В просторный дом из хорошо подогнанных не толстых брёвен, связанных между собой лианами, Ласа вошла вслед за сыном вождя. Аруча сидела на простой циновке, скрестив ноги. Голова её была не покрыта. Седые длинные волосы спадали на её лицо, низко опущенное в сторон. Руки быстро перебирали ворох трав у её ног. Она не прекратила это занятие, даже услышав чьи-то шаги.

– Приветствую тебя, аруча! Я привёл к тебе ту, которая три года назад помогла спасти наш народ с затонувших островов. Мой отец просит тебя помочь ей.

Слепая женщина, выслушав юношу, безошибочно повернула голову в сторону Астер.

– Я хочу выслушать тебя, девушка с огненными волосами. Ты – иди, – она коротко повела рукой в сторону Тути-ту.

Дождавшись его ухода, Ласа попыталась говорить витиевато, иносказательно, как это было принято в их мире, но аруча её резко оборвала.

– Со мной так не надо. Говори своим языком. Так будет проще и для тебя, и для меня. Я пойму. Что ты молчишь? Глухому и слепому не о чем договариваться.

Ласе, вначале вконец растерявшейся, удалось справиться с волнением, охватившим её при виде необычной женщины, от которой шла осязаемая энергетическая волна. Сбивчиво объяснив причину их приезда к ней, в конце своей взволнованной речи, помявшись, она тихо добавила:

– Понимаете, уважаемая Маа, мозг Кима Русса не должен пострадать ни при каких обстоятельствах.

Усмехнувшись, аруча пошарила рукой вокруг себя и, нащупав сухой прутик, начала медленно сгибать его пополам до тех пор, пока он с треском не переломился.

– Ответь мне. Можно предугадать в какой момент этот прут должен был сломаться?

– Конечно, нет. Как такое можно предугадать? – с запинкой ответила девушка.

Аруча взяла другой прутик из глиняного таза с водой и начала гнуть и его. Но смоченный водой прут не сломался даже тогда, когда Маа сложила вместе два его конца.

– Видишь, есть и другой путь решения одной и той же задачи. Я попробую. И ещё одно. Я чувствую, что этот юноша тебе дорог. Я не сделаю ничего такого, чтобы горе коснулось твоего доброго сердца. Зови его, хватит болтать… Не благодари, – предупредительно махнула она рукой ещё до того, как Ласа открыла рот…

Ким осторожно протиснулся через низкий проём двери комнаты, где сидела в той же позе аруча, и уселся туда, куда она молча показала рукой. Заставив склонить к себе его голову, старуха начала медленно водить ладонями вокруг головы, едва касаясь волос своими чуткими пальцами. Уже при первых пассах аручи, Ким почувствовал, как внутри черепа словно захрустел, невесть откуда взявшийся, песок. Было такое ощущение, словно его, как тряпичную куклу, невидимый ему кукловод дёргал за верёвочки, а его руки, ноги, уши, веки дёргались помимо его воли в такт движений кукловода.Но неожиданно аруча резко убрала ладони от его головы и тяжело, с присвистом задышала. Ким, сам тяжело дышавший, всё же заметил, как пот градом струится по лицу старухи. На некоторое время она, опустив низко свою голову и безвольно откинув руки на пол, погрузилась в молчание, а затем хрипло, с придыханием произнесла.

– Ты чужой. Странный. Не наш. Ты заряжен энергией, – и она слегка постучала пальцем по его макушке, – в которой я не узнаю энергию моего мира. В тебе спит энергия другого враждебного нам мира. Этот мир окружён тьмой. Ты лишь искорка, вырвавшаяся из вечной тьмы. Это пока всё. Я устала. Завтра будь готов идти со мной в неблизкий путь. Выйдем до восхода Хумы. Иди.

Она отрешённо кивнула головой и, вяло махнув рукой, легла на циновку, подтянув колени почти к самому подбородку. Астер со своими коллегами долго тормошили Кима, но он угрюмо отмалчивался и лишь нехотя сообщил, что завтра с рассветом он с аручей тронется в путь. Вскоре все по настоянию Ласы оставили парня в покое.

Рано утром, ещё до восхода солнца, аруча села в крытые носилки, которые подхватили четверо туземцев и быстро понесли её в глубь острова. Ким еле поспевал за проворными носильщиками. Примерно через полчаса они остановились у подножия скалистых утёсов, скрытых белёсым туманом. Аруча знаком подозвала Русса к себе и сунула ему в руки пустой бурдюк.

