Но ввиду своей природной немногословности, старый рыцарь произнес:

– Я разочарован тобой, Сиэль.

Слова были произнесены, и после них настало гнетущее молчание, в котором Сиэль стал резко осознавать истинное положение дел. Если даже Гаспар… если даже его учитель говорит так, значит все обстоит даже хуже, чем Сиэль думал. Раз так, то и поведение Арии и ее ненависть к нему становятся понятными. Каждое слово и действие своего супруга Ария воспринимала в штыки и… он был не вправе винить ее за это.

«Насколько же слеп я был все это время?» – пронеслось у него в мыслях обреченное.

Мужчина смотрел в пол пустыми, слегка покрасневшими глазами.

– Останешься рядом с ней? – безлико уточнил Сиэль у своего учителя. Тот, практически не раздумывая, кивнул, что за капитаном рыцарского отряда не водилось. Он лишь раз взял себе под покровительство ученика, и им был Сиэль. Ни до, ни после никто не удостаивался такой чести. Но, вопреки привычкам, сэр Гаспар решил сделать еще одно исключение для Арии. И это говорило о многом.

По крайней мере, теперь за ее безопасность не стоило переживать. Но оставались другие проблемы.

Кстати о них…

В этот момент в кабинет зашел явно нервничающий Жак, который держал в руках бухгалтерскую книгу. И по одному его виду было понятно, что проблемы и неприятные вести для Сиэля на этот день не заканчиваются.

– Что? – обреченно спросил герцог, а его помощник, вопреки своему характеру, замялся в нерешительности.

– Вам лучше самому взглянуть, милорд, – протянул он гроссбух.

– Что?! – спустя минуту изучения, вопросил герцог, повышая голос от негодования. – Это розыгрыш? Шутка? Почему сумма пособия для Арии так мала? Я прекрасно помню, как собственноручно подписывал чеки на сумму, превышающую эту втрое! И такую же для матери! Ради чего я пропадаю за работой? Чтобы моя жена выживала из последних сил на эти крохи?!

Так вот почему она так на него смотрела, когда он посмел отчитать ее сегодня за расточительство? В ее понимании это должно было звучать как откровенное издевательство. Удивительно, как еще Ария ему глаза за подобное не выцарапала. Поразительная выдержка. Но почему, как так вышло?

Сэр Гаспар, до этого момента присутствующий при данном разговоре, промолчал, но едва заметно поджал губы в знак неудовольствия.

– Дело в том, – взял слово Жак, пряча взгляд. – Что Ваша Светлость подписывает единый чек на содержание Ее Светлости и мадам Фелиции. А этими средствами заведует непосредственно старшая мадам… – сглотнув, уточнил Жак, наблюдая, как наливаются кровью карие глаза Его Светлости. – И мадам Фелиция уже распределяет финансы по своему усмотрению…

Герцог очень медленно раскрыл гроссбух и вновь вчитался. Его руки затряслись, а после этого он в ярости отшвырнул книгу в стену и схватился за голову, бормоча:

– То есть, пока моя жена вынуждена перешивать свои старые платья, используя простолюдинов, моя мать нагло обворовывает меня? Не просто обворовывает, но на лишние средства закупает дорогостоящие наряды, чтобы отсылать их в качестве подарков семейству Лемар?! Она одевает чужую дочь на мои деньги в убыток собственной невестки?! – сжал он пальцы в своих волосах, даже не ощущая боли, настолько был поражен. – Я был слеп и глух все это время… Она… Ария меня ни за что не простит… Я бы не простил, – обронил он, ощущая, как от этой мысли напрягается все тело, а сердце пропускает удар.

Глава 4

– Леди Ария, все готово для отправки в торговую гильдию, – обратилась ко мне Дафни, отчего я вздрогнула. Она лишь с утра приняла на себя обязанности служанки, и спустя несколько часов, казалось, полностью вжилась в роль. Не обращается ко мне по имени даже наедине, к остальным также вежлива и в меру приветлива, потому не дала и шанса к ней придраться даже при желании.

Фух, хоть на одну головную боль меньше. Хоть неловко и непривычно слышать столь уважительные речи от Дафни, которая даже в младенчестве имела довольно бойкий и скверный характер.

