Ну, да это мы выясним, успокоил сам себя товарищ полковник. Времени у нас теперь предостаточно.

Товарищ полковник ошибался. Времени ему не дали.

Когда через час после захвата спецов группы «Сетевые вампиры» он, отдав соответствующие распоряжения бригаде, вернулся в свой рабочий кабинет (четвертый этаж, левое крыло известного дома на Малой Бронной), его уже дожидался на внутренней линии какой-то настырный абонент. Запрос вызова не был переадресован секретарю, а это означало, что на том конце кабеля аудиенции дожидается действительно большая шишка.

Начинается, подумал товарищ полковник и со вздохом ткнул пальцем клавишу, отправляя отзыв в сеть[55].

И конечно же, в голопроекции на экране появилось чуть одутловатое, но тем не менее чистое и молодое лицо Высокого Гены. Тот был озабочен и не особенно старался эту свою озабоченность скрыть.

— Приветствую, — буркнул он.

— Здравия желаю, — насмешливо отвечал товарищ полковник.

Сегодня у товарища полковника был праздник, и вряд ли кому — нибудь удастся испортить ему вполне радужное настроение. Однако Высокий Гена всегда готов подбросить свою столовую ложку дегтя в чужую бочку с медом.

— Регистратор с твоей стороны, надеюсь, включен? — весьма неприветливо осведомился он.

— Включен, надеюсь.

— Мне не до шуток. Я хочу, чтобы и с твоей стороны наш разговор фиксировался. Чтобы не было потом вопросов.

Товарищ полковник кивнул и добавил нарочито замогильным голосом:

— Регистратор с моей стороны включен и ждет ваших дальнейших распоряжений, дорогой товарищ директор.

— Прекрасно, — на этот раз Высокий Гена пропустил издевку товарища полковника мимо ушей. — Так вот, Центр располагает информацией о том, что сегодня в два часа дня ваша бригада завершила разработку по антигосударственной деятельности группы «Сетевые вампиры».

Так, подумал товарищ полковник. Вот он век высоких технологий и особо скоростного взлома. Все уже знают. Наверное, из ребят кто-то успел похвастаться. Шкуру спущу с мерзавца!

В лояльности своих подчиненных товарищ полковник был уверен на все сто и версию внедренного от Центра агента с ходу отверг.

А хорошо все-таки у Высокого Гены разведка шурует. Сразу ясно: из них набрана — из хуцкеров. Разделение труда, мы ловим, а Гена припахивает.

— Отсюда следует, — продолжал Высокий Гена в своей официозной манере, — что в ваших руках на настоящий момент находится так называемый Фантомас, сетевой взломщик — нелегал с выдающимися способностями. Именем правительства я требую немедленной передачи вышеназванного гражданина в распоряжение Центра.

— Ага, — сказал товарищ полковник, потирая ладонью стриженный затылок. — Складно поешь, Геннадий. Прям слезу хочется уронить. И люди за тобой, знаю, стоят основательные. Одно ты не учёл, — (а скорее, холуи твои пронюхать не сумели — сказал товарищ полковник «про себя»), — что не одного хакера мы сегодня взяли, а сразу пятерых. И никто — надеюсь, ты это понимаешь — из них по доброй воле не признается, чем на жизнь зарабатывает.

Высокий Гена поморщился: очень, видно, его раздражало легкомысленное (а на самом деле, не такое уж и ЛЕГКО мысленное) ёрничанье товарища полковника, однако, судя по всему, призадумался. Действительно, кто же признается? Кто из пятерых Фантомас?..

— Этими сведениями я не располагаю, — признался наконец Гена. — Но что это меняет?

— Всё меняет, Геннадий, — товарищ полковник чувствовал близкую победу. — Пораскинь — ка своим гениальным умом. Ну привезём мы их к вам, ну сдадим с рук на руки, а дальше что? Твои ведь ребята только в лазании по чужим сетям сильны, в матанализе им равных нет, а в случае, если придется провести допрос третьей степени — что тогда? Неужто сам закатаешь белоснежные манжеты? Может, и пытошные камеры у вас в Центре предусмотрены, а?

