– Умница, – сказал я, похлопав Джона пистолетом по щеке, – так бы сразу.

Убрав пистолет, я кивнул Оливеру и вышел из комнаты под пронзительные крики. Может быть, я и хранил обещания, но не перед предателями. Только глупец согласился бы на его предложение, брошенное в момент страха и слабости.

Оставлять беднягу в огромных ручищах Оливера – не самая хорошая идея, но я знал наверняка, что теперь о трупе можно не беспокоиться. Сколько бы парень не игрался со своими жертвами, он всегда всё тщательно убирал за собой, не оставляя следов. А наименьшее, чего мне сейчас хотелось, – это беспокоиться о теле какой-то шестёрки.

Войдя в лифт, я пристально осмотрел себя в зеркале. Я старался быть аккуратным, но на рубашку всё-таки попало несколько капель крови. Нахмурившись, я нажал на кнопку одного из верхних этажей и позволил себе на минуту прикрыть глаза.

Последние недели выдались тяжёлыми. Империи сложно строить, но ещё сложнее удерживать. Несмотря на то, что мы добились немыслимых высот, требовалось оставаться предельно осторожными и давить новых врагов, готовя стратегию для встречи со старыми. Всё это время я пытался быть собранным, но в городе с каждым годом появлялось всё больше и больше мелких группировок, из-за которых фокус сбивался.

На верхних этажах лифт остановился, открыв двери навстречу просторному светлому коридору. Это здание – моя гордость и детище, благодаря которому мы смогли столько добиться. Апартаменты, полностью принадлежащие мафии и находящиеся в центре города на виду у всех? Раньше такое невозможно было представить. Здесь располагалась наша база данных, здесь мы жили и тренировались. Здесь мои товарищи устраивали самые сумасшедшие вечеринки в городе. Конечно, мы постоянно работали над тем, чтобы улучшить систему безопасности. Полиция и власти? В Чикаго на всех руководящих постах находились люди, которым требовались наркотики, оружие и женщины. И мы с готовностью предоставляли им только лучший товар.

Я прошёл по коридору и открыл дверь в пентхаус ключом-картой. Светлая обстановка в современном стиле и огромные окна по левую сторону разительно отличались от той маленькой зловонной комнаты, в которой я был буквально пару минут назад. В моей профессии редко приходилось доверять людям, но я был рад тому, что делю пентхаус с лучшими друзьями, с которыми мы вместе начали путь на вершину ещё семь лет назад. С лучшими друзьями и братом.

– Алекс, так быстро! – сказал Кристиан, потянувшись на диване. Несмотря на вальяжную позу, Крис, как и я, был одет с иголочки. На этом всё наше сходство заканчивалось. С длинными темными волосами и чувственными губами, напоминавший мать, он весь – мягкие линии, тогда как я, к сожалению, внешностью пошёл в отца. Пока я работал, Крис пожинал плоды нашего успеха. Он с лёгкостью становился душой любой компании и к делу относился беспечно. Удивительно, как долго ему удалось продержаться, не разболтав наши тайны первому встречному.

– Джон рассказал о каких-то братьях Романович, нужно будет с ними поговорить, – сев за барную стойку спиной к Крису, я снял перчатки и налил себе воды. – Он не знает про Лео, но не исключено, что тот хочет нас запутать. Или братья Романович тоже работают на него.

– Что, если этот Джон действительно не знает о Лео? – заметил Крис. – Не всё вращается вокруг него.

– Все знают о Лео, – мой голос прозвучал грубо, но сказывались годы, потраченные на желание отомстить. – Подонок как-то притих в последнее время. И если мы не будем начеку, то однажды попадёмся в его ловушку, и ты больше не сможешь красиво жить за мой счёт.

– Да-да, – просмеялся Крис и поднялся с дивана. Подойдя ко мне, похлопал по плечу, отчего я непроизвольно дёрнулся. – Алекс, ты можешь сколь угодно делать вид, что не завидуешь моему стилю жизни, но хоть раз послушай совета и перестань пытаться всё контролировать. Отдохни пока спокойно, иначе умрёшь от перенапряжения ещё до того, как Лео достанет из рукава очередной трюк.

Я ничего не ответил. Раздражённо снял рубашку и выкинул в рядом стоявшее мусорное ведро. Крис приподнял бровь.

– Её можно было просто постирать.

Наверное, он был прав. Не насчёт рубашки, конечно. Я не доверял брату по части советов, но отдохнуть действительно не мешало.