Я кисло улыбнулась и тоскливо посмотрела в окно, заметив промелькнувшую фигуру герцога, который направлялся в административные постройки. После сегодняшнего завтрака, на который он внезапно заявился, я так и осталась голодной. В присутствии супруга, мне кусок в горло не лез, и я, не выдержав, покинула столовую первой, но прежде Сиэль сообщил, что с этого дня мое пособие увеличивается.

– Бухгалтерия допустила ошибку в ваших пособиях. Я заметил это слишком поздно. Это полностью моя вина, за которую я приношу свои искренние извинения, – произнес он спокойно, отчего я практически захлебнулась водой, которую из вежливости потягивала, раз аппетита не было, а выходить из-за стола сразу по приходе супруга было неприлично. Ох уж этот этикет...

Услышав это, я отставила и стакан. К отсутствию аппетита меня еще и замутило.

«Ошибка бухгалтерии, говоришь? – мысленно усмехнулась я, смотря в свою тарелку, чтобы справиться с эмоциями. – Он меня совсем за дуру принимает?»

– Вот как? Благодарю за беспокойство и «своевременное» вмешательство, Ваша Светлость. Я рада, что недоразумение разрешилось. Надеюсь, виновный осознает свою ошибку и справедливо понесет ответственность, – проронила я безлико, прекрасно зная, что герцог прекрасно понял, что мне известна правда, а так же уловил всю иронию моих слов. – Прошу простить меня за грубость, но я вынуждена покинуть вас первой, – поднимаясь с места, отложила салфетку со своих коленей.

– Ария… – произнес он, а я напряглась всем телом, точно меня кипятком ошпарило.

«Я ослышалась? За все три я слышала свое имя, произнесенное герцогом, лишь однажды. А теперь, увеличив мне жалование, он думает, что имеет право обращаться ко мне подобным образом? Так, словно ничего не было?»

– Мадам, – прочистив горло, понизил он голос, исправившись. – Вы совсем ничего не съели…Это может плохо сказаться на вашем желудке.

Я молча посмотрела на практически нетронутую тарелку, а затем холодно произнесла:

– У меня пропал аппетит. Возможно, прогулка сможет это исправить.

– Вы вновь отправляетесь в город? – задержал он меня очередным вопросом, чем начал раздражать. В последние два дня Сиэль проявляет ко мне до нелепого много внимания. Меня это бесит.

Однако я вынуждена придерживаться этикета. Я не могу ссориться с герцогом, мне это невыгодно. До тех пор, пока я не подготовлюсь к разводу, лучше придерживаться нейтралитета в наших отношениях.

– Учитывая мой возросший бюджет, я решила пробежаться по магазинам. Слышала, леди часто спасаются шопингом от хандры, – вежливо улыбнулась я.

– Да, так и есть, – задумчиво кивнул Сиэль. – Значит ли это, что вы откажетесь от услуг миссис Сабины в пользу признанных бутиков?

– Ни в коем случае, – категорично покачала я головой и, не дав супругу и слова вставить, поклонилась. – Приятного вам дня, Ваша Светлость.

Хоть отсутствие аппетита было скорее отговоркой, чтобы поскорее избежать общества герцога, даже спустя час я все еще чувствовала, как меня мутит. Особенно, когда, вернувшись в комнату, Дафни передала мне чек на баснословную сумму по меркам моих прежних выплат. Так, значит, свекровище оценила меня на четверть от положенной суммы. Полагаю, с этого момента мадам Фелиция не сможет шиковать, как прежде. Сомневаюсь, что герцог оставит ей былое содержание, к которому она привыкла за мой счет, раз уж правда как-то вскрылась. Не ожидала от него, однако, это не умаляет того факта, что даже после случившегося он решил замолчать об истинном положении дел, переложив вину матери на сторонних лиц, которые лишь выполняли ее указания.

Не то, чтобы я верила, будто Сиэль раскроет козни матери и заставит ее понести заслуженное наказание, но, столкнувшись с этим в реальности, становится тошно. Как и то, что из меня пытаются сделать идиотку. Честь герцога, которую он так лелеет и не желает запятнать даже домашними дрязгами, конечно, важна. Но и у меня есть гордость, и я более не потерплю, что об нее вытирают ноги.