— Ох ты! — Лиза вырвалась вперед. — Как хочется пенделя дать!
Фигура, которая должна была её обозначать, была совершенно на Лизу не похожа: высокая, тощая, волосы непонятного цвета… лицо совершенно без мимики. Движения запрограммированные — идти так, отмашка рук такая, задница вращается такой восьмеркой… Только повороты головы и были — её. Конечно, ни о каком пенделе речь не шла. Вовчик посмотрел на свои руки — они равномерно ходили взад-вперед, хотя он точно знал, что правая давит на рукоятку, а левая… ну, в общем, тоже не шевелится; всё это здорово портило иллюзию, и он решил больше не смотреть вниз.
— Пожалуйста, подождите, — пятая дверь направо налилась золотым блеском и растаяла. — Проходите.
— Фантастика, — сказала Лиза.
За дверью было нечто вроде Хрустального зала — как он изображен в Волховской энциклопедии: гранёный радужный эллипсоид длиной метров десять. В противоположном конце алтарь, если это можно так назвать — колонка из чёрного камня с квадратной площадкой сверху, на ней — уменьшенная точная копия зала: если подойти ближе и присмотреться, можно увидеть такой же алтарь, и крохотный шарик на нем, и себя, рассматривающего эту матрешку.
— Здравствуйте. Мы — система городского управления Петербурга. Вы будете, обращаясь к нам, говорить «вы» или «госпожа мэр». Мы будем называть вас соответственно Владимир и Елизавета, если не возражаете.
— Привет…ствую, — поправился Вовчик, — г-госпожа мэр.
— Расскажите о цели вашего визита.
Вовчик почесал затылок.
— О цели?.. Ну, если о цели, мы искали технику. То есть, мы думали, там, в Новгороде, что здесь можно что-то найти из старых вещей… В основном, конечно, оружие. Нам в Новгороде очень нужно оружие, мы же перманентно воюем… Из Пскова лезут, Волхов вон подбирается, хай тоже не дремлет. Вот примерно так.
— Нам сообщили, что в вашем багаже есть неисправный комп модели Филлипс. Что с ним?
Ага. Вот уж с кем ей интересно будет поболтать.
— Батареи разрядились.
— Сегодня утром?
— Да, а что?
— Возможно, вам следует это знать… Ваши батареи в городе не годятся; вообще там, где летают наши тарелки… Мы можем поменять ваши питающие элементы на защищенные из расчета три за два… Конечно, если мы договоримся об остальном…
— Звучит угрожающе.
— А вы не бойтесь. Мы здесь не кусаемся.
— Да как сказать… Этот ваш подручный кретин…
— Матрешка? Он болван. Ему бы только выпендриваться. Впрочем, в чем-то он безусловно прав.
— Как это — прав?! — крикнула Лиза. — Значит, весь этот бред насчет суда и казни — правда!? Спасибо, нечего сказать, гостеприимство!
— А вы несогласны? Мародерство было? Убийство было? Разрушение зданий аварийного фонда, глумление над могилами… Повесить бы вас надо.
— Какое мародерство, к чертовой матери! — возмутился Вовчик.
— Спокойнее.
— Да вы тут все!..
— Вовчик, заткнись, — проник в ухо до боли знакомый голос Фила.
— Мы подключили питание к вашему компу, — пояснила «госпожа мэр». — Мы полагаем, он нам пригодится в дальнейшем.
— Да уж, пригожусь. Сударыня, вы не введете меня в курс… вкратце… — пауза. — Спасибо.
— Вы что — директно[88] подключили?! — сообразил Вовчик. — Оставьте его в покое, сволочи! Фил, осторожно!
— Мы не станем промывать ему мозги.
— Им от нас что-то нужно, — сказал Фил.
— Да, нужно. Но сначала мы собираемся ознакомиться с модулями памяти вашего компа.
— Там нет ничего секретного… насколько я знаю, — сказал Вовчик. Ничего интересного.
— Посмотрим.
Несколько минут прошло в молчании. Вовчик озирался. Иллюзия была отменная: он даже видел собственный многометровый затылок. Где-то высоко над головой за гранью прозрачного яйца.
— Многое прояснилось, — объявила наконец «госпожа мэр». Теперь мы можем говорить о деле.
И они поговорили о деле.
