уже давно и таблетку дала, и что-нибудь сделала, чтобы легче стало. Родион очень разозлился на папину спину, которая так и преграждала ему весь обзор.
─ Пап! ─ он стукнул кулаком папу в поясницу. Папа вздрогнул и обернулся, Родя воспользовался заминкой и заглянул в кабинет. За столом сидела женщина в белом халате, она смотрела на мальчика и папу поверх очков. Родион знал этот взгляд: так смотрит директор его школы, когда встречает по утрам учеников у турникета. И если школьник не принес сменную обувь, то этим взглядом директор одновременно испепеляет и пригвождает нерадивого ученика, а потом говорит: «Хорошо, что голову не забыл». По мнению Родиона, прийти без головы ─ действительно лучше, чем без сменки. По крайней мере нечем будет смотреть на директора. И ушей нет ─ не надо слушать нудные уроки. Одни преимущества! Без рта, конечно, не съесть булочку, но ее можно отнести в кармане домой. А там ─ прикрутить голову к шее и съесть сахарную трубочку или пирожное «Сластена» до того, как погреется суп.
─ Сын? ─ врач не сводила глаз с Родиона.
Папа ничего не ответил. Роде показалось, что папа немного побледнел. Мальчик удивился такой реакции: не папе же сейчас будут делать уколы.
─ Значит, сын, ─ врач постучала шариковой ручкой о стол. ─ И что у вас случилось?
─ Упал, ─ Родион подошел к столу. ─ Мы побежали за троллейбусом. И я упал. Хотя мама говорила папе, что надо быть аккуратным: не кормить меня чем попало, не отпускать одного плавать и…
─ Значит, женат, ─ врач снова посмотрела поверх очков на папу. Родиону хотелось еще добавить несколько запретов, которые озвучила мама перед поездкой, но доктор встала и спрятала руки в карманы белого халата. ─ На рентген.
─ А уколы будут? ─ Родион задал вопрос, который волновал его сейчас больше всего.
─ Будут, ─ врач вышла из кабинета. Папа взял Родиона за здоровую руку и вывел в коридор.
В рентген-кабинет врач папу не пустила, что Родиону не очень понравилось. Но доктор была так сурова своей немногословностью, что Родион понял: лучше не спорить.
Врач подвела мальчика к рентген-аппарату, уложила его руку и нажала несколько кнопок. Она задержала взгляд на Роде, внимательно рассматривая его лицо. Родиону захотелось провалиться под землю.
─ Не шевелись. Теперь можешь идти, ─ доктор громыхнула стулом.
Родион вышел в коридор. Папа подпирал стену и постукивал ногой. Врач подошла к кабинету с табличкой «Процедурная» и кинула через плечо:
─ Перелом.
Папа подскочил и растеряно посмотрел на Родю.
─ Заходи! ─ крикнула врач.
В центре кабинета стояла кушетка, накрытая белой простыней, а на ней ─ лоток с белой смесью и моток бинта. Врач поднесла ко рту резиновую перчатку и дунула в нее. Печатка оттопырилась пятью пальцами. В другой ситуации это развеселило бы Родиона, но сейчас он еле сдерживал слезы.
С гипсом рука стала невозможно тяжелой, бинт, который поддерживал гипс, впился в шею. Родион уткнулся носом в папин живот.
─ Надолго гипс? ─ спросил папа.
─ Недели на три, ─ ответила доктор. Она оторвалась от бланков, которые заполняла. ─ А вы на сколько приехали?
─ На пять дней.
─ Ясно, ─ врач опустила глаза. ─ Может, и на четыре недели.
─ А вы не знаете, есть ли в частной клинике или в другой травме такой гипс, с которым можно плавать в море?
