— Понятно, — почти честно ответил L-80.

— Замечательно. Теперь усложним. Чтобы ядра начали распадаться, эмоции должны быть интенсивными, тяжёлыми и заряженными. Как обогащённый уран. Коллеги создают циклы, а мы отвечаем за то, что происходит с ядрами. Так же как и создатели атомной бомбы в своё время, мы создаём само Устройство. Наша задача, добиться того, что эмоции людей — сжатые, накалённые, утяжелённые — детонировали в нужное время и нужным образом, оказывая необходимое влияние.

— Какое?

— Что?

— Какое влияние?

L-13 посмотрела на него как на идиота.

— Я же только что объясняла. Распада ментальных ядер.

— Так это же сама бомба.

Ему показалось, что слово «бомба» заставило её едва заметно поморщиться.

— Это и само влияние, и его последствия. Цепная реакция. Соберитесь, пожалуйста. Только одно — лабораторно созданное, а другое — уже реакция непосредственно самой окружающей среды.

— Меня запутало сравнение с ядерным оружием.

— Зря. Именно в этом и заключается принципиальная разница. Оружие перестаёт производить влияние тогда, когда заканчивается физическая реакция. Наше Устройство запускает естественные процессы, которые продолжаются гораздо дольше и задействуют более глубокие слои сознания людей, позволяя влиянию длиться не секунды, а месяцы и даже годы. Это гораздо эффективнее.

— Устройство? То есть оно уже существует?

L-13 кивнула.

— Значит, проводились испытания?

— Конечно. Возьмите недавнюю войну.

— И что?

— Продукт успешных испытаний.

L-80 растерялся. До сих пор всё это звучало бредово, порой нелепо, но уж во всяком случае практически безобидно, как онлайн дебаты. Но война находится уже вполне себе в физической, а не только психо-социо-и-так-далее-плоскости. L-13 заметила его испуг и, кажется, удовлетворилась произведённым эффектом.

— Вы думали, мы тут в игрушки играем, да? Ха. Наши вспомогательные инструменты обширны и, я бы даже сказала, беспринципны. Давайте объясню на примере войны. Нашей задачей было протестировать Устройство П-1, которое бы воздействовало на ядра таким образом, чтобы люди постепенно начали допускать саму возможность новой войны, хотя со времён старой не прошло и двадцати лет. Затем, нашли не только эту мысль, но и повод в своих головах. Остальное — дело техники, то есть цепной реакции. Особи, ментальные ядра которых разрушены, сами производят дальнейшее влияние. Наша задача только трекать тренд, кое где корректировать общий эмоциогенный фон.

L-13 немного помолчала и, не дождавшись вразумительной реакции от новенького, отрезюмировала:

— Ну, раз вам всё понятно, можете приступать.

— К чему?

— К своим обязанностям. Область вашей работы — цепная реакция деления.

— Но едва ли я…

— У вас достаточно компетенций, раз вас наняли. Вся необходимая документация есть у вас на компьютере.

— Но я…

— Отставить, — сухо закончила L-13.

4

Первый рабочий день прошёл довольно тухло. L-80 пытался разобраться с ворохом файлов на рабочем столе: похоже, его предшественник в какой-то момент просто отчаялся структурировать информацию и просто сохранял все подряд прямо в корень диска. Все файлы назывались «Новый документ» и какая-нибудь цифра. «Прямо как и мы», — подумал L-80 про себя и других сотрудников.

Он нашёл несколько документов, которые хоть немного объясняли ему область его рабочих задач. Если просто: эта контора занимается разрушительными информационными технологиями, запускают определённые единицы контента: новости, посты, комментарии — которые с помощью заряженных эмоций токсично влияют на людей: заставляют их уже самим писать подобный контент и вызывать такие же «обогащённые» эмоции у других — это и есть цепная реакция. Постепенно ментальные ядра людей начинают разрушаться, их психика становится всё менее устойчивой, более проникаемой, начинаются различные патологии и заболевания.

