— Отвезу, конечно. Потом там дождусь и домой отвезу.

— И как ты со своей ревностью собираешься мириться с моей работой? — на самом деле, меня очень волновал этот вопрос. Отказываться от работы я не собиралась, но и от Марка тоже не хотела.

— Буду ждать тебя и охранять, как верный пёс, — приземляется в комнате неподалёку от меня, пока я приступаю к макияжу. Хоть мы и выступали в масках, глаза было видно, да и нижнюю часть лица.

Собираюсь за полчаса, а потом Марк собирает меня в охапку, целуя в шею.

— А где ты была, кстати?

— На тренировке. Я занимаюсь индивидуально в зале, как раз с обручами и летающими шестами.

— А ты как себя чувствуешь? — хмурится, обволакивая меня своим мужским ароматом.

— Отлично, — улыбаюсь я.

— Мне кажется, что такая тренировка после первого раза не особо полезна. Может, в больницу съездим?

— Да всё путём, Марк. Ты чего? — смеюсь я от его обеспокоенного вида, хотя внутри топит нежностью. Давно за меня так не переживали. Нет, в моей жизни всегда были хорошие люди, которые искренне переживали за меня. Взять того же Макса. Но от Марка это было вдвойне приятнее.

— Это твои родители? — следит за моим задумчивым взглядом на нашу общую фотографию.

— Да, — тепло улыбаюсь, опережая вопрос. — Они погибли, когда мне было шестнадцать. Опеку взяла бабушка, а полтора года назад её тоже не стало.

— Ты не говорила, — сижу, упираясь спиной в грудь парня, но по голосу слышу, что он хмурится.

— Не хотела портить настроение и нашу атмосферу, — грустно улыбаюсь, гладя Марка по руке. Он ещё крепче обнимает меня, целуя много раз подряд в макушку.

— У тебя больше никого не осталось?

— С теми, кто остался я не поддерживаю общение. Небо и, правда, забирает лучших. — А ты не навёл справки?

— Нет. Хотел, но решил от тебя всё узнать.

Это приятно.

— Поехали, — тихо говорю я, и Марк встаёт вместе со мной, на что я начинаю смеяться и просить поставить меня на место.

— Нет, я вообще подумываю привязать тебя к себе. Как только я теряю бдительность, ты куда-то сбегаешь.

— Я больше не буду так делать, — смеюсь, пока Марк путается в моих длиннющих волосах.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Я и не думала, что можно так остро всё ощущать. Гормоны или "высокая" влюблённость это, я не знаю, но мне безумно нравилось.

В клубе нас встречает Макс.

— О! Спелись, голубки?

— О! Тебе просто не повезло, да?

— Какой же ты ублюдок, — щурится Волков. — Пока я тут тебя презентовал в лучшем свете, ты тут ехидничаешь. Надеюсь, хореографа ты у меня не заберёшь?

— Нет, — отвечаю я за Марка. — В этом вопросе я всецело твоя.

— Э, — тянет меня за талию Словецкий. — Ты всецело моя!

— Конечно, — смеюсь и чмокаю его в щёку. — Всё, мне надо репетировать.

Марк притягивает меня для более существенного поцелуя, от чего я таю, как мороженое. Мозг превращается в сладкую вату и куда-то стремительно утекает.

— Вот теперь иди, — довольно сообщает Марк, но я отмечаю, что ему не очень нравится наше с Волковым взаимодействие.

В раздевалке прекращается шёпот, как только я вхожу. Осматриваю девчонок, с улыбкой говоря:

— Ну давайте, спросите, и не обсуждайте за глаза.

— Ты со Словецким встречаешься? — тихо, словно он сейчас выскочит из-за угла, говорит Мила.

— Да, — смеюсь над её реакцией. — А с Максом у нас рабочие отношения. Давайте, пожалуйста, не будем разводить сплетни и создавать змеиную атмосферу.

— Ты такая счастливая. Он же шикарный мужик, — говорит Алёнка, вздыхая.

— И ты своего найдёшь.

— Эх, богатого бы. Да красивого.

— Найдёшь своё счастье, не переживай, — подбадривает её Мила.

Мы прогоняем танец, и всё отлично получается. Выступление тоже проходит на ура, что меня, несомненно, радует. Желаю девочкам удачи, и иду к выходу. Если честно, силы меня покинули окончательно.

