Может Марк разыгрывает меня? Я подошла ближе и все равно ничего не увидела. Хочется взять фонарик, подсветить и сказать: “Всем выйти из сумрака”.

И холод такой от этой черноты, даже скорее сквозняк…

– Марк, мне холодно.

Дергаю его за рукав.

Поднимаю глаза на него, а он стоит весь бледный, губы синие. Дрожат.

– Да ты же замерз, отходи отсюда.

Трясу его, но он стоит как вкопанный и не может сдвинуться с места.

– Да что это с вами?!

Кричу в черноту.

– Что вы с ним сделали?!

Я вижу Марка с бритой головой и в серой как будто тюремной робе. Мешки под глазами такие, будто он постарел лет на десять.

Оборачиваюсь к машине, но ее там больше нет.

Марк стоит и непонимающе на меня смотрит:

– Идем? – в руках у его пачка банкнот.

Он смеется.

– Что это? – спрашиваю я.

– Мама денег дала. Ты никогда не видела денег?! – Марк излучает бесконечную радость.

– Столько сразу, нет, – честно признаюсь я.

– Идем! – повторяет он, и я снова слышу его радужный смех.

23

Дым кальяна стирает и без того незнакомые лица. Я никогда не запоминаю имя, которым мне только что представились.

Дрожь по телу от прикосновения руки Марка, когда он передает мне мундштук.

Вдыхаю мягкий дым, мята и яблоко взрываются в гортани.

Открываю глаза: куда все ушли?

Выбегаю из комнаты.

– Марк?!

Прижимает ее поцелуем к стене.

Не сопротивляется.

Зачем так?

Ботинки, куртка, дверь. Закрыта. Мать вашу, я хочу выйти.

Хватает за руку. Девочка милая, с белыми кудрями бросается на колени, умоляет простить. Кажется, ее зовут Ленка.

А Марк сжимает мое запястье так, будто слушает пульс.  Он точно знает, что я сейчас чувствую. И знает, что я это знаю.

Я не хочу в этом участвовать.

Я должна выйти.

Указательный палец Марка там, где бьется мое сердце, кажется, он нажмет сильнее, и оно остановится.  И его глаза, застревающие где-то внутри моей головы.

Я не хочу.

Я просто хочу, чтобы меня любили.

Ты нужна мне.

Его ладони мягко обволакивают мое лицо, снова и снова, бесконечно, словно это повторялось множество раз до и после и всегда заканчивалось одним и тем же: я падаю, а он подхватывает.

Или не заканчивалось.

Останься. У нее тушь размазалась по лицу, как у актрисы дешевой мелодрамы. Видишь?

Останься.

А что будет, если уйду?

Я верну тебя снова.

А я опять уйду.

И я снова тебя верну.

Так не бывает.

Между мной и тобой возможно все.

Ушла. Ленка.

23

Красное платье бьётся в истерике.

Его заперли в этом шкафу три года назад, и оно так ни разу и не увидело свет.

Оно знает, что тысячи вещей в этой квартире, и в этом шкафу особенно, каждый день пытаются отвоевать себе клочок свободного места. Захватить территорию у людей живущих здесь.

У меня, Марка и его мамы, плачущей за стеной на кухне в обнимку с джин тоником, всякий раз, когда мы занимаемся сексом.

Вещи окружают, подступая с разных сторон к кровати, занимающей треть комнаты.

Красное платье плачет, когда я провожу по нему ладонью.

– Когда-нибудь я освобожу тебя, милое, – шепчу я ему. – Но сейчас ты должно принять одно – тебя купили не для того, чтобы носить. Просто этой женщине нужно было на время заткнуть пустоту внутри себя. Болезненную, леденящую пустоту, которую невозможно терпеть, понимаешь?

Знаешь, мне иногда кажется, что я тоже всего лишь платье, запертое с биркой в шкафу.

Но едва я успеваю об этом задуматься, Марк наливает мне выпить. А дальше я уже ничего не помню.

Как тогда, когда он с силой замкнул свои пальцы на шее своего отца. Кажется, я спасла ему жизнь, и мы оказались здесь.

23

Запах Paco Robanne Black XS с примесью сигарет.

И я пьянею не от сакэ.

Красивые, горячие, мужские руки.

Я что, нашла тебя?

Или это ты меня нашел?

Я так ждала, когда меня поймают. Да, именно это слово.

Сегодня снилось, что сознаюсь ему в том, что я существо с другой Галактики.

А он мне верит. Кажется, он просто в меня верит и даже в то, что я красивая. Сумасшедший.

Я что, важна ему?

Действительно так важна, что мой телефон разрывается от уведомлений о его сообщениях каждую минуту?

Так важна, что его волнует, что я ела на завтрак и как спала ночью?

И он настолько важен, что я рассказываю ему свои психоделические сны и посвящаю стихи.

Одному рассказ, другому стихи, мне не жалко. Просто хочется творить любовью. И делиться.

Проснись Ева, так не бывает!

Открой глаза, не нужно тебе туда, опасно!

А он в ладони мое лицо и:

– как будто я знал тебя раньше.

а мне никто так в жизни никогда не говорил, понимаете?

23

Я не знаю, была ли эта мечта моей.

Но как только мальчик из прошлого предложил мне её осуществить, я согласилась.

Я даже готова предать тебя, Марк, и забыть про твои руки.

Он сказал: «Будь моей женой».

И я согласилась.

Запах бензина, и я едва сдерживаю тошноту. Преодоление.

Всё дело в том, Марк, что ты как будто заменил собой целый мир и мне душно. Я вырываюсь из твоих крепких объятий, где прячусь часами, чтобы сделать глоток свежего воздуха.

Чтобы вернуться на мгновенье к себе, не забыть, что это такое – я …

А потом снова – в тебя… растворяюсь. Превращаюсь.

Как будто в моей голове даже нет больше своих собственных мыслей. Только твои.

Как будто нет никого лучше тебя.

Фейворит персон.

Смогу ли я сознаться тебе, что уношу свои ноги из твоего мира или…. Не смогу унести?

Помоги мне.

Я платье надела в цветочек, но кеды все равно меня выдают.

И твой подарок, на который мне едва хватило денег, я сжимаю так крепко, будто это мой последний шанс оправдаться перед самой собой.