Контент формируется не от балды, но в соответствии с факторами распада этих ментальных ядер. L-34 и L-43 изучают влияние различной информации (событий, тем, конкретных понятий) на то, что будет служить «зарядом» Устройства. Затем, информацию «обогащают», прогоняя через циклотрон, который создают в отделе F-26, получают тяжёлые и нестабильные эмоции — «изотопы». И наконец, с помощью детонаторов (эту часть L-80 ещё не понял) приводят в действие Устройство. Он должен был заняться той частью, где особь получает дозу «влияния» — аналог радиоактивного излучения, только от заряженных эмоций, и передаёт её дальше, отчего она усиливается с каждой итерацией. Цепная реакция.

L-80 попытался вспомнить, что там F-26 объяснял ему про атомы и ядра. Помнил он уже немного и решил посмотреть, что на этот счёт пишут в Википедии. Он читал по диагонали: «…нестабильные ядра изотопов… распадаются при контакте со свободным нейтроном… образуются новые свободные нейтроны… провоцируют распад других ядер… эффект домино… лавинообразная неуправляемая цепная реакция… реакция термоядерного синтеза».

Похоже, это и была его задача: понять, как именно работает эта лавинообразная неуправляемая штукенция. В переводе на местные термины: ментальные ядра (вместо атомных) распадаются от пролетающих мимо нейтронов-единиц контента, затем распадаются на такие же нейтроны и дальше разрушают уже соседние менталки. Но что заставляет эту цепочку работать? Что именно делает её лавинообразной?

L-80 поднял глаза на коллег, они сидели, уткнувшись в свои мониторы. Он решил, что надо поузнавать у них, чем они там конкретно занимаются в своих факторах устойчивости и распада. Там глядишь станет понятно, что может быть той цепочкой, которую от него ждут.

— А когда обед?

Антиподы переглянулись, как будто раньше они и не задумывались, что им полагается перерыв.

— Да в принципе… Когда хочешь, — сказал тонкий.

— Может сходим? Поболтаем

— Нам нельзя, — отрезал низкий.

— Обедать?

— Болтать.

— А, ну тогда не будем. Просто поедим.

L-13 махнула им рукой:

— Сходите, покажите новенькому, где тут что.

Они спустились в лифте на несколько этажей, L-80 не понял на сколько именно: цифр на кнопках не было, только буквы, расположенные странным образом в столбцах и рядах, что нельзя было понять, какой идёт за каким. В столовой было несколько раздач, можно было выбрать из разных кухонь: традиционная, итальянская, суши. Они взяли себе по стандартному бизнес-ланчу, приложили на кассе бейджики и сели за столик.

— Ну что, коллеги, как вам тут работается? Начальница не очень строгая?

Антиподы снова переглянулись, и L-80 подумал, что они могут быть братьями близнецами, и у них наверняка телепатический канал связи. Тонкий сказал:

— Да нет. Не строгая.

— Работается… Нормально. Не жалуемся, — сказал низкий.

— Угу. Ну, тогда может поделитесь какими-нибудь советами?

Антиподы хором пожали плечами. Дальше обедали молча.

В отделе все снова уставились в мониторы. L-80 ещё раз перечитал те файлы, которые смог пока сопоставить с имеющейся у него информацией. Попытался вспомнить из лекций что-нибудь полезное про ментальные ядра. Ещё раз понял, что без наводок от коллег он так и останется в тупике этой метафоры с тяжёлыми эмоциями-изотопами. И тогда он решил просто подсмотреть. Как в школе.

— Где туалет?

— По коридору третья справа дверь.

L-80 встал, картинно потянулся и начал продвигаться к двери. Проходя мимо L-34, он замедлил шаг и попытался разглядеть экран его ноутбука. Увидев классическую «Косынку», он чуть не хохотнул от весёлого изумления. Но вспомнив о конспирации, прошёл мимо и направился к уборной. Увиденное его и повеселило, и насторожило: в суперсекретной Лаборатории по суперважной задаче суперколлеги валяют супердурака. Хотя возможно, L-34 просто решил пару минут отдохнуть от суперсложных исследований. Идя обратно к своему столу, он теперь заглянул в ноутбук L-43: у того был открыт «Сапёр». Возможно, он тоже отдыхал.