Девчонкам из офиса выдала облегчённую официальную версию моего появления в их коллективе. На фоне переезда мне срочно нужна была новая работа, и Даниил, старинный приятель моего отца, соизволил меня выручить. Как только девушки услышали, что я переехала в Москву из-за разрыва с женихом, Родин тут же был забыт, и на меня градом посыпались вопросы о Салмане. Таким образом, коситься на меня, думая, что я любовница главврача, практически, перестали.

Даниил выбрал камерный ресторан неподалёку от моего дома. Конечно, очень дорогой, специализирующийся на морепродуктах, и заказал нам бутылку коллекционного вина. Я уже заметила, что он позёр во многом, но меня это не раздражало. Тихая музыка, приглушённый свет и уединённое расположение столика располагали к откровенным беседам. Даниил всё так же мягко улыбался, скользя по мне внимательным изучающим взглядом, а я поймала себя на мысли, что привыкаю к нему.

Мужская симпатия была так живительна и очевидна, что я совсем перестала чувствовать скованность в его обществе. Откинулась на спинку, утопая в мягком бархатном кресле, и с наслаждением маленькими глотками отпивала ароматное вино. Мы говорили о чём-то нейтральном – работе, вкусах, новостях, ведя глазами немного другой, более провокационный разговор. Это легонько щекотало нервы и низ живота и, казалось, что я почти забыла о том, что в груди у меня зияет чёрная дыра, способная высосать всю радость из этого помещения.

Но так лишь казалось…

Потому что, стоило Даниилу спросить, решилась ли я поехать с ним на выходные, а, услышав отрицательный ответ, поинтересоваться, не сошёлся ли мой бывший с той девушкой, с которой поехал на стажировку, как вечер для меня закончился. Меня, словно, кулаком ударили в солнечное сплетение. Воздух со свистом вылетел из лёгких, повлажневшие ладони заледенели.

Я видела по впившемуся в меня взгляду Родина, что он сделал это нарочно. Решил напомнить мне, что я зря затягиваю наше сближение. Ведь, скорее всего, меня уже никто обратно не ждёт. Но это было так больно и неожиданно, что и мужчину напротив мне захотелось придушить не меньше, чем бывшего жениха, возможно изменяющего мне сейчас.

Дар тут же понял свою ошибку, сощурился, принял скорбный вид.

– Лиля, прости, если я сказал, что-то не то…

– Нет, всё нормально, – пробормотала глухо, – Знаешь, уже поздно, мне пора домой. Давай, попросим счёт?

– Лиля, не убегай, я всего лишь сглупил, был бестактен. Больше это не повторится, – он попытался накрыть мою ладонь, лежащую на столе, своей.

– А я всего лишь сказала, что мне уже пора, – пыталась говорить спокойно, держа лицо нейтральным, но голос предательски странно звенел, как натянутая до предела струна, – И, если тебе интересно, то нет. Вроде бы, не сошёлся… Официант, можно счёт?

Мы вышли на улицу, и невольно застыла в нерешительности напротив Дара. Не слишком ли я болезненно реагирую?! Сомневаюсь…

Втягиваю воздух, и нос щекочет запах морской туалетной воды и тёплый естественный аромат кожи. Приятная до мурашек смесь, даже немного ёжусь, прежде чем состроить беспечное выражение лица и гордо встретить его пристальный оценивающий взгляд.

– М-м-м, спасибо за прекрасный вечер, – тянет Дар, не спуская с меня глаз.

– Тебе спасибо, – улыбаюсь, переплетая пальцы за спиной.

Он молча кивает и смотрит в упор, начиная, едва заметно, самодовольно ухмыляться, от чего чувствую себя полной идиоткой!

– Ну, я пойду?! – кусаю губы.

Равнодушно пожимает плечами, лениво разглядывая меня, словно, ждёт, что я ещё придумаю, чтобы продолжить разговор. От этой мысли становится дико неудобно, пульс перестаёт частить, а нервное возбуждение моментально трансформируется в пожирающую изнутри неловкость.

– Ну, пока, удачи! – отступаю.

Даниил никак не реагирует, так и смотрит изучающе в упор. Бесит!

Да пошёл он…

Разворачиваюсь на пятках и, уже было, иду к своему дому, как вдруг кто-то мягко, но уверенно хватает меня за локоть.

