— Я за вас очень рада, — искренне улыбаюсь. — А как вам Марк?

— Шикарный мужчина. Серьёзный, взрослый, воспитанный. А на тебя как смотрит, девочка моя. Тебя что-то беспокоит? Всё ещё ревность?

— Да. Мы всё ещё воюем.

— Главное, не отпускайте друг друга. Ты с ним сияешь. Он с тобой. Марк с такой нежностью смотрит на тебя, словно ты фарфоровая ваза.

— Не отпустим.

Что-то мне резко к Словецкому захотелось. Что я и делаю после занятий и репетиций. Знаю, он меня не ожидает, но всегда ждёт.

Единственное, что омрачало моё настроение — это головная боль. Пошёл первый снег, а я была метеозависимой. А ещё Маркозависимой. Сейчас эта шутка не повеселила.

Охрана меня спокойно пропускает, а Галя сообщает, что Марк на совещании.

— Можете его здесь подождать. Кофе, чай, воды?

— Кофе, пожалуйста, — надеюсь, что хоть он поможет.

Сижу, закрыв глаза, на мягком кожаном диванчике. Больно и от света, и от звука. Через стеклянные двери вижу, как Марк идёт в сторону кабинета с каким-то парнем и что-то с ним обсуждает. Словецкий такой серьёзный и собранный, что это вызывает у меня улыбку. Я вижу его разным: нежным, страстным, злым, ревнивым, заспанным, смущённым, милым, влюблённым. И мне нравится узнавать его с разных сторон. А от мысли, что полностью его знаю только я, начинаю таять и плавиться внутри.

Марк завершает разговор и движется в сторону кабинета.

— Дана? Что-то случилось? — чмокает в щёку, коротко прижимая к себе.

— Угу, соскучилась, — со страдальческим видом сообщаю мужчине.

Он ухмыляется и тащит меня в кабинет. Целует, но видит какая я вялая.

— Ты чего, малышка?

— Голова болит, — я уже полностью расслабилась в его руках, и устало положила голову ему на плечо.

— Что случилось? В больницу?

— Ага, сразу в Германию. В клинику. Нет, конечно. Просто голова на погоду разболелась, но я слишком хотела к тебе.

Марк молчит, но его глаза говорят о многом. И я снова тону в этом синем море, хоть и умею плавать.

— Мне ещё немного надо поработать. Подождёшь?

— Да. Можно только я на диванчике полежу?

— Конечно.

Словецкий сам тащит меня на диван, укрывая откуда-то взявшимся пледом. Нежно поглаживает ноги, а я снова радусь, что надела юбку и красивую блузку. Хотелось соответствовать его уровню.

Уснуть не получается, и я слышу, что кто-то входит, а Марк шикает, чтобы не шумели. Это вызывает у меня улыбку на лице. В конце концов, я сажусь на диване, задавая самый глупый вопрос.

— Словецкий, ты спал на нём с кем-то? — Марк от неожиданности перестаёт печатать и переводит взгляд на меня.

— Ты серьёзно? Конечно, нет. Я ни с кем не спал на работе. Кроме тебя, — ухмыляюсь, когда он говорит последнее. — Чего это тебя вдруг заволновало?

— Меня всё волнует, что тебя касается, — говорю, снова хватаясь за многострадальную голову.

— А таблетки какие-то?

— Не помогают.

— Давай отвезу домой.

— Может, поужинаем где-нибудь?

— Тебе же плохо.

— Так может быть несколько дней. Что теперь, дома сидеть. Тем более, я сегодня не ела ещё.

— Ты с ума сошла? Действительно, почему это у тебя голова болит. Поехали! — по-доброму бурчит Марк.

Приобнимает меня за талию, и я позволяю вести меня. Снова толпа удивлённых людей, которые глазеют без стеснения. Конечно, такого Словецкого они вряд ли видели.

