Ложусь к нему спиной, а он осторожничает. Неуверено кладёт руку мне на живот, а носом утыкается в волосы. Я обнимаю его руку, притягивая к себе ближе, попутно чмокнув кисть.

— Так удобнее.

И впервые за долгое время сплю сладко и крепко. Походы в туалет никто не отменял, но попить мне всю ночь носит счастливый Марк. А просыпаюсь я от его пристального взгляда.

— Сталкеришь? — потягиваюсь, тут же чувствуя тычок. — И тебе доброе утро, варвар.

— Да. Любуюсь. Ты такая красивая.

— Ага. Эти отёки и синяки под глазами — что-то с чем-то. Даже не знаю, как жила без них.

— Ты самая красивая, — улыбается Словецкий, чмокая в нос. — Люблю вас.

Придвигаюсь к нему, утыкаясь носом в грудь. Лежать ещё ближе мешает живот. Марк перебирает мои волосы, целуя одно и тоже место на макушке.

— Ты расстроилась, когда узнала?

— Я офигела, — смеюсь я. — Не знала, что так бывает.

— Жалела?

— Ни секунды. Боялась — да. Радовалась — да. Но не жалела.

— Спасибо тебе. За твоё терпение и мудрость.

Лежим так ещё какое-то время.

— Давай пока оставим всё, как есть.

— Ладно.

— Мне нужно привыкнуть.

— Хорошо.

— Меня зовут Антон.

— Ла… — и тут же осекается.

— Ты вообще слушаешь?

— Конечно. Просто на всё согласен, — смеётся Марк. — Я уже думал снова аварию создать.

— Дурак, — шлёпаю по нему рукой, садясь на кровати. — Мне нервничать нельзя. Я и тогда чуть с ума не сошла.

— Не буду, — тянет обратно.

— Вставать надо.

— Кому?

— Нам, — смеюсь я.

— Мне не надо. Мне и так хорошо.

Мне, в целом, тоже. Но всё же пора. Ближайший месяц мы с Марком так и живём. Он иногда приезжает ко мне переночевать, болтаем, гуляем. Как в самом начале.

— Да, Леош? — спрашиваю, параллельно копаясь в бумагах.

— Привет. Как ты там?

— Всё прекрасно. Наконец-то наступила осень, жара спала.

— Да, мы, кстати, вылетаем в Россию. Сможешь встретить?

— ЧТО? ТЫ СЕРЬЁЗНО? Ты почему заранне не сказал?

— Хы, — смеётся Алаев.

— Придурок. Встречу, конечно. Вы же у меня остановитесь?

— Хотели в отеле.

— Леон, — обиженно соплю я.

— Ладно, у тебя.

— Отлично, — я уже иду на выход, когда сталкиваюсь с каким-то мужчиной и маленькой девочкой.

— Ой, простите.

— Нет, вы простите, — улыбается мужчина. Он старше меня, и даже старше Марка, у которого в августе было день рождения и который он провёл со мной. — А мы к вам, наверное. На танцы хотели записаться.

— Простите, у нас, к сожалению, нет мест уже.

— Я в курсе. Но мне сказали, что можно попробовать к вам прийти лично, Даная Сергеевна. Анюта очень хочет к вам в школу. Она ходила, но в другую. Я готов платить любые деньги.

— Да деньги здесь причём. Ладно, — смотрю на часы. — Давайте я посмотрю. Привет, принцесса.

— Здравствуйте, — улыбается искренне девочка семи лет.

Веду их в один из залов. Включаю музыку, выбранную девочкой.

— Давай, Анют.

Девочка двигается очень хорошо. Чувство ритма, музыкальность, артистизм.

— Ну что ж, ты большая молодец! Ладно, я поищу для вас место. У вас, правда, огромный потенциал.

— Спасибо! Спасибо вам огромное! — радуется отец девочки. — Меня, кстати, Антон зовут.

— Очень приятно, простите, я, правда, очень спешу.

Мне не нравится взгляд Антона на мне. Он что, не видит мой живот?

Выезжаю со школы, попутно набирая Марка.

— Привет, моя девочка, — тепло здоровается.

— Привет. У меня плохие новости, — вздыхаю. — Кажется, сегодня придётся всё отменить.

— Почему? — слышу, как Марк резко серьёзнеет.

— Леон, придурок такой, позвонил. Они вылетают. Уже, Марк, понимаешь? Нужно дом приготовить, встретить вечером.

— Так давай я тебе помогу. Еду закажем в ресторане.

— Я поеду в магазин, Эмильке купить подарков.

— Скажи куда поедешь, я подъеду.

