– Меня не зовут, я сама прихожу! – ехидно прищурилась рыжуля. – А имечко есть, как не быть–то! Аграфеной меня нарекли, – гордо выпрямила она спину.

– Видимо, просто звать не успевают, – едва слышно пробормотала я.

– Чавось ты сказала? – подозрительно прищурилась Аграфена.

– Будем знакомы, говорю, – нормальным голосом ответила ей и усмехнулась. – Я – новая хозяйка этого дома.

– Тю–ю… – язвительно протянула домовиха. – Хозяйка! А дух из пруда–то тебя принял? Я тут испокон веков живу, и токмо хозяева у дома–то были! Повелители, значится. Хозяек отродясь не имелось!

– Почему так? – не скрывая непонимания, поинтересовалась я.

– А я откель–то знать могу? – коротко пожала плечами искренне удивленная Аграфена. – Не моего ума дело–то. Хозяева у дома ентого – Повелители, и все тут! А жены ихние рядышком… Мне последняя–то нравилась! Мать, значится, нынешнего хозяина. Но и она хозяйкой не была!

– Она к пруду ходила? – продолжая стоять на пороге, с любопытством спросила я.

– А пошто? Чавось ей там делать было–то? Все одно токмо мужиков пруд одобряет, – продолжая удивляться моей непонятливости, нахмурилась домовиха. – Ты, часом, не скудоумная? – неожиданно поинтересовалась она и от предвкушения приоткрыла розовые пухлые губки.

– Не–а… – усмехнулась я, и, широко улыбнувшись, мгновенно разбила надежды домовихи на возможность руководить неумной хозяйкой: – Магичка.

Для наглядности выпустила из глаз парочку иллюзорных фиолетовых молний, истратив лишь маленькую капельку сил. Аграфена мгновенно напряглась.

Мои мужички–домовята как–то рассказывали о женщинах их рода, и я вовремя вспомнила слова Витеньки: «Красавицы они у нас. Хозяйственные шибко, а как же. Но жутко охочие поруководить да пакостей понаделать!» Так что решила не рисковать, а заранее объяснить домовихе кто есть кто в доме.

– Пошто молниями–то швыряешься? Сразу бы сказала, – пошла на попятную, испуганно заблестев глазками, Аграфена. – Я ж завсегда с почтеньем–то к хозяйским супружницам, – обиженно засопев, она вновь огладила свое платье.

Пряча усмешку, я наконец вышла в коридор и, прикрыв за собой дверь, с интересом посмотрела на растерянную домовиху.

– Скажи–ка мне, Аграфена, ты одна в доме обитаешь, или еще есть домовые?

– Одна я, – опять шмыгнула носом домовиха и огорченно вздохнула. – Испокон веков туточки одна… – растратив всю язвительность, она уныло опустила голову.

– Понятно, – задумчиво протянула я. – Раз ты тут давно живешь, то весь дом знаешь?

– А то! – мгновенно воспрянула духом Аграфена. – Как жить–тось и не знать дома–то? Больно часто глупости спрашиваешь… Точно умом не обижена? – не желая расставаться с надеждой, она искоса посмотрела на меня.

– Абсолютно! – твердо ответила я, а после, сделав вид, что нам больше не о чем разговаривать, неторопливо пошла по узкому балкончику к лестнице, ведущей на первый этаж. Уловив за спиной печальный вздох, а затем едва слышимый звук торопливых шажков, улыбнулась: домовиха предсказуемо пошла следом.

Спустившись на первый этаж, я встала чуть поодаль от лестницы и вновь оглядела великолепный зал: здесь, так же, как и на втором, за закрытыми дверями скрывались комнаты. Задумчиво сдвинув брови, я перевела взгляд с одной закрытой двери на другую. Безусловно, мне интересно было детально изучить дом, но и с прудом разобраться очень хотелось! Что за таинственный дух там живет?

Размышляя над словами Аграфены, решила все–таки по–быстрому осмотреть первый этаж, а уже потом пойти к пруду. Недолго думая, широко распахнула ближайшую дверь и удовлетворенно улыбнулась: за ней скрывалась очень уютная столовая. Неспешно подойдя к овальному столу в центре просторного помещения, я по–хозяйски скользнула взглядом по покрывающей столешницу светлой скатерти и близко приставленным мягким стульям. Положив руки на резную спинку одного из них, задумчиво посмотрела на огромное окно, занавешенное бледно–сиреневым тюлем.