Машина Марка ждёт на привычном месте. Сам он стоит около пассажирского, облокотившись на дверь и говорит с кем-то по телефону. Кажется, он зол. Подхожу к нему, упираясь лбом в плечо, не вникая в суть разговора. Словецкий завершает его поскорее, меняет тон на спокойный и говорит уже мне:

— Не хочу за руль сегодня, нас повезёт водитель.

В машине Марк притягивает меня в свои объятья, пока я стремительно засыпаю. Вдыхаю носом его парфюм, который так будоражит моё сознание.

— Куда едем?

— Ко мне.

Ну что ж, так и быть, согласна. А вообще, какая разница, где спать, как медведь? Помню, что Словецкий донёс меня до квартиры, бубня что-то о том, что я лёгкая, как пушинка.

— А если бы ты нёс слона, тебе бы больше понравилось? — сонно, но с издёвкой спрашиваю я, не открывая глаз.

— Мне ты нравишься, — тоже смеётся мужчина, а его слова греют душу.

— Ну вот тогда и оставь в покое мои сорок семь килограммов.

— Даже в мешке сахара и то пятьдесят, — продолжает свою тираду, но я просто улыбаюсь.

В квартире Марк вместе со мной на руках падает на кровать, всё также крепко прижимая.

— Ты меня задушишь, — сонно бубню Марку, не привычная спать с кем-то.

Мужчина самую малость ослабляет хватку, а я чувствуя, как мне тепло, уютно и спокойно в его крепких руках.

7

Просыпаясь, не сразу понимаю, где я. Чувствую лишь тяжёлую руку, прижимающую к мощному торсу. Часы на прикроватной тумбочке показывают начало седьмого. Аккуратно выбираюсь из объятий Марка и без спроса бреду в ванную комнату. Там явно есть и запасная щётка, и полотенце, а мне большего и не надо.

В душе напеваю песню, представляя себя героиней рекламы. Выхожу из душа, обмотанная полотенцем, при этом благоухаю мужским гелем. Напротив двери стоит Марк, и от неожиданности я подпрыгиваю.

— Ты с ума сошёл? — чувствуя, как бешено бьётся сердце, вскрикиваю, понимая комичность ситуации со стороны. Я в его квартире, при этом на него и кричу, что он стоит около своей ванны. Начинаю смеяться, а Словецкий выгибает бровь.

— Могу задать тебе тот же вопрос. Когда я проснулся, и не увидел тебя рядом, думал, ты опять свинтила.

— Да нет, просто в душ сходила.

— Я вижу, — и я вижу. Как потемнели его глаза, которые внимательно следят за капельками воды, стекающими под полотенце.

От одного его взгляда у меня начинает тянуть низ живота. Словецкий видит, что я поплыла, и подходит, приподнимая лицо.

— Мне кажется, на тебе недостаточно моего запаха, — низко говорит мужчина, приникая к моим губам.

Я закидываю руки ему на шею, полностью отдаваясь в его власть. Мне тоже кажется, что его недостаточно. Марк уже несёт меня обратно в комнату, не отрываясь от губ. Аккуратно кладёт на кровать, спускаясь поцелуями на шею, а затем ещё ниже. Чувствую тяжесть его тела, и понимаю, что ему делать ничего не надо, я уже вся влажная и готова. Скидывает полотенце, и его руки блуждают, по-хозяйски ощупывая каждый сантиметр моей кожи.

— Ты как себя чувствуешь? Не болит?

— Прекрасно. Если ты отставишь болтовню, буду ещё лучше, — кусаю его за плечо.

Марк усмехается и надевает презерватив. Аккуратно входит, прислушиваясь вместе со мной к моим ощущениям.

— Не больно? — обеспокоенно спрашивает, прожигая глазами.

— Нет.

Марк постепенно наращивает темп, но делает всё бережно.

— Марк, — шиплю я. — Перестань себя сдерживать, или я решу, что это всё, на что ты способен. Ох.

Когда Словецкий почти полностью выходит, а затем резко входит во всю длину, я запрокидываю голову от удовольствия, чем Марк пользуется, кусая нежную кожу шеи.

— Ну как, малышка? Ещё есть сомнения?

— Никаких, — на полувыдохе сообщаю мужчине.

В таком темпе нас хватает ненадолго, и я сдаюсь первая, а Марк через пару минут, наваливаясь на меня.

— Ты ведьма. Приворожила?

— Ага, даже не зная тебя, — смеюсь я. — Можно я в лучших традициях приготовлю тебе завтрак?

— Может быть, закажем?

— Хочу приготовить.

— Ладно, я пока в душ. Чувствуй себя, как дома, — чмокает меня мужчина и удивляется.