— Блять, какая ты красивая, — и больше мне ничего не надо. Отвечаю на поцелуй. Затем Марк спускается дорожкой поцелуев к груди, одну из которых крепко сжимает руками. Затем ещё ниже, выцеловывая живот. Пальцами размазывает смазку, а затем надевает презерватив.

— Ты вся мокрая, — возвращается к моему лицу, и я чувствую, как его возбуждённый орган обволакивают стенки влагалища, и слегка напрягаюсь. В какой-то момент Марк, натыкается на преграду, всё понимает, и, мне кажется, что его глаза сейчас выпадут.

— Ты что, девственница? — хоть и удивлённо, но тихо и спокойно спрашивает Словецкий.

— Представляешь, бывает же такое, — в излюбленной манере отвечаю мужчине.

— Почему не сказала?

— А что бы изменилось? — своим вопросом я ввожу его в тупик.

— Ты уверена, что не пожалеешь?

— Да что это за мужчина такой невозможный. Отдаюсь тут ему полностью, а он переспрашивает. Я думаю, что после секса с тобой никто об этом не жалеет.

— Я буду аккуратен, — обещает и уже более сдержанно целует.

Входит полностью аккуратно и резко. Я не чувствую дикой боли, лишь дискомфорт, но от неожиданности я царапаю его плечи и спину длинными ногтями. Возможно, сказывается то, что я с детства занимаюсь танцами и гимнастикой, и у меня все мышцы прокачены по максимуму и к боли я терпима. Марк сдерживает себя настолько, насколько это вообще возможно, а я полностью отдаюсь новым ощущениям, ни о чём не жалея. Хватает нас ненадолго, и я уже забываю о дискомфорте, кончая следом за Марком. Мужчина тяжело дышит, не выходя из меня, а меня жутко рубит. Сказывается тяжёлая неделя и двойная физическая нагрузка.

— Ты как? — упирается на локтях Словецкий, глядя на меня.

— Офигенно, только спать хочу.

Марк отходит на минуту, а потом возвращается, укутывая нас в одеяло, крепко прижимая меня к себе. Это последнее, что я помню, когда проваливаюсь в сон.

6

Просыпаюсь, когда время показывает шесть часов утра. Вспоминаю о событиях ночи и, аккуратно повернувшись, вижу, что Марк крепко спит, развалившись звёздочкой. Наверное, вымотался за перелёт и нашу совместную ночь. Решаю избежать нелепых слов, и тихо выбираюсь из постели. Собравшись за десять минут, я тихо выскальзываю из квартиры навстречу розовому рассвету, попутно вызывая такси домой.

Пока еду в машине, утыкаюсь взглядом в окно. Я ни о чём не жалела. Мне было с ним очень хорошо, но между нами слишком много "но". И возраст, и социальный статус, и разные характеры. Он был серьёзным и взрослым, а я как перекати-поле.

Дома принимаю горячую ванну, чувствуя, как расслабляются мышцы. Повалявшись полчаса, собираюсь и еду в студию. Тренировка мне сейчас не помешает отвлечься. К своему сожалению отмечаю, что телефон сел ещё по пути в студию, а зарядка осталась отдыхать дома. Звонков я ни от кого не ждала, поэтому забиваю и с удовольствием начинаю тренировку. За эту ночь во мне ничего не изменилось, кроме того момента, что я словно стала лучше демонстрировать чувственность и эротику, вспоминая его руки на мне. Конечно, с таким вдохновителем. Когда время показывает полдень, решаю съездить пообедать и вернуться домой, чтобы привести себя в порядок.

В кафе беру лёгкий фруктовый салат и травяной чай. Созерцаю плывущие облака, напитываясь умиротворённостью. Выбрасываю все мысли из головы, чувствуя, что она сейчас лопнет от переизбытка оных. Именно поэтому я и любила тренировки. Они помогали выбросить напрочь все мысли.

Попросив официанта вызвать мне такси, я ожидаю его на улице, подставляя лицо лучам сентябрьского солнца. Вспоминаю сильные руки Словецкого на мне, его красивое тело и темнеющие глаза.

В машине практически засыпаю, но когда мы подъезжаем к дому, то сон снимает как рукой, потому что я вижу машину Словецкого. Выхожу из такси, когда Марк, увидев меня, выпрыгивает из своей машины. Его вид говорит о том, что он не просто зол, а в ярости. Когда он в чёрных джинсах и рубашке нависает надо мной, это выглядит устрашающе.