***

С длинными рыжими волосами и большой грудью, Рошель стонала, пока наши тела лихорадочно двигались в позе догги. Секс для меня был частью рабочего процесса: выпустить злость и стресс, чтобы с ясной головой продолжить взбираться на вершину. Я делал всё механически, без чувств. Но Рошель явно нравилось. Её плоть сжалась вокруг моего члена, а затем стала сокращаться, и, содрогнувшись, Рошель кончила. Я последовал её примеру, и мы повалились на кровать.

– Не хочешь массаж? Или мы можем повторить… – повернувшись ко мне, Рошель хотела прикоснуться к моей груди, но я быстро перехватил её руку своей.

– Не стоит, – я достал деньги и протянул ей больше, чем нужно. Мне показалось, что Рошель расстроилась, но я не мог сказать наверняка. – Спасибо.

– В любое время, красавчик, – улыбнувшись, она быстро оделась и вышла.

Я же принял душ и снова лёг в кровать.

Проблема с проститутками была в том, что они никогда не показывали своего истинного лица и вели себя наигранно и ненатурально. Все они соглашались на секс со мной из-за денег, желания понравиться или в надежде на лучшую жизнь. К сожалению, в этой сфере не представлялось возможным узнать, о чём они думали на самом деле, но я всегда старался улучшить их условия работы. Довольные девочки – довольный клиент.

За окном светило полуденное солнце, но я надеялся украсть хотя бы несколько часов сна. Я часто работал допоздна из-за приятной полуночной тишины и одолевавшей бессонницы, и сон днём, хоть и беспокойный, уже вошёл в привычку. Однако сегодня, несмотря на разрядку и усталость, я так и не смог уснуть. Бессмысленно пролежав в кровати полчаса, я прошёл в соседнюю комнату, служившую кабинетом. Сев в кресло, попытался разобрать накопившиеся документы и накладные, сообщавшие о перевозке якобы легальных товаров. Но усталость давала о себе знать. Мысль, что Крис был прав и мне действительно нужен не просто отдых, а длительный отпуск, не давала покоя. Длительный отпуск, который я не мог сейчас себе позволить.

Помассировав виски и, в конце концов, сдавшись, я бросил бумажки. День только начался, ничего не мешало провести его за чтением хорошей книги или игрой в шахматы. Но ни на то, ни на другое уже не оставалось умственных сил, так что я оделся, накинул пальто и вышел из здания, по пути кивнув десятку подчинённых.

Одно из немногих удовольствий, которые были мне доступны, – это прогулка по городу без охраны. Довольно рискованно, но мне нравилось делать вид, будто я обычный житель, идущий по обычным делам. Никаких картелей, войн за территорию и сбоя поставок наркотиков. Я любил наблюдать за прохожими, подслушивать, о чём они говорят, и представлять, как повернулась бы жизнь, не одолевай меня жажда быть первым, смешанная с практически жизненной необходимостью к отмщению. Порой мне хотелось бросить всё к чертям и действительно зажить, как все нормальные люди. По вечерам меня съедало чувство одиночества, но оно являлось частью образа жизни. Я слишком глубоко погряз в изнанке мира и уже не видел пути назад. Передо мной простиралась дорога только вперёд, наверх. Туда, где будет ещё более одиноко. Когда я доберусь до верхушки, вокруг не останется ни шестёрок, ни других банд, ни Лео.

Октябрь заканчивался, и холодный ветер заставил поёжиться. Немного пройдясь по улице, я зашёл в кофейню с приветливо зазвонившим колокольчиком на входе, кивнул баристе и заказал самый крепкий кофе. Несмотря на время обеда, кофейня почти пустовала. Взяв свой заказ, я уже хотел пойти к выходу, когда до меня донёсся громкий женский смех. Обернувшись, я увидел компанию девушек у стойки, которых не заметил ранее. Смеялась девушка с длинными каштановыми волосами. Я бы и не обратил внимания, если бы не этот смех – от души, как будто ей было всё равно, что вокруг находились люди. В пальто, короткой кожаной юбке и тяжёлых ботинках, она выглядела почти вызывающе, но всё это ей очень шло и подчёркивало её формы. Она стояла в профиль ко мне и о чём-то оживлённо болтала. Активно жестикулируя и переговариваясь, все четыре девушки пошли к выходу, и, поддавшись какому-то внезапному порыву, я последовал за ними.