Дома ребята с удовольствием едят, а Эмилька рассматривает новые игрушки и красивую одежду, которую я купила ей. Марк, кажется, тоже ей понравился. Она строила ему глазки, а мы с ребятами смеялись с того, что она увела моего мужчину. Марк с детьми смотрелся так гармонично, что я уже не боялась с ним рожать.

Марк остаётся ночевать у меня, и я рада, что всё проходит так гладко и спокойно. С утра я отдаю Леону ключи от его машины, рассказывая об аварии.

— Всегда знал, что ты криворукая, — бурчит Алаев.

— Леон, — трескает его Анжела.

— Там просто твоя негативная аура осталась. Придурошная.

Когда не слышит Анжела, я уточняю насчёт его мамы.

— Не планирую с ней видеться. И тем более знакомить с ней Эмильку.

— Поняла. Если что, звони.

— Если что, я помогу, — говорит Марк, до этого не встревавший.

— Спасибо.

Всю дорогу до школы с Марком спорим, стоит ли мне переставать работать.

— Школа моя? Моя! Что хочу, то и делаю.

— Ну ты мне ещё язык покажи, — смеётся Марк.

Я и показываю.

— Хорошего дня, малышка. Люблю вас.

— И тебе хорошего дня.

Марк целует меня сто пятьдесят раз, и я иду внутрь. С огромным удовольствием занимаюсь текущими делами, присутствую на уроках, а вечером натыкаюсь на Антона с цветами.

— Здравствуйте, Даная Сергеевна! Вот, я бы хотел отблагодарить вас за то что нашли место для моей дочери. Она у меня немного замкнутая после смерти матери.

— Да пожалуйста. Девочка очень талантливая.

— Может быть, поужинаем где-нибудь?

— Простите, но мой мужчина будет против, — улыбаюсь я.

— А, да? — расстроенно произносит мужчина. — Я слышал, что вы разошлись.

— Не стоит верить слухам, — улыбаюсь. — Спасибо за цветы, до свидания.

На шашлыки мы всё же выбираемся. Хорошо проводим время, а Эмилька очень нравится Артёму. Мы даже поженить их успели.

— Вообще-то Эмилие нравится мой Марк, — смеюсь я, заметив, как сияет мужчина на слове "мой".

Леон сообщает, что они дождутся, пока я рожу, чтобы потом вместе покрестить детей. Предлагаю пока провести пару занятий в моей школе. С детьми он ладит явно лучше, чем со взрослыми.

Зову Марка с собой на УЗИ, и он светится пуще прежнего. Врач сообщает, что всё хорошо, малышка не очень крупная. Когда Марк впервые слышит сердцебиение, я вижу, как он меняется в лице. Смотрит на экранчик, целуя мою руку, а самого распирает от всевозможных эмоций. Я же просто счастливо улыбаюсь, что всё хорошо.

Единственное, что омрачает моё настроение — это Антон, который, кажется, не особо понял меня. Уже в середине сентября, когда мне ходить оставалось меньше месяца, он продолжал ходить.

— Даночка, простите, я просто каждый день хочу вас увидеть.

— Антон, я беременна и у меня есть мужчина!

— Для меня это не проблема, — кажется, он совсем поехал кукухой. — Нормальный мужик бы не позволил работать своей беременной женщине и давно сделал своей!

— Вас это не касается.

Я вижу подъезжающую машину Марка, который следует к нам с максимально невозмутимым видом, но я вижу молнии в глазах.

— Привет, любимая, — чмокает в щёку.

— Привет.

— Здравствуйте. Марк Алексеевич, владелец школы.

— Здравствуйте. У меня дочь сюда ходит. Вот, благодарил Данаю Сергеевну за то что нашла место для нас, — сразу тушуется мужчина.

— Понятно, что ж, удачного вам обучения!

И забирает меня. Ведёт за правую руку, на которой нащупывает кольцо на безымянном пальце. Я уже собираюсь сесть, как Марк тормозит меня и целует так, что у меня подкашиваются ноги. Собственник. Специально ведь на глазах.

— Подкатывает?

— Да, — выпучив глаза возмущённо шепчу. — Он что, пузо моё не видит? Я ему уже сто раз сказала, что у меня есть с кем ходить в рестораны!

— Думаю, он всё понял. Хочешь, я ему ещё пропишу?

— Нет, — бурчу, садясь в машину.

— Ты поэтому всю неделю такая задумчивая и хмурая?

— Было такое.

— Почему не сказала?

— Не знаю.

— Ты боялась, что я буду злиться?

— Да.