Перед глазами Вовчика возник подсвеченный зелёным квадрат, по нему побежали строчки, диаграммы, формулы…
Это была печальная история. Когда-то давно, когда вся система энергоснабжения тогдашней России была завязана напрямую на серверы ВЦСПС, для местного контроля были организованы независимые региональные сети, пристегнутые к региональным серверам через выделенные каналы геостационарного спутника. Основная приёмо-передающая аппаратура находилась в помещении комплекса вычислительных систем в представительстве ВЦСПС (здание ЛЕНЭНЕРГО на Марсовом поле, то самое, которое Вовчик так некстати грохнул утром), а резервный комплект в состоянии полуконсервации — на складе готовой продукции «Позитрона». После Войны и изоляции (Вовчик с удивлением узнал, что никакого заражения местности в северной части города не было вообще: местные жители собственноручно распылили активную дрянь на своих же границах) основной комплект иструхлявел. Ещё до того, как попал в руки набиравшим силу феодалам. Запасной здешние спецы развернули, подключили, настроили и запустили. Сто с лишним лет они здесь знали каждую мысль доморощенных господ, причём те ни сном ни духом об этом не ведали, пребывая в полной уверенности, что система дала дуба. Но вот недавно связь прервалась: вероятно, в конце концов сошёл с орбиты спутник.
Хай, раз за разом проигрывая войны, подозревал, что дело нечисто. Потому и не спешил кидать на город главные силы — да и то, попробуй-ка десятком вертолетов в этих условиях повоевать. Поселочек какой-нибудь снести — в самый раз, а город — он всё-таки немного побольше: стоило ли копья ломать? Хай и не стал. А теперь — всё. Кончился сезон. Хай готовит атаку, проводит концентрацию сил; Волхов от него не отстает, даром что силёнок не в пример меньше. Скоро совсем амбец. Нижний город (Вовчик не сразу понял, что речь идет о левом береге) теперь полное дерьмо в смысле обороны, что делать дальше — неясно…
— Какого черта вы разоткровенничались? — высказался подозрительный Вовчик. Подумал немного и добавил: — Госпожа мэр.
— Мы многое о вас знаем.
— Шизофрения, — сказал Вовчик. — В чистом виде.
— Не надо. Не надо облыжных заявлений.
— А почему все время — «мы»? — спросила Лиза.
— Хватит. У нас мало времени.
— Нет, мне все-таки интересно, что же это вы такое про нас знаете? Госпожа мэ-эр.
— Закончили!
Хрустальный зал полыхнул багровым. Уши пронзило нестерпимым визгом. Вовчик сорвал шлем.
— Чёрт тебя подери, сука! — рявкнул он в отставленный микрофон.
В комнату ворвались охранники. Один с размаху засадил Вовчику прикладом в живот. Второй, захватив сзади, притянул его ремнями к креслу и нахлобучил шлем обратно.
— Не нужно было этого делать, — сказала «госпожа мэр».
— Не выкаблучивайся, — посоветовал Фил. — Мы им поможем — они нам тоже помогут.
— Правильно говорит ваш приятель.
— Ладно. Всё, всё, я уже смирный. Да уберите вы веревки, вашу иху мать!
Его развязали.
— Мы надеемся, вы правильно оцените этот жест доброй воли. Мы хотим предложить вам…
И она рассказала, что хочет предложить.
— Авантюра, — сказал Фил.
— Не смешно, — сказала Лиза.
А Вовчик подумал и согласился. А разве были другие варианты…
За обсуждением деталей прошел ещё час.
«—…разве я позволил бы себе налить даме водки? Это чистый спирт!»
Стыдно такие вещи не знать
— Старые знакомые, э-э… Вова и… Лиза, Лиза и Вова, так?
Дверь распахнулась и в ней в окружении добрых молодцев возник давешний тощий сифилитик. Правда, теперь он мало походил на сифилитика; видно было, что он на пути к выздоровлению: струпья отпали, оставив полосы и пятна непигментированной молодой кожи; да и глаза перестали отсвечивать нездоровым блеском — нормальные глаза, ну, заплывшие немного, ну, бровей-ресниц нет. Мелочи. Но именно это преображение, а не все чудеса техники, которые ему довелось увидеть, поразило Вовчика больше всего. В его родной деревне человека, заподозренного (только заподозренного!) в заражении, гнали в лес камнями и тут же принимались танцевать у наскоро сооруженного кенотафа. Впрочем, если следов заболевания не обнаруживалось, изгнанник мог вернуться… лет через двадцать. Тогда, если человека ещё помнили, тело всем миром «откапывали», «оживляли» — прижигали «живым огнем», причащали и всем миром же принимались строить возвращенцу дом. В других местах люди были не так либеральны, могли и убить. Но лечить… Ни проказа, ни лучёвка, ни сифилис не лечились принципиально. Даже пневмония была смертельно опасна — Вовчик читал, что лекарство раньше готовилось из зелёной плесени, но после всей той дряни, которую вывалили на страну, пробовать приготовить что-то из плесени было не лучшей идеей, да и плесеней этих было теперь сотни видов всех оттенков зелёного, не считая белой, красной, жёлтой, прозрачно-желеобразной…
