Толстый намёк на такие же не худые обстоятельства. Найти человека в Новиграде легко — большая по сути деревня, несмотря на то, что бетонно-стеклянно-каменная и с более чем полутора миллионами жителей. Вот потому я был уверен, что и пнутый по яйцам, и его приятели-собутыльники будут вести себя как подобает — не тихо в целом, разумеется, это им не доступно — а попросту держаться подальше от этого подъезда, дома и тем более от Ксаны как таковой. Не ощущались все четверо действительно опасными. Не в плане случайно встреченную жертву попинать или сзади по голове кастетом огреть, а реально опасными — так, чтобы выслеживать в расчёте на месть и с большим для себя риском. Иной типаж, вот от слова «совсем» иной.

Свалили. С концами. И дверь подъезда хлопнула в очередной раз, и в окно на лестничной клетке было видно, как пнутого послушно тащит тот, последний. Старается, хотя сие занятие и не доставляет ему какого бы то ни было удовольствия.

— Вот и всё, теперь эта шваль больше не вернётся, — констатирую очевидный факт, обращаясь не столько к Оксане, сколько так… в пространство. Зато дальше уже к ней. — Тебя как, не сильно напугали?

— Не напугали… почти, — наконец расслабляется девушка. — А ты поразил. Снова. И не могу сказать, что приятно. Я могла догадываться, но…

— Но в каждой догадке есть лишь доля догадки. Я — это я и есть, просто как и у любого другого человека, у меня есть несколько граней. Ты увидела ещё одну, особо не выставляемую напоказ. Зато полезную, не так ли?

Молчит, понимая, что возразить тут по большому счёту нечего. Я же продолжаю.

— Я тут ещё кое-какие мелочи из своей вроде как уже бывшей комнаты забрать собираюсь. Надеюсь, не сильно отвлеку?

— Правильно отвлечёшь, — махнула рукой Оксана. — Оля простудилась…

— Знаю, ты сама позавчера говорила, а я вчера звонил, спрашивал, как там она, не нужно ли чего. Надеюсь, никаких осложнений?

— Нет, что ты, — вымолвила девушка. — Носом шмыгает и капризничает, вкусности выпрашивая и какой-нибудь подарок. Я просто выйти в магазин за разными мелочами собиралась. А теперь… Ноги как-то не идут. Опасаюсь.

— Нечего уже. Но за ради ликвидации остатков опасений сопровожу, если ты не против.

Оксана была не против, что и правильно. Нервы, они сейчас нуждались в лечении, а присутствие во время недалёкой прогулки кого-то из семьи, к тому же способного, как оказалось, легко и без напряга разогнать стайку шпаны, оно тому ещё больше способствовало. Мне тоже будет полезно мало-мало присесть на уши жене братца, сгладить несколько неожиданное открытие части себя истинного.

Небольшая пауза всегда уместна. Равно как ма-аленький такой шопинг, помогающий практически всем дамам отвлечься от чего-то неприятного. Вот я и устроил Оксане экспресс-тур по паре ближайших… Магазинами это назвать покамест было сложно, но нехилое количество вкусностей для неё и мелкой равно как и парочка чисто бытовых мелочей помогли девушке справиться с эмоциональным раздраем.

Удалось ли мне «залегендировать» наличие пистолета? Сильно сомневаюсь, ибо Оксана девушка хоть и не особо подозрительная, но умная, Два плюс два сложить сумеет. С другой стороны, пакостей от неё точно ожидать не следует — опять же не тот она человек. Плюс впечатление от разговора — которое именно здесь и сейчас — тому явное подтверждение. Она беспокоилась, осторожно пыталась узнать насчёт того, не угрожает ли мне что-то или кто-то, но не более того. В смысле, никаких мыслей в стиле «Мы все умрем!» или «Нужно срочно спасать непутёвого… побегу я на всякий случай к доблестной милиции». О нет, такого не ощущалось, что не могло не радовать.

Зато меня спрашивали о другом. В частности, как обустроился на новом месте, всё ли в порядке… А ведь сама видела, хотя и единожды, в самом начале. Ну как в начале — всего то пару дней тому назад. Хорошо ещё, что не звучал вопрос о причине моего переезда. Понимала Ксана, что для меня, молодого парня, всегда уютнее и комфортнее обитать в отдельной квартире. Девушку опять же привести, в компании друзей посидеть.