– Это плохое место, но здесь есть то, что тебе нужно. Последний раз я была здесь совсем молодой. Старому, слабому там не выдержать. Мне туда нельзя.

Она безошибочно показала рукой в сторону, виднеющейся в утренней дымке, расщелины между двумя скалами.

– Пройди до входа в расщелину. Дальше быстро и только бегом. Третий поворот направо. В каменной чаше увидишь пять источников. Четыре вокруг очень горячие, они не твои. Твой в середине, он тёплый. Пробудь в нём с головой не меньше ста ударов сердца. Выскочи из него, набери из источника полный бурдюк воды и неси сюда. И не мешкай, там опасно долго находиться. Но ты молодой, сильный, должен выдержать.

Киму нельзя было надеяться на помощь носильщиков. Сопровождать его она не позволила никому, даже слёзно просившей об этом Ласе. Всё прошло так, как и сказала старуха. Положив наполненный бурдюк к ногам аручи, он слегка выплеснул воду из него.

– Не смей терять даже капли, – противным голосом взвизгнула аруча, – неси воду так, как ты бы нёс свою любимую девушку. Без этой воды я не смогу тебе помочь. Ну да надеюсь, что хватит, – проворчала она и дала своим носильщикам знак, чтобы трогаться в обратный путь.

Они прошли чуть больше полпути до дома аручи, когда Ким понял, что бредит. Перед глазами вдруг стали появляться отрывочные, как в калейдоскопе картинки: огромный белый океанский лайнер не успел вспенить воду своим острым форштевнем, а на эту картинку наслоилась цепь скалистых утёсов, покрытых вечными снегами, потом вдруг показалась женщина с добрыми, широко открытыми голубыми глазами, чем-то похожая на него, Кима… Галлюцинации захлёстывали, он временами терял сознание, но чудом оставаясь на ногах, стиснув зубы, шёл вслед за носилками. Иногда аруча, не оборачиваясь к нему, протягивала в его сторону руку и довольно хлёстко щёлкала по спине прутиком, не давая ему возможности совсем потерять связь с реальным миром. Но когда сквозь туман в глазах и усиливающийся шум в голове до него дошли голоса встревоженных спутников, оставшихся в селении, он услышал резкий окрик аручи.

– Прочь от него! Никто не должен прикасаться к нему до той поры, пока не скажу. Свой путь к исцелению он должен пройти сам…

Он не знал, сколько продолжалось его забытье. Иногда, в редкие секунды приходя в сознание, он видел склонённую над ним косматую старуху, которая бережно, капля за каплей вливала в него то горький травяной настой, то тёплую, пахнущую плесенью воду из источника. Старуха вытирала его лицо от пролитой воды тряпицей и тут же отжимала ее в пылающий пожаром рот юноши. День сменяла ночь, за которой наступал новый день. Бурдюк опустел. Настал день, когда он вспомнил всё. И от осознания того, что он вспомнил, ему захотелось сойти с ума, разбиться о скалы, исчезнуть…

«10 актара 5674 эрра Абреду Саату, директору МГСС СЦМ от координационного военного совета Содружества. Конфидециально. Привести в готовность № 2 планетарные службы спасения во всех секторах Содружества. Причина: имеется вероятность проникновения в границы нашей вселенной неизвестных Содружеству неопознанных объектов со стороны системы звезды Гидан. Попытка установления контактов с вторгшимися объектами успехом не увенчалась. При появлении наших кораблей объекты исчезли с экранов служб слежения…»

ГЛАВА 7

Всю дорогу от Токсы до резиденции Межгалактической службы спасения СЦМ, Ким Русс угрюмо, замкнувшись в себе, не проронил ни слова. Неро Галс с разрешения Астер провёл полное контрольное обследование Кима ещё там, на островах верховного вождя Тули-ту и констатировал тот факт, что реакции пилота, глубина его памяти, знаний находятся в норме. И всё же Ласа нет-нет, но бросала на него тревожные взгляды. Она сострадала ему ещё и потому, что он давно стал ей не равнодушен. Ким до прибытия на Токсу почти набрал свою обычную физическую форму, а теперь снова осунулся, глаза глубоко запали и горели каким-то лихорадочным огнём. Но более всего её поразило другое: его когда-то прекрасные блестящие жёлто-соломенные волосы стали белыми от седины…