– Прогуляться не хочешь, Лиль? – обходит меня, чтобы встать напротив, а локоть так и не отпускает.

В его пальцах чувствуется сила, хотя он совсем легко сжимает. И ещё они горячие. Кожа в месте прикосновения пылает, как будто от ожога.

– К-к-куда? – спрашиваю первое, что приходит в голову.

И тут же корю себя, потому что это звучит, как безоговорочное «Да!», а приличная девушка, просто, обязана «поломаться».

– Не знаю, – он беспечно пожимает плечами и, наконец, улыбается в полную силу, отчего наполовину заросшие щёки разрезают умопомрачительные глубокие ямочки, – Мы в центре Москвы, разве здесь некуда прогуляться? Погода отличная…

Отпускает мой локоть, а кожа всё так же горит, аккуратно поправляет съехавшую с плеча лямку моего сарафана, и вопросительно смотрит, засунув ладони в передние карманы светлых джинсов.

Меня разносит от противоречивых мыслей, мечущихся в голове.

Вот так сразу простить и продолжить вечер?! Хотя… Почему бы нет?!

– Давно не гулял в такой приятной компании, – добавляет Дар, и я решаюсь.

В глубине души я ведь, примерно, этого и хотела!

– Ладно, пошли…

Погода, и правда, чудесная! Августовское вечернее солнце ласково греет макушку, душный городской воздух разбавлен зеленью щедро посаженных вокруг деревьев и доносящейся от воды прохладой. Шум проезжающих мимо машин смешивается с тихим плеском поднимающихся волн от проплывающих по Москве – реке лодок и пароходиков. И мне так хорошо, что периодически сложно удержать неспешный темп нашей прогулки, и я то и дело, пружиня в своих белых кроссовках, обгоняю Дара и иду спиной вперёд, пока с ним болтаю. А он всё так же немного снисходительно смотрит, скупо улыбаясь, хотя теперь я понимаю, что это скорее особенность выражения его лица, чем реальная эмоция.

Есть люди, которые выглядят уверенными в себе в любой ситуации, и как бы чуть-чуть «выше» тебя, даже, если на самом деле, совсем не пытаются это транслировать. Я точно знаю, о чём говорю, – у меня папа такой же. Может, именно, от этого внутренне знакомого поведения моего нового поклонника я чувствую себя сейчас так легко и взбудоражено одновременно. И ноги так и норовят при каждом шаге оторваться от асфальта набережной.

– Держи, – Дар протягивает мне большой бумажный стакан капучино.

Забирает свой американо, расплачивается с уличным баристой, и мы дальше бесцельно бредём по набережной Москвы-реки.

– Так значит ты не москвич? – продолжаю наш разговор.

– Родился не в столице, – хмыкает Дар, отпивая кофе из стаканчика, – Но у меня есть московская квартира, если это для тебя так принципиально…

Хитро косится на меня поверх картона, а я прыскаю со смеху.

– Заманчиво, но давай уточним район и метраж! – хохочу.

– А, говорят, размер не главное, – страдальчески вздыхает.

– Надеюсь, тебе лично эту утешающую сказку никогда не рассказывали, – фыркаю я, вновь забегая вперёд и пятясь, чтобы видеть его лицо.

Зря. Потому что, именно, в этот момент в его зелёных глазах мелькает что-то хищное в ответ на мою двусмысленную шутку, и у меня по рукам волной рассыпаются мурашки.

– Не рассказывали. Чтобы мне такое сказать – даже близко нет оснований, – заявляет Даниил вкрадчиво и отпивает кофе.

Вижу, как двигается его кадык, когда он глотает. Щёки горят! Ещё и потому, что я невольно сразу стрельнула взглядом на его ширинку. Перестаю пятиться, отворачиваясь от него, и иду вперёд, чуть замедлив шаг, чтобы сравняться с ним. Я смущена, но он либо не замечает, либо не считает нужным замечать.

– А ты ведь ещё студентка? – переводит тему на меня, – Окончила третий курс и перевелась в МГУ. Такая умная?

Подтрунивание в его голосе мягкое, как похвала, и я довольно улыбаюсь, чувствуя, что меня погладили.

– Не то чтобы, – пожимаю плечами, – Скорее самой себе что-то доказать… Понимаешь, меня всю жизнь так опекают?! Втирают, что вся моя сила в семье и только в семье. Не знаю, непонятно говорю, наверное. Извини, не могу описать…