Таким образом добывали в основном молодняк. Взрослые киты с гарпуном в спине уплывали из фьорда в течение первых суток, и больше их никто не видел. «Самки синих китов и сельдяных полосатиков часто бросали своих умирающих детенышей на произвол судьбы», – рассказывал Гисли Асгейрсон. Но самка горбача оставалась с мертвым китенком. Часто можно было видеть, как она нападает на лодки охотников, буксировавших детеныша к берегу.
К концу XIX века этот способ промысла применяли лишь несколько человек только в одном фьорде. Эта традиция сошла на нет после того, как в Вестфирдире стали промышлять норвежцы на паровых шхунах с гарпунными пушками. Тогда, по словам Гисли, количество китов резко сократилось.
Еще на старте своего модернизированного промысла Свен Фойн побывал в Исландии, чтобы поучиться у американцев Ройса и Лиллиендала. В 1883 году он снова обратился к опыту этой страны. Свен Фойн сотрудничал с судовладельцами из Хёугесунна, внедряя новую норвежскую методику. Суда из Хёугесунна уже промышляли сельдь в исландских фьордах. Так моряки из Юго-Западной Норвегии освоились в этом районе и завели полезные знакомства. Прибыль от сельдяного промысла составила стартовый капитал для добычи китов.
Станция, основанная Фойном и хёугесуннцами в 1883 году, располагалась в хорошо защищенном фьорде Алфтафирдир, ответвлении могучего залива Исафьярдардьюп в районе Вестфирдир. Общество называлось «Монс Ларсен и Ко». Их первое промысловое судно «Исафолд» построили в «Механической мастерской Акера» в Христиании (Осло), капитаном и гарпунером был дальний родственник Свена Фойна – Самуэль Фойн.
Промысел шел хорошо, работа на береговой станции кипела. На плоском мысу, выдававшемся в глубину фьорда, норвежцы построили многоэтажную жироварню, а также множество других зданий, в том числе кузницу и жилые помещения. Первое, на что обратил внимание один гость из Дании, это ужасный запах от фабрики: «Еще в устье фьорда можно было ее унюхать. Все побережье усеяно огромными, полуразложившимися кусками китового мяса, потрохами и т.д., что отравляет воздух на большом расстоянии»8.
Датчанин заметил, что основная часть работ выполнялась с помощью паровых машин. Лебедка вытаскивала кита на берег. После того как мясники срезали сало с его туши специальными ножами с длинной рукоятью, эти куски поднимались на верхний этаж жироварни. Здесь нож с паровым приводом резал их на более мелкие кусочки, а затем их на маленьких тележках отвозили к варочным котлам вместимостью около десяти тонн сала каждый.
Работа на жироварне показалась датчанину прибыльной, но очень грязной. «Все здание полностью пропитано ворванью, нет ни одного чистого местечка, к которому можно было бы притронуться, не запачкавшись, кроме того, нужно крепко стоять на ногах, взбираясь по скользким от ворвани ступенькам».
Свен Фойн возлагал большие надежды на исландский промысел. Он организовал и собственную станцию, помимо работы с хёугесуннцами. Однако вскоре он вышел из общества «Монс Ларсен и Ко» и перевез свое оборудование обратно в Норвегию. Причиной тому стало требование исландских властей, чтобы собственники и капитаны судов постоянно проживали в Исландии. Кроме того, суда должны были ходить под датским флагом. Исландия по-прежнему оставалась в тесной унии с Данией. Для тех, кто отличался от Фойна более широкими взглядами, требования о связи с Исландией при определенной изобретательности не казались обременительными: некоторые переехали, другие зарегистрировались по более или менее фиктивным адресам проживания.
Первые шесть лет общество «Монс Ларсен и Ко» не имело в Исландии конкурентов. Каждую весну суда общества отправлялись из Хёугесунна с норвежской командой на борту, которая должна была затем перейти на промысловые суда и на береговую фабрику в Алфтафьордир. Киты водились в изобилии, особенно синие киты. Со временем, когда китобойных судов у побережья Финнмарка становилось все больше, а китов – все меньше, многие норвежцы захотели попробовать себя в Исландии. Появился ряд новых компаний и станций вокруг Вестфьордир и в аналогичном районе на дальнем востоке острова. Начиная с 1890 года ежегодно в водах Исландии стали добывать больше китов, чем у Финнмарка.