— Это что за херня? — почти кричит мужчина, а его желваки ходят ходуном.

— Не ори, пожалуйста, — хмурюсь я, впервые видя его в таком состоянии.

— Не ори? Я просыпаюсь, а тебя нет, — отрывисто говорит, всё же сбавляя тон. — Телефон выключен.

— А ты так хотел проснуться со мной? — лукаво улыбаюсь я.

— Представь себе, — эмоционально разводит руками.

— Давай мы поднимемся ко мне, пока не стояли достоянием дворовых обсуждений, — беру его чуть выше локтя и тяну за собой.

Марк тяжело сопит, а я чувствую, как радость затапливает меня. Может, я сделала неправильные выводы? Марк, видимо, не собирался посылать меня после первой ночи. Мы проходим на кухню, и я предлагаю:

— Чай или кофе?

— Объяснения, — твёрдо говорит, прожигая меня глазами.

— Сейчас будут. А к ним чай или кофе?

— Дана!

— Как хочешь, — пожимаю плечами. — Просто я хотела избежать нелепого утра, когда ты не будешь знать как сказать, что мне пора.

Пару секунд он смотрит на меня всё тем же злым взглядом, а потом на его лице отчётливо проскальзывает удивление:

— То есть в твою прекрасную головку не приходила мысль, что я не собираюсь этого делать? Позволь узнать, почему? Мне казалось, у нас всё хорошо, наша симпатия взаимна. Или я ещё похож на человека, который посылает девушек после ночи?

— А это не так? — выгибаю бровь, облокачиваясь на столешницу.

Марк молчит какое-то время, что-то анализируя в голове. С его лица спадает злоба, остаётся лишь недоумение. Я попала в точку. Но, похоже, ещё и запала в сердце, поэтому у него такой слом в голове.

— Дана, ну ты же понимаешь, что ты — это совсем другое, — эмоционально выдаёт он.

— Если ты это из-за того, что ты был моим первым мужчиной, то не парься, — махнув рукой, отворачиваюсь, чтобы всё же налить себе чай. Но не успеваю дотянуться до полки, как чувствую, что меня прижимают к крепкому мужскому телу.

— Не делай вид, что тебе плевать, — снова яростно выдаёт Словецкий.

— Мне не плевать. Но и навязываться я не хочу. Да и потом, что ты обо мне теперь думаешь? Дала после двух свиданий.

— Вот не поверишь, вообще не думал об этом, — разворачивает меня к себе лицом. — Думал лишь о том, как мне повезло и радовался, как мальчишка, что ты доверилась мне так быстро. А ты вон сама у себя в голове всё решила, не спросив меня.

Я ведь на самом деле тоже поступила некрасиво. Сбежала рано утром, ничего не обсудив с мужчиной. Оставила его в недоумении, хотя он вёл себя со мной более чем благообразно.

— Я была не права, прости. Моя оценка ситуации была неверной, я мыслила стереотипно. Я боялась услышать от тебя эти слова утром и боялась сильно привыкнуть к тебе, прости, — глядя в его голубые омуты, признаюсь я.

— Блять, Дана, ты вот… Ты не перестаёшь меня удивлять каждый день, — стонет Марк, утыкаясь носом мне в макушку. — В моей квартире никого до тебя не было.

— На ней не написано, — глубоко вздохнув, сообщаю я.

— Вот я тебе говорю об этом сейчас, — разжёвывает, как маленькому ребёнку. — Чтобы ты поняла, что важна для меня. Раньше я после первой встречи снимал номер, а дальше мы расходились на всю оставшуюся жизнь. С тобой я был готов ждать, и ухаживать как мальчишка.

— А сейчас не готов уже? — бубню где-то в районе груди.

— Что не готов? — кажется, он потерял ход мыслей.

— Ухаживать и ждать.

— Готов. А то что после двух свиданий, так это я такой красивый. Мало кто устоять может, — шутит Марк. Или нет.

— И мне теперь опасаться, что кто-то не устоит?

— Нет. Впервые за долгое время, кажется, я не устоял, — смотрит в глаза, гладя щёки большими пальцами. — Ты не вписываешься ни в один формат. Со мной будет сложно, но…

— Но я согласна, — не хочу я слышать никаких но.

— Я очень ревнивый. Собственник, — подтверждает мои мысли Марк.

— Я думаю, у нас будет время узнать друг друга, — легко улыбаюсь, глядя на часы на руке Марка. — А сейчас мне надо собираться на работу. Отвезёшь или у тебя дела?