Высокий Гена снова поморщился, теперь — с открытым омерзением. Товарищ полковник усмехнулся.

— Ладно, — подытожил Высокий Гена. — Аргумент убедительный. Но! — он поднял указательный палец. — На выяснение личности Фантомаса я даю тебе двое суток. И ни минуты сверх того. Если за сорок восемь часов ваша бригада не справится с задачей, извини — но вы будете отстранены от ведения дела. Желаю удачи! — и Высокий Гена отключился.

Двое суток. И, что называется, время пошло.

Товарищ полковник зло хлопнул по столу ладонью. все-таки директор Центра обладает исключительной способностью портить самое что ни на есть приподнятое настроение. Уникум, можно сказать!

Ещё через час товарищ полковник выслушал первый рабочий рапорт.

Докладывал капитан Скворешников. За два часа бригада успела сделать многое, но, как и ожидалось товарищем полковником, в деле дознания личностей задержанных не продвинулась ни на миллиметр. Так всегда случалось на начальном этапе ведения новой разработки, особенно если имеешь дело с крысами, припаханными конторой, а не с мальками, занимающимися мастурбацией перед личным и на собственные деньги приобретённым компом[56]. А Падший Слава это, прямо скажем, контора, а не два пальца. И ещё какая контора!

Короче, все признаки криминала высшей пробы налицо. Чистые, как слеза младенца, личные карты. Поражающие своей скромностью и лаконичностью регистр — пассы из архива БСР. И вершиной айсберга — аллергическая реакция на сыворотку. У всех пятерых.

— Комбинированный сыр пробовали? — немедленно уточнил товарищ полковник.

— Так точно, пробовали.

— По нулям?

— Так точно.

Что ж, подумал товарищ полковник. И не таких обламывали.

Общий душевный подъем товарища полковника, несколько снизившийся в результате попытки Высокого Гены раздуть межведомственную свару, медленно, но верно возвращался на прежде достигнутый уровень. Успеем, решил товарищ полковник. Даже с учетом аллергии — успеем. Он чувствовал прилив вдохновения.

— Проехали, — сказал товарищ полковник товарищу капитану Скворешникову, обозначая тем самым окончание первичного этапа дознания. Берем в круг. Пальцы и радужку отправьте в систему Интерпола. По приоритету А. Ключи[57] введу сам.

— Слушаюсь! — Скворешников откозырял.

— Полчаса на всё, — добавил товарищ полковник. — Потом начинаем. По схеме «Диалог», и до победного конца. Нечего тянуть. Штурм, что называется, и натиск. Мы их расколем.

— Так точно!

Любо-дорого на Скворешникова смотреть: далеко пойдет парень, помяните мое слово.

— Информашка для бригады через… — («Пятнадцать сорок две,» подсказал текущее время шептун.) —…тридцать восемь минут. Здесь, у меня. Должны быть все. А пока свободен. Работай, товарищ капитан.

Запрос по системе Интерпола дал совершенно непредвиденный результат. Проклюнулся Четвёртый.

Вот тебе и «инженер на сотню рублей»!.. Правда, вёл он себя при аресте весьма сдержанно, чем несколько вышел из образа, однако такого размаха товарищ полковник от Четвёртого не ожидал.

Оказалось, что этот тихий «серый интеллигент» вот уже девять лет разыскивается Интерполом по делу о Рижском теракте семнадцатого года. «Латышские стрелки» — нет, ну кто бы мог подумать?!

Интуиция, подкрепленная основательным жизненным опытом, до сих пор не подводила товарища полковника. И на его взгляд, несмотря на хладнокровие Четвёртого во время ареста, тот не тянул таки на профессионального револютика. Но с другой стороны, указанные револютики достаточно часто пользуются услугами спецов, а спецы со своей стороны (особенно из обиженных, к коим в подавляющем большинстве относятся такие вот крысюги) охотно идут их «конструктивным» предложениям навстречу. За соответствующее вознаграждение, разумеется.

Товарищ полковник сидел в своем кабинете и, подключившись к базам Интерпола, просматривал досье на Четвёртого, Виктора Адольфовича Попляка, и размышлял: а исключает ли эта вот зацепка Четвёртого из списка подозреваемых?