— Ну, мы гуляли вместе… Смотрели на деревья, цветы. — протянул слесарь, изо всех сил напрягая последние извилины. — А ещё он, как это… Бился лбом о ствол.

Николаю Алексеевичу было не смешно. Он понял, что у погибшего юноши могла быть совсем другая жизнь. Пусть даже не в бакалейной лавке, а по возвращении к родственникам в Сибирь. Запись телефонных звонков Евгения также подверглась скрупулёзному изучению со стороны медицинского персонала, ведь на кону стояла репутация всего проекта. Первому участнику научно-экспериментального исследования не должно было так трагично предначертано уйти в столь раннем возрасте. Пусть даже обещанный гонорар за участие в исследовании он успел частично отослать электронным переводом, а на оставшиеся средства мечтал купить подарок для своей дамы сердца. Двадцать лет — невыносимо мало, даже для такого ярко выраженного героя, каким был этот юноша. Медицина таких не забывает.

— Хорошо, предположим, что Евгений отличался девиантным поведением на фоне побочных эффектов после операции. — вернулся к разговору Яблоков. — А вы-то сами как себя ощущали в это время? Не хотели на стенку лезть?

Степан Петрович впервые поймал себя на мысли, что отвлёкся от ощущения импланта внутри собственного мозга. Обычно он ощущал лёгкие покалывания и вибрации. Словно внутри устаревших моделей мобильных телефонов — давно списанных в утиль крупными корпорациями за истечением срока давности. Поскольку его физическое здоровье давно и серьёзно было подорвано вредным производством на заводе и частыми алкогольными возлияниями, то и в операции отечественных нейрохирургов он участвовал исключительно на свой страх и риск.

— У меня в голове что-то часто дрожит, доктор. — как мог, выразил свои ощущения слесарь. — Иногда перед сном болит, как с похмелья. Словно голова раскалывается.

Яблоков понимающе покачал головой, убрав записку обратно в карман халата. Безусловно, надо делать скидку на его возраст и общий ущерб здоровью, сделанный до госпитализации. Будь он хоть полгода на самом постельном режиме, совершенно необходимо не допустить повторения летального исхода. Молодой специалист за пару секунд прикинул, сколько подопечных ещё находятся в его группе риска. Вероятно, с ними будет гораздо легче справиться.

— Что же, многие из ваших так называемых соратников жалуются на мигрень. Скажите мне, вы кефир пьёте? — обратился он через стол к всё ещё охраняемому подопечному.

— Как же! Лучшее средство с похмела. — улыбнулся слесарь, любивший такой юмор. — Только он не помогает.

Николай Алексеевич кивнул и понял, что перед ним случай тяжёлый, но не безнадёжный. Если и съесть на принцип: «а вдруг поможет», то здесь надо бы поискать пирожок с печенью. Сидящий перед ним подопечный был весь как на ладони, со всеми его привычками, грешками и биологическими показателями. Яблокову было прекрасно известно то мизерное количество связей слесаря за пределами научно-лечебного центра, словно слесарю никто и ничто не были нужным в этой жизни. В сердцах, молодой специалист даже пожалел Степана Петровича, пришедшего сюда не по своей воле и загнавшего свою судьбу до крайней степени.

— Как вы спите, дорогой вы наш? — на этих словах к врачу снова вернулась природная искренность. — Не мешает ли кто в тихий час или по ночам?

Услышав эти заботливые вопросы, слесарь вновь погрустнел, вспоминая бедное содержание собственных сновидений. Ему снилась прошлая жизнь, жизнь на воле, во всех своих проявлениях. Но с другой стороны, его со всех сторон устраивала текущая ситуация с прогулками, трёхразовым питанием и практически постельным режимом.

— Спасибо вам, доктор. Сплю, как чиж в гнезде. — неуклюже отшутился подопечный. — У вас очень мягкие постели.

У Николая Алексеевича загорелись глаза. Весьма и весьма удивительно, что на всех этапах госпитализации у слесаря напрочь отсутствовал основной инстинкт. Медицинскому персоналу часто были известны случаи ухаживаний молодых подопечных за такими же юными медсёстрами, но в данной ситуации речь шла исключительно о сборе медицинских показателей. «Старый конь сильно не пашет», — подумалось Яблокову. «Что ж, тем лучше».