«Симпатично тут», – оценила я убранство столовой, и мои мысли перескочили на пруд. Рыжуля, конечно, ошибается: никакого отношения к статусу хозяйки или хозяина дома дух пруда иметь не может. А вот присутствие какого–то неведомого духа, да еще и в дворцовом пруду… Очень, очень любопытно!

– Ты ето… Не стой тут, – неожиданно за моей спиной раздался немного напряженный голос домовихи. Все еще не желая смириться с мыслью, что указывать мне не имеет права, но помня о том, что я магичка, она попыталась прощупать границы дозволенного. – Марта тебя с горничной и швеей по второму ентажу ищут, а ты тут стоишь! Ругается Марта–то…

Плавно обернувшись, я спокойно посмотрела в глаза Аграфене. Бесконечно долго не отводя взгляда, с удовлетворением отметила, как она чуть втянула голову в плечи.

– Госпожа или хозяйка, – очень спокойно сказала я. – Впредь ты будешь обращаться ко мне только так. Это первое. Второе: как и ты, Марта не имеет права давать мне указания. Никогда и никаких. Ты меня услышала, Аграфена?

Прищурившись, я оглядела домовиху, поражаясь тому, как обитатели дома распустились без хозяйского присутствия. Аграфена быстренько закивала, наконец–то осознав, что власть в доме сменилась, и испуганно попятилась. Но остановилась на пороге столовой, к чему–то прислушиваясь.

– Дел–то у меня ишшо больно много. Кличь, коли понадоблюсь, госпожа, – тихим, испуганным шепотом сказала домовиха, признав наконец–таки во мне хозяйку. Низко поклонившись, она, пятясь, покинула столовую и, вновь поклонившись, куда–то умчалась.

– Мда–а… – протянула я и, не торопясь, вышла следом.

Непонятный дух, обитающий в пруду, распоясавшаяся домовиха… Похоже, что и прислуга не горит желанием уважать меня как хозяйку. Марта точно так долго не может заниматься с Элоэ, но не спешит ко мне. Весело тут, однако!

Отрешенным взглядом скользнув по запертым дверям, за которыми скрывались еще не исследованные мной помещения, решила, что осмотрю парочку, а другие оставлю на потом. С прислугой пока тоже не горит. С ними я могу разобраться и попозже. А сейчас… Мне не терпелось познакомиться с духом, который жил в пруду! В том, что он есть, я не сомневалась, а вот почему Итан позволил ему там жить – огромный вопрос… Было и еще одно обстоятельство: моя интуиция просто вопила, что с этим духом мне очень–очень нужно пообщаться!

– Вот вы где! – вырвал меня из размышлений сердитый голос Марты.

Чуть повернув голову, я, стоя в центре великолепного зала, с интересом наблюдала за спускающейся по лестнице троицей. Прежде улыбчивая экономка шла с крайне недовольным выражением на лице и громко стучала каблуками. Следом, не отставая ни на шаг от явно раздраженной Марты, спускались две девушки–эльфийки, одетые в одинаковые темно–серые форменные платья. Одна из них несла в руках небольшой бледно–желтый чемоданчик.

«Похоже, это швея, а вторая – горничная», – сделала я для себя мысленную отметку.

– Как так можно! Я вас бегаю ищу по всему второму этажу! – сердито высказалась экономка, встав напротив меня, скрестив на груди руки и сжав губы в тонкую ниточку. Прячась за спиной разгневанной женщины, девушки–эльфийки с жадным интересом поглядывали то на нее, то на мое удивительно спокойно лицо.

– И? – вопросительно изогнув бровь, невозмутимо посмотрела я на Марту.

– Вы что, не слышали распоряжение Повелителя? – недоверчиво прищурилась та. – Владыка распорядился к вам привести горничную и швею, я что, за вами бегать должна? Вы обязаны сидеть в покоях и ждать! – величественно заявила экономка.

– Да ладно? – не веря своим ушам, рассмеялась я. – Марта, вы это серьезно?

– Что вы о себе возомнили? – презрительно прошипела экономка. – Я в этом доме трудилась еще при матушке Повелителя! Она была чистокровной эльфийкой! Служить ей – великая честь, а вам… – женщина презрительно усмехнулась и смерила меня пренебрежительным взглядом с ног до головы, – сомнительное удовольствие. Можете не надеяться, что я за вами бегать буду!

– Договорились, – спокойно пожала я плечами. Заметив, как глаза женщины заблестели от торжества, с легкой улыбкой добавила: – Марта, вы уволены.