В машине Марк приоткрывает окно и гладит меня по голове, шепча что-то нежное на ухо. Ресторан он выбрал отличный. Свет приглушён, музыка тихая. Только официантка больно в себя поверила. Девушка, на чьей форме красовался бейджик "Эльвира", подчеркнуто игнорировала моё присутствие, глупо шутя и хихикая, когда Марк задавал вопросы по меню. Словецкий терпит это недолго, тут же подзывая менеджера и прося, чтобы нам поменяли официанта. Думаю, здесь он тоже бывает часто, поэтому его просьбу тут же удовлетворяют. Заприметив моё злое лицо, он садится рядом на диванчик, а я снова ложусь на его грудь.

Пока ужинаем, я рассказываю как обрадовалась Людмила Павловна. Интересуюсь у Марка его работой.

— Тебе, правда, интересно? — каждый раз спрашивает мужчина.

— Да.

Мне на самом деле было безумно интересно, и я даже вникала во всё, на что хватало моего творческого ума.

— А что за мутки у Вики с Артёмом? — уточняет Марк.

— Она нравится Артёму, а с ней я об этом ещё не говорила. Рано. Она хоть и не показывает, но переживает, и не знает, что делать дальше. Мозг мне колупает, что живёт за мой счёт.

— А чего она Артёмку в сад не устроит?

— Теперь устроит. Боялась, что Борис его выкрадет.

— Могу с работой помочь.

— Ты вообще всё что угодно можешь, — довольно улыбаюсь.

— У меня слишком хороший мотиватор.

— Ты и без меня мог.

— А с тобой ещё и хочу.

Мы уже направляемся к выходу, когда я, натыкаюсь взглядом на Леона с девушкой. А он в это же время натыкается на меня.

— Даная! Какая встреча! — подходит, приобнимая.

— Привет, Леош.

Мне и смотреть не надо, чтобы понять, что у Марка сейчас пар пошёл из ушей.

— Познакомьтесь. Это Марк — мой мужчина. Леон — мой друг. Мы сто лет знакомы, вместе танцевали и росли.

Леон тянет руку для рукопожатия, и Марк отвечает.

— Очень приятно.

— Взаимно.

И оба наврали. Леону плевать, а Марк начинает злиться.

— А это моя подруга — Лика.

— Очень приятно, — обворожительно улыбается. Классные у тебя друзья, Леон.

— Видел твои номера в социальных сетях. Крышесносно. Рисково.

— Кто не рискует, — улыбаюсь, но тут же хватаюсь за голову. — Ты чем занимаешься?

— Скоро принимаю участие в конкурсе танцевальном. Он будет транслироваться.

— Вау, поздравляю.

— Голова болит? Ах, да, сегодня же снегопад, а ты всё также метеозависима?

— Да.

— Давай таблетку дам. Она помогает от мигреней, — лезет в сумку Лика.

— Спасибо.

— Ладно, ребят, мы поедем. Была рада встрече.

— Если мне нужна будет помощь в номерах, наберу?

— Конечно, Леош, о чём речь.

Мы ещё раз обнимемся на прощание, машу Лике, а парни жмут руки. Выпиваю таблетку, которую мне дала Лика уже в машине у Марка. Он молчит, стараясь сделать вид, что всё хорошо.

— Куда едем? — спрашивает у меня.

— Какие варианты? — решаю уточнить. Видимо, он не особо хочет видеть меня.

— Ко мне.

— Мне подходит, — снова кладу голову ему на грудь, обвивая руками за талию. — Не злись.

— Злюсь, — всё же отмирает мужчина, снова поглаживая меня.

— Он просто мой друг, Марк. А люблю я тебя.

— Он просто знает о тебе гораздо больше, чем я. Даже про боли головные.

— Поверь мне, то что знаешь ты, не знает больше никто, — намекаю на нашу бурную ночную жизнь.

— Поверь мне, и не узнает. Я не хочу, чтобы ты с ним общалась.

— Угу, — говорю, засыпая.

Просыпаюсь я в кровати Словецкого в его сильных руках и под мягким одеялом. Он снял с меня одежду, натянув свою футболку, хотя здесь была целая куча моих пижам. Даже в этом нужно показать, кому я принадлежу.

Сам Марк лежит в трико, притягивая меня к себе. Где-то далеