Не совсем ясно, когда именно умер Чингисхан, которому шел восьмой десяток, – в конце августа или в начале сентября 1227 года, а также неизвестно, успел ли хан увидеть падение столицы тангутов. Обстоятельства смерти великого хана тоже неясны, но, согласно наиболее яркой версии, умертвила его тангутская ханша Кюрбелдишин-хатун, оказавшаяся на ханском ложе после падения Чжунсина. Якобы смертельная рана была нанесена Чингисхану зубами, поскольку никакого другого оружия у коварной тангутки не было. Укусив хана, Кюрбелдишин-хатун бросилась в реку Хуанхэ, и дальнейшая ее судьба неизвестна… Но для нашей истории обстоятельства смерти великого завоевателя не имеют столь важного значения, нам важно знать имена сыновей, которые стали преемниками отца, и то, как были разделены между ними его владения.

Старшим сыном Чингисхана был Джучи, родившийся около 1182 года. Годом позже Борте родила Чагатая, примерно через три года родился Угэдэй, а за ним последовал Толуй. Помимо Борте у Чингисхана были и другие жены, но полноправными наследниками отца по монгольской традиции считались только сыновья от главной жены. Далеко не всем потомкам хана по мужской линии было суждено стать членами династии Чингизидов – династию составляют лишь потомки Джучи, Чагатая, Угэдея и Толуя.

На момент смерти Чингисхана его владения простирались от восточного побережья Каспийского моря до Дальнего Востока, так что каждый из четырех «главных» сыновей мог рассчитывать на большой удел. Но власть великого хана на четыре части не делилась – преемником отца мог стать только один из четырех.

Преемник был выбран Чингисханом еще в 1219 году, перед походом в Среднюю Азию. Изначально хан намеревался передать власть Джучи, как своему старшему сыну, но против этого выступил второй сын Чагатай, напомнивший о возможном меркитском происхождении брата. В присутствии отца Чагатай назвал Джучи «меркитским подарком». Джучи, в свою очередь, обратил внимание отца на то, что единственным достоинством Чагатая является его крутой нрав. Предание гласит, что перепалка между братьями закончилась дракой. В принципе, и без драки было ясно, что ни Джучи, ни Чагатаю верховную власть передавать нельзя, поскольку это приведет к расколу государства – личность правителя должна скреплять основы, а не способствовать их разделению. Вроде бы как сам Чагатай предложил передать власть третьему сыну Угэдэю, который отличался спокойным и рассудительным характером. В результате Угэдэй был назначен преемником отца и впоследствии утвержден в правах великого хана на курултае.

«Согласно завещанию Чингиз-хана, достоинство каана[22] утвердили за Угедей-кааном, – пишет в своем “Сборник летописей” Фазлуллах Рашид ад-Дин, служивший при дворе первых Хулагуидов, о которых будет сказано в пятой части нашего повествования. – Сначала сыновья и царевичи единодушно сказали Угедей-каану: “В силу указа Чингиз-хана тебе нужно с божьей помощью душой отдаться царствованию, дабы предводители непокорных были готовы служить [тебе] жизнью и дабы дальние и ближние, тюрки и тазики [все] подчинились и покорились [твоему] приказу”. Угедей-каан сказал: “Хотя приказ Чингиз-хана действует в этом смысле, но есть старшие братья и дяди, в особенности старший брат Тулуй-хан достойнее меня, [чтобы] быть облеченным властью и взять на себя это дело; так как по правилу и обычаю монголов младший сын бывает старшим в доме, замещает отца и ведает его юртом и домом, а Улуг-нойон – младший сын великой ставки. Он день и ночь, в урочный и неурочный час находился при отце, слышал и познал порядки и ясу. Как я воссяду на каанство при его жизни и в их присутствии?”. Царевичи единогласно сказали: “Чингиз-хан из всех сыновей и братьев это великое дело вверил тебе и право вершить его закрепил за тобой; как мы можем допустить изменение и переиначивание его незыблемого постановления и настоятельного приказа?”. После убедительных просьб и многих увещеваний Угедей-каан счел необходимым последовать повелению отца и принять указания братьев и дядей и дал согласие. Все сняли с головы шапки и перекинули пояса через плечо. В хукар-ил, то есть в год быка, соответствующий месяцам 616 г. х. [19 марта 1219—7 марта 1220 г. н. э.], Чагатай-хан взял Угедей-каана за правую руку, Тулуй-хан за левую руку, а дядя его Отчигин за чресла и посадили его на каанский престол. Тулуй-хан поднес чашу, и все присутствующие внутри и вокруг царского шатра девять раз преклонили колена и провозгласили здравицу державе с [восшествием] его на ханство, и нарекли его кааном. Каан приказал представить богатства сокровищниц и оделил каждого из родных и чужих, соплеменников и воинов соразмерно своему великодушию»[23].

Прежде чем переходить к разделу отцовских владений между сыновьями, нужно уточнить, что речь шла не о разделе монгольского государства, которое формально продолжало оставаться единым под властью великого хана Угэдея, а именно о наделении владениями сыновей, точнее, троих сыновей и одного внука, потому что Джучи умер несколькими месяцами раньше отца, в феврале 1227 года, и его преемником стал второй сын Бату[24].

Улус (удел) Джучи, впоследствии названный «Золотой Ордой», находился в западной части монгольского государства. У монголов было принято выделять старшим сыновьям земли, наиболее отдаленные от исконных родительских владений, которые переходили к младшим сыновьям. Границы улуса Джучи можно было определить следующим образом – к западу от Иртыша, служившего восточной границей улуса. Западная граница находилась у последнего моря, к которому, рано или поздно, должны были домчаться монгольские кони.

Улус Чагатая находился в Центральной Азии, но часть земель с оседлым населением управлялась напрямую ставленниками Великого хана. Авторитет Чагатая был велик – после смерти Джучи он стал старшим из сыновей Чингисхана, а кроме того, являлся хранителем Великой Ясы, иначе говоря – осуществлял верховный надзор за соблюдением законов и традиций.

Угэдей получил территорию, простиравшуюся от восточных границ современного Казахстана до западномонгольских аймаков[25] Завхан и Говь-Алтай. Улус Угэдэя не выходил к внешним границам монгольского государства, и потому его можно назвать «бесперспективным в плане расширения». Но великому хану, которым по воле отца стал Угэдэй, следовало заботиться о расширении границ всего монгольского государства, а не своего улуса.

Толую, младшему сыну-отчигину[26], достались личные владения отца – Восточная и Центральная Монголия. Как отчигин он был регентом в период между смертью отца и созывом великого курултая, подтвердившего права Угэдэя.

Относительно небольшие уделы достались и младшим братьям Чингисхана – Хасару и Тэмуге-отчигину. Первый получил земли, лежавшие к западу от хребта Большой Хинган, а владения второго находились на территории современной провинции Гирин.

Монгольское государство было разделено по принципу военного построения. Центр его составлял Голун улус («Коренной юрт»), отданный Толую. В роли левого крыла-барунгар выступал улус Джучи, а владения Чагатая и Угэдэя составляли джунгар, правое крыло государства.

Сознавал ли Чингисхан, какую опасность для целостности монгольского государства представляет раздача улусов? Скорее всего – сознавал, ведь он был мудрым и дальновидным человеком. Сознавал, но не мог пойти против вековых традиций, ведь майората у монголов не существовало, каждому сыну полагалась доля отцовских владений.

Старший сын Чингисхана и Борте Джучи умер при жизни своего отца, около 1226 года. Значимого следа в истории Джучи не оставил, но несколько слов о нем сказать все же нужно.