— Я не злюсь. Я просто знаю, что не отдам тебя один хрен. И ты не уйдёшь никуда.

Молчу. Нечего мне сказать. Так и было.

— Поехали к тебе, Словецкий.

Марк ничего не говорит, просто поворачивая машину в нужном направлении. Хочу застонать, когда понимаю, что идти на седьмой этаж, но сдерживаю себя.

Погода сегодня отвратительная. Дождь, пасмурно и грустно, и это влияет на моё настроение.

Марк открывает мне дверь, вытаскивая из машины.

— Марк, поставь, я тяжёлая.

— Ты лёгкая, не наговаривай.

Да, в общем я набрала не так много, но всё же для меня это было достаточно, чтобы начать считать себя слоном. Марк тащит меня до самой квартиры, а когда начинаю возмущаться, останавливается и целует.

В квартире снова целует, прижимая к двери.

— У меня уже губы болят, Марк Алексеевич, — шепчу я.

— Люблю тебя, — целует в лоб.

— И я тебя люблю. Я согласна, Марк.

Словецкий каменеет на пару секунд, а потом подхватывает меня и тащит на диван. Осторожно приземляет, чмокая везде, где придётся.

— Дождался, — лыбится он, а потом утыкается носом в живот. — Аришка, я дождался.

— Вот дурак, — смеюсь, гладя мужчину по голове. — Давай распишемся до родов?

— Дан, хоть завтра.

— Хочу красивую фотосессию. Давай сделаем? И заголовки "Один из самых богатых бизнесменов Марк Словецкий скоро станет отцом". Как тебе?

— Давай, — практически мурчит на ухо.

— Правда?

— Да, почему нет? Только после росписи. Чтобы с кольцами обручальными.

— Да. Полностью согласна. Тебе сама свадьба очень нужна? Я не очень хочу рестораны, конкурсы и всё прочее.

— Нет. Как ты захочешь, так и сделаем. Можем просто собрать родителей, Ерёминых, Алаевых и Макса с Ликой.

— Идеально. Ты тогда узнай, когда мы можем расписаться. Я всё-таки куплю платье съезжу.

— Хорошо, малышка. Люблю тебя, жизнь моя.

— Люблю. Только я что-то спать захотела.

Марк сразу же берёт меня на руки и тащит на второй этаж. Ложится вместе со мной на кровать, утыкаясь носом в волосы, а руку кладёт на живот.

— Мои любимые девочки, — слышу я его шёпот в районе затылка.

Марк предлагает мне на выбор несколько дат, и я выбираю через неделю, чтобы успеть выбрать какое-то платье и найти ресторан. Ребята радуются за нас, улыбаясь, как дураки.

Живот у меня не был огромным, но всё же выделялся, поэтому платье я нашла относительно легко, и оно полностью его скрыло. Макияж и причёску решила сделать себе, как в тот день, когда он меня заметил сама, а вот туфли на каблуке себе купила. Настоящая невеста.

Вика плакала, радуясь за меня, пока собирала, ведь ехали мы со Словецким в ЗАГС из разных квартир. А я улыбалась. За день до свадьбы мы с Марком съездили на кладбище к родителям, и я чувствовала, что поступаю правильно, а значит не стоит рыдать.

Его родители были на восьмом небе от счастья. Постоянно ездили к нам на ужины с кучей подарков для столь долгожданной внучки. Марк боялся, что я устану, но я была счастлива, что у дочери будет такая любящая большая семья. Иногда я плакала в одиночестве, потому что мне было так жаль, что она узнает какими прекрасными были только их моих рассказов, но я знала точно, что где-то наверху они безумно рады за меня.

Белое платье, шикарные локоны, нежный макияж с блёстками и стрелками.

Словецкий уже ждёт у ЗАГСа. Такой красивый и такой мой. Я вижу, что он оценил и макияж, и платье, и меня.

— Какая ты красивая, как мне повезло.

— Боялся, что я не приеду?

— От тебя можно ждать чего угодно, — смеётся Марк.

Всё проходит так хорошо, что я в восторге. Без лишней мишуры и завистливых людей.

В ресторане танцуем первый танец, и Марк ведёт меня в танце, как будет вести и по жизни.

Его родственники плачут, Воронова тоже через раз пускает слёзы, а Лика с Анжелой радостные.

Букет невесты, к моему удивлению, ловит не Вика, а Лика. Воронова потом сообщает мне, что просила Артёма не торопиться. Женой она уже была, и ей не понравилось, и Ерёмин дал ей эту мнимую свободу. Зато Макс хитро улыбается.