Китобойный промысел в Исландии был таким прибыльным, что норвежцы столкнулись с конкурентами из других стран. Датчане и немцы открывали промысловые станции, хотя суда и оборудование они закупали в Норвегии, а также нанимали в основном норвежский персонал. Однако их деятельность не увенчалась успехом. Напротив, шотландская компания «Кр. Сальвесен и Ко», включившаяся в промысел кита в Исландии, стала со временем крупнейшим международным игроком в этой отрасли9. Семья Сальвесен имела норвежское происхождение, но британское гражданство, и проживала в Лите под Эдинбургом. Они стали совладельцами исландских китобойных станций как раз на рубеже веков. Вскоре шотландцы основали собственные станции в Исландии, на Фарерских и Шетландских островах. Они продолжили нанимать норвежский персонал для работы как в Исландии, так и в других акваториях.
С таким количеством промысловых станций вскоре и в Исландии количество китов сократилось. История Финнмарка повторилась. Своего апогея исландский промысел достиг уже в 1902 году, когда в общей сложности добыли 1305 китов разных видов, но вскоре после этого показатели значительно упали.
Отрасль распространялась все дальше и дальше. Китобои вскоре изучили пути миграции синих китов и других крупных полосатиков в Северо-Восточной Атлантике. Один из маршрутов пролегал далеко в океан, вероятно, киты следовали вдоль подводной вулканической горной цепи – Срединно-Атлантического хребта – к северу от Азорских островов в Исландию. Другие особи мигрировали ближе к берегу. Весной они появлялись немного западнее Ирландии, проходили пустынные шхеры Роколл в Атлантическом океане и зеленые шотландские Гебридские острова, продолжая свой путь на север, к Шетландским островам. Оттуда киты могли проследовать вдоль подводной возвышенности на северо-запад к Фарерским островам, затем к Исландии, а также, возможно, и к Гренландии. Альтернативный путь от Шетландских островов пролегал на северо-восток в сторону Норвегии, вдоль континентального склона к Финн-марку и в Баренцево море.
Вдоль путей миграции и пастбищ китов появились новые китобойные станции. В 1894 году Альберт Грён из Саннефьорда начал модернизированный китобойный промысел на Фарерских островах. В 1903 и 1904 годах норвежские китобои обосновались на Шетландских, Гебридских островах и на западном побережье Ирландии. В большинстве случаев за ними стояли британские инвесторы.
На необитаемый тогда Шпицберген (Свальбард) на севере Баренцева моря китобойный промысел пришел в 1903 году еще в более модернизированном виде, а именно в качестве плавучей жироварни, то есть судна-фабрики. Меньшие по размеру промысловые суда тащили кита к жироварне, надежно стоявшей на якоре в глубине фьорда. Уже в самое первое лето на Шпицбергене компания из Саннефьорда «Эрнен А/С» добыла 45 синих китов. На следующий год плавучая жироварня вытопила жир из 113 синих китов, а также нескольких китов других видов. Появились и конкуренты, быстро переоборудовавшие свои суда в жироварни. Попытки срезать сало с китовых туш, закрепленных у борта, прямо в открытом море, не увенчались успехом – волны и ветер сильно затрудняли работу. Поэтому плавучим жироварням по-прежнему требовалась надежная гавань. Тем не менее они значительно облегчили добычу кита на пустынных берегах.
Однако процесс шел своим чередом. Как и следовало ожидать, киты стали исчезать и в новых промысловых районах. Особенно сильно сократилась численность синего кита, поскольку китобои, использовавшие современный промышленный метод, предпочитали крупных животных. Промысел на Шпицбергене закрыли в 1912 году.
Статистика по ранним годам современного индустриального промысла не отличается особой точностью. Никто достоверно не знает, сколько из тех китов, что притащили на буксире в Финнмарк в 1868–1904 годах, было синими. Из новых китобойных районов в Северной Атлантике Исландия стала важнейшим. Здесь было добыто более шести тысяч синих китов за период 1883–1915 годов, что значительно превышает показатели Финн-марка. На Шпицбергене промышляли в основном только синего кита. В общей сложности с 1903 по 1912 год было добыто около 1–1,5 тысячи экземпляров.