— А как со сроком сдачи, Сев? — спросила идущая рядом, цокающая невысокими каблуками девушка. — Не случится так, что поживёшь месяц или два, а потом попросят съехать.

— Не попросят, — звучащая в голосе непрошибаемая уверенность добавляет веса словам. — Там хозяин тот ещё крендель. Предаётся со знанием дела единственной пламенной страсти в своей жизни — борьбе с зелёным змием. Во время бытия в СССР старался, невзирая ни на какую антиалкогольную компанию, теперь и тем более. Только вот после того, как остатки денег сгорели на сберкнижке, продолжать любимое занятие стало… не слишком просто. Скатился до откровенной табуретовки, начал распродавать разные мелочи.

— Выпивка, она многих губит.

— Этого и губить нечего, он сам радостно выбрал путь до ближайшей грязной лужи, — брезгливо поморщился я. — Пока получает плату, никаких поползновений что-либо изменить. А там…

Уточнять Оксана не стала, я же не собирался проговаривать логическую цепочку до конца. «Там» означало скорую приватизацию жилья и выкуп оного за довольно скромную цену. Не грабительскую, ибо принципы не позволяли, а именно что скромную, по минимально разумной ставке. Пусть катится с немаленькой суммой в кармане непосредственно за город, где у него «домик в деревне», с участком земли, коий ещё не успел продать и пропить. Собственно, он уже укатился и там как раз продолжает бухать, алкаш недоделанный. Воистину каждый сам выбирает глубину ямы, в которую готов упасть!

К слову сказать, Оксане как бы тоже следовало позаботиться о приватизации, то бишь переводе в собственность, жилья. Сейчас то оно по факту так и остаётся принадлежащим государству. А ему — что советскому, что нынешнему постсоветскому — верить… это ж себя не уважать. Оно кидало, кидает и, как я могу быть уверенным из обрывков проступивших воспоминаний, кидать будет. Такова уж его природа, упирающаяся своими корнями не то в шакалов, не то в помесь паука с гиенами… не то в плоды порочного союза Шарикова со Швондером, этих мифологических, но таки да таких колоритных персонажей. Правда кто тут «мама», а кто «папа»… вопрос, как говорится, дискуссионный, но в любом случае отдающий явной зоофилией.

— Загоняла я тебя, — мило улыбнулась Оксана, когда мы уже находились у подъезда. — А ведь тебя девушка наверно ждёт, да? Она недавно звонила?

— Натурально, она, — соглашаюсь, благо не вижу смысла скрывать, от кого был тот самый звонок на мобильный. — Сказала, что дома срочные дела нарисовались. Ничего не поделаешь, без этого никуда. Зато теперь точно никуда не спешу и, если нужно, готов помочь в очередных мелочах. Или не мелочах, тут как сама захочешь.

— Ой, скажешь тоже! Ты и так во многом помогаешь… Если бы только теперь за тебя беспокоиться не приходилось.

И взгляд на мою поясную сумку, где сейчас покоился ТТ. Ага, тут и сомневаться не приходится, нервничает супруга моего так называемого братца. Никак не может так легко и просто принять, что жизнь отнюдь не чёрно-белая, как долго и усердно вдалбливали в её голову сперва дома, потом в школе/институте, а теперь ещё и со стороны мужа та же хрень в усиленной концентрации. Ничего, она дама неглупая да и пакостей/подлостей в мою сторону однозначно ожидать не приходится. Вот сейчас малость попереживает, потом наверняка со мной решит по душам поговорить… но без нотаций. Зная, как и до какой степени я это не переношу.

— Беспокоиться… Приятно это слышать, но не стоит. Я личность крайне осторожная, привык много раз просчитывать, а лишь потом делать. Прошу, — открываю дверь подъезда, чисто на рефлексах, иначе в принципе не могу. — А вот за кого беспокоиться стоит, так это за твою дочь. То есть не за неё конкретно, а за её, скажем так, развитие.

— Оля у меня умная!

— И очень даже. А ещё не капризная, не склочная и вообще не чета многим. Но любой алмаз нуждается как в правильной огранке, так и в достойной оправе. Оправа легко покупается за деньги, а вот с огранкой гораздо сложнее. Нужны хорошие «ювелиры», а не косорукие ремесленники, каковых вокруг слишком много и они чересчур навязчивые. Ты же понимаешь меня, да?