— Ты меня опять будешь отвлекать в каждом бутике, предлагая скупить всё мелкой, — смеюсь я.

— Не правда, — смеётся Марк. — Я ещё отвлекаю поцелуями.

— Да, прости, совсем забыла.

— Я напомню, — смеётся Марк.

Сейчас наши отношения более-менее выровнялись, хотя я не спешила соглашаться на предложение или говорить "люблю". Не потому что не любила. И не потому что хотела помучить. Боялась, наверное. Этот несносный Словецкий заставил меня чувствовать за всё время и боль, и разочарование, и радость, и смелость, но, главное, это любовь. Марк не торопил меня ни с ответом, ни с переездом, ни с признаниями. Один раз я спросила почему.

— Потому что я могу любить за двоих, если тебе нужно время. И ждать сколько угодно. А что до замужества, я же знаю, что это нелёгкий для тебя выбор. Ты — свободная птичка, видишь это всё, как клетку, особенно после моих качелей. Только я не собираюсь ни в чём тебя ограничивать.

В чем-то Марк был прав. Именно так я и ощущала брак.

— Ладно, хорошо. Давай я тогда заеду домой, переоденусь, и вместе поедем. Только придётся тебе сегодня без меня ночевать.

— Ох, это самое обидное. Я уже так привык к тому, что ты сваливаешь на меня конечности.

— Эй, ничего я не сваливаю!

Но слышу лишь смех.

— Ладно, малышка, я выезжаю.

Быстро доезжаю до дома, меняя деловой стиль на спортивный. Дома у меня было чисто, так как постоянно убиралась, но редко тут вообще бывала. Мы приезжали с Марком только переночевать.

Волосы стали ещё длиннее и гуще, что тоже было удивительно, ведь все пугали облысением, поэтому часть из них я собираю в непродёванный хвост на затылке. Успеваю спуститься прежде чем Марк поднимется, а иначе мы бы ещё долго целовались в коридоре.

Я видела его желание и чувствовала, но малышка была через чур активной, поэтому мы решили воздержаться от секса. Марк сказал, что вообще боится навредить нам. Я могла бы обидеться, что он просто не хочет меня такую, но мне хватало потемневшего взгляда и возбуждения, так часто упиравшегося в меня.

Запрыгиваю на пассажирское, чмокая Словецкого в щёку.

— Как себя чувствуешь? Как наша непоседа?

— Всё такая же неуёмная.

— Вся в мать.

— Блин. Я — без пяти минут мать, — неверяще качаю головой. — Обалдеть. Какая с меня мать? Я сама ещё ребёнок.

— Лучшая будет, я уверен.

— А ты как? Ощущаешь, что скоро станешь папой? Что она будет плакать, смеяться, разбивать коленки, выходить замуж в песочнице, потом в садике, потом в школе.

— Да, — счастливо улыбается Марк. — И очень жду всего этого. Не думал, что буду радоваться тому, что заразил тебя в январе.

Меня пробивает на смех, а мелкая тарабанит руками и ногами.

— Кажется, она благодарит тебя, — смеюсь и морщусь одновременно.

Марк кладёт руку сверху, и Аришка успокаивается.

— Что у вас уже за связь, я не понимаю? То есть меня можно колошматить, а тебе она всегда рада!

Марк лишь смеётся каждый раз, когда я возмущаюсь. Я уже грозилась, что буду приезжать к нему в офис посреди дня, чтобы он успокоил свою дочь, на что Словецкий сказал, что всегда рад меня видеть и ждёт.

В торговом центре мы быстро закупаемся игрушками и сладостями. Заодно беру подарок Артёмке.

— Может быть, все вместе съездим в дом? Шашлыки пожарим.

— Хорошая идея.

Вика и Ерёмин знали, что у нас было улучшение отношений, и оба радовались за нас. Марк просил у них прощения, и Артём теперь отправляет ему парней для охраны. Сам занимается подбором и инструктажем. А Вика всё также работает над рекламой и репутацией.

Приезжаем в аэропорт как раз вовремя. Эмилька, как замечает меня, сразу бежит обниматься.

— Дана! Пливет.

— Привет, моя хорошая, — подхватываю мелкую.

— Дана, она тяжёлая, поставь! — возмущается Леон.

— Она — пушинка, не гони.

— Не гони! — повторяет Эми, вызывая смех.

Марк протягивает Леону руку, и тот жмёт её, хоть я и боялась чего-то.

Представляем ребят друг другу, и Марк везёт нас ко мне. Эмилия наотрез отказывается сползать с меня, и мы так и едем всю дорогу, обнявшись. Общаемся с ребятами взахлёб, и Марк поддерживает общение.