Профессор Кранов в очередной раз потянулся за коньяком. Несмотря на неприятный казус, отбрасывающий тень на участие подопечных в проделанном эксперименте, ему был приятен вкус триумфа. Вызвать специальную службу, чтобы забрать тело, не составило большого труда. Вероятно, именно на показатели погибшего Евгения будет ориентироваться следующее поколение молодых учёных, открыв электронный журнал с электронной статьёй об эксперименте. Вполне возможно, что о его подвиге узнают за океаном и сделают технологию вживления мозговых имплантов повсеместной и как можно более современной.

Он подготовит авторский патент на усовершенствованную модель чипа, как и на финальную программу для электронно-вычислительных машин, после чего спокойно уйдёт на пенсию почивать на лаврах. Если конечно, к тому времени в академики не позовут. Депутатское кресло для такого маститого учёного казалось слишком муторным и рутинным местом работы.

Профессор с металлическим звоном выбросил в урну допитую бутылку и неожиданно вспомнил о проблемах мировой экологии. Ему всегда казалось, что рабочее существование внутри собственного детища — научно-лечебного центра высоких технологий, находящегося на территории природного заповедника, это лучшее, что можно подарить нуждающимся в попечении людям. Медицинский персонал разной степени выполняемых обязанностей заботился о подопечных, насколько это было возможно в текущих условиях, поставив отечественные экспериментальные исследования на самый высокий уровень. Кроме того, некоторые изучаемые в стенах учреждения индивидуумы имели такую сложную биографию, что заслуживали медицинского ухода для их же собственного блага. Послужить на благо отечества с учётом их возможных проблем со здоровьем — чем не благородная миссия?

Помимо всего прочего, главврач НЛЦВТ знал простую истину: за пределом ареала весь мир далёк от идеала. Может быть, проблемные люди сами стремились к госпитализации, дабы спрятаться от насущных проблем и заодно поправить подорвавшееся здоровье? Ко многим из них не приносили вещи и продуктовые наборы от близких. Клятва Гиппократа и высшая мораль не позволяли профессору Кранову ставить живых подопечных центра в один ряд с животными участниками экспериментальных исследований. С другой стороны, местная просторная электронная библиотека хорошо охранялась, и общение с подопечными строилось по принципу «меньше знаешь — крепче спишь».

Далеко не каждому сотруднику медицинского учреждения было позволено общаться с участниками экспериментов, ведь им всем открывалась самая тяжёлая и горькая правда. Люди не могли пережить суровой реальности настоящего, и потому бежали от него обратно в детство, в материнское лоно заботы и комфорта. Любому врачу, даже рядовому санитару, было известно стремление подопечных войти в зону комфорта настолько, насколько позволяла текущая ситуация. Под предлогом участия в эксперименте потенциальные жители медицинского центра обменивали собственное тело для первичного сбора медицинских показателей на ежедневные заботу и уход за собой. Те, у кого родственники находились в достаточно трудном материальном положении, приходили под опеку центра по своей воле за достойную оплату участия в эксперименте. Быть полезным и нужным отечественной науке, и медицине в частности, хотелось очень многим. Таким нехитрым образом набиралась контрольная группа подопечных для создания нового исследовательского подхода к отечественной нейрохирургии.

Стремление учёных подобраться к истине чуть ближе, чем их извечные соперники на другой стороне земного шара, всегда служило самым мощным мотиватором для двигателя прогресса. По примеру арабских шейхов мировые мегаполисы оснащались высотными зеркальными зданиями, а по воле европейских политиков выработка электроэнергии окончательно перешла к природной добыче ресурсов. Факт неотвратимой смены полярностей в мировом раскладе сил не всегда волновал лучшие умы планеты, стремящиеся быть вне политики, но не терпел к себе полнейшего равнодушия. Каждый напечатанный в научном тексте символ на миллиметр приближал читателя к разгадке самой главной тайны, доселе неизвестной человечеству: что будет если объединятся человеческий и искусственный интеллект?