Синий кит на самом деле вовсе не синий. Так его назвали в XIX веке норвежские пионеры китобойного промысла. С палубы корабля огромные животные, приближавшиеся к поверхности воды, казались бирюзовыми. Они поднимались из глубины, чтобы сделать вдох, а гарпунеры тем временем готовили свои пушки.

Я убедился в правоте китобоев, своими глазами увидев, что кит у самой поверхности моря действительно кажется синим. Толща воды меняет восприятие цвета. Как только животное всплывает на поверхность, заметно, что его кожа не отличается яркостью, она серая со светлыми пятнами.

«О китах и китобоях» – это книга об отношениях человека с самым крупным животным в мире. В ней рассказывается о противостоянии потрясающих воображение величин. С одной стороны – мощные машины, все более и более крупные суда, сначала сотни, а затем и тысячи рабочих, производящих миллионы тонн китового жира. С другой – самое крупное из всех существующих животных на Земле. В этой книге синему киту уделено значительно больше внимания, чем обычно уделяется животным в трудах историков. Мы воссоздали портрет животного на основании имеющихся у нас сведений о нем на сегодняшний день, хотя во времена китобойного промысла многие факты оставались неизвестными.

В качестве противовеса масштабности я решил посвятить каждую главу отдельному человеку или небольшой группе – из числа китобоев, владельцев промысла, зоологов или государственных деятелей, сыгравших определенную роль в истории китобойного промысла. Большинство из них – норвежцы. Это не случайно. Жители нашей маленькой страны долгое время были лидерами китобойного промысла, и большинство событий в книге описано с точки зрения норвежцев.

Китобойный промысел продолжался около ста лет, по всему миру добыли в общей сложности 370 тысяч особей только этого вида. Предупреждения о полном истреблении животного сопровождали китобойный промысел с самого его зарождения. Помимо рассказов о нелегком кровавом труде китобоев, большой прибыли и приключениях в дальних морях, мы также поговорим об охране китов и о полном запрете на промысел в последние годы.

Синий кит, конечно, не единственное живое существо, чья встреча с человеком привела к таким трагическим последствиям. Технологии помогли нам стать мощной силой природы. Мы сами создаем свою планету, свою среду обитания – море, почву и атмосферу, и наше правдивое повествование можно также воспринимать как часть более глобальной истории, развивающейся на наших глазах и пока не имеющей конца. Это история о том, какой выбор по отношению к природе мы делаем1*.

Ранним воскресным утром в октябре 1865 года рыбак Олоф Ларссон охотился в скалах залива Аскимсвикен под Гётеборгом. Вдруг он заметил в море, примерно в сорока метрах от берега, что-то необычное. Сначала он подумал, что это обломки судна, но, спустившись к воде, сообразил, что это живое существо, изо всех сил пытавшееся выбраться из ловушки.

Олоф никогда раньше такого зверя не видел. Тем не менее он понял, что это может быть только кит, и бросился звать своего зятя Карла.

Карл Ханссон бывал в морях. В Северном море ему доводилось видеть китов, и он знал, что это страшное чудовище в худшем случае может потопить лодку. В целях безопасности он решил взять судно побольше. Рыбаки подняли парус и направились к зверю, остановившись метрах в двадцати пяти.

Кит лежал на брюхе, немного завалившись на бок. Он почти не двигался. Примерно каждые пять минут задерживал дыхание, собирался с силами и пытался подпрыгнуть. Хвост поднимался на высоту человеческого роста и снова падал в воду. Грудные плавники работали, как крылья. С каждым выдохом из дыхала словно подымался клочок густого тумана, и раздавался звук подобный дальнему раскату грома, или, как вспоминали рыбаки, похожий на «мощный пароходный гудок»1. В скалах разносилось эхо.

Олоф испугался. Он вернулся на берег и ни за что не хотел нападать на этого монстра. Карл попытался действовать в одиночку. Но когда его бот оказался всего в трех-четырех метрах от животного, он тоже повернул назад. Почти дойдя до берега, Карл все-таки набрался мужества и вернулся к киту. Он ударил его ножом, прикрепленным к длинному багру, как раз перед дыхалом. Бесполезно. Кит даже не почувствовал ударов. Он продолжал свои попытки освободиться, однако его усилия имели обратный эффект – он продвигался все дальше и дальше на мелководье.

Олоф, наконец, понял, что кит ничем ему навредить не может, и снова подплыл ближе. Именно он заметил, что из воды выглядывал глаз. Кит подмигивал как человек.

Мужчины решили выколоть этот глаз, чтобы кит их не видел. Нож и багор ушли внутрь глазницы на полметра. Кровь ударила мощной струей. «Она хлестала так, будто в пивной бочке пробили дыру», – вспоминал Карл. Так продолжалось около получаса. Море вокруг окрасилось в красный цвет. Кит беспомощно бил хвостом и плавниками, но голову больше поднять не мог. Она еще сильнее увязла в песке.

Тогда Карл решил взяться за топор и проделать отверстие в голове кита. Пока он стоял в лодке, у него ничего не получалось, но как только Карл взобрался на голову, то смог вырубить глубокую яму за дыхалом. Кровь лилась рекой. Она заливалась в дыхало, кит извергал кровавые фонтаны. Вскоре Карл полностью вымазался в крови, но продолжал свою работу. Кит так неистово дергался, что человеку несколько раз пришлось возвращаться в лодку и ждать, пока тот успокоится. Особенно болезненными для животного были удары в область пасти.

Карл рубил кита с десяти утра до половины четвертого пополудни. Затем, связав кита тросом и хорошенько закрепив на суше, мужчины отправились домой. Они ничего никому не сказали о том, чем занимались в Аскимсвикене.

Кит все еще дышал, когда они пришли туда на следующее утро. Пытаясь освободиться, он еще больше увяз на мелководье, кроме того, был отлив, что облегчило задачу. Карл рубил кита косой в глаз и в живот. Кровь из глаза била струей толщиной в руку, на этот раз в течение часа. Около одиннадцати часов Карлу удалось вырубить большую рану за одним из плавников. Из раны стал выходить воздух, дыхание постепенно затихало.

К вечеру кит почти перестал двигаться, но раны все еще кровоточили. Около трех часов ночи кит в агонии поднялся дугой над морем и снова плюхнулся вниз, «со страшным грохотом, так, что вода расступилась в стороны»2. Затем он затих. С тех пор как Олоф обнаружил кита, прошло тридцать часов.

Этого кита все еще можно увидеть, если купить билет в музей. Спустя 150 лет синий кит из Аскимсвикена все еще является крупнейшей достопримечательностью Музея естественной истории Гётеборга и единственным в мире чучелом синего кита.

Несмотря на значительные размеры – более шестнадцати метров в длину, – это был еще малыш, лишь недавно переставший питаться материнским молоком3. Он родился предыдущей зимой, вероятнее всего, где-то к югу от Азорских островов. Тогда он был всего семи метров в длину и весил не больше двух-трех тонн. Весной китенок последовал вместе с матерью на Север. Материнское молоко, густое, как йогурт с жирностью до 50 процентов4, обеспечивало его всем необходимым для роста и развития. Китиха-мать показала ему лучшие места для кормежки. Скорее всего, они пребывали далеко в море, но могли заходить также и к Шпицбергену, Исландии или побережью Финнмарка. Вероятно, им не повезло – их подстрелили. В то время только-только возник новый вид охоты – китобойный промысел на пароходах с применением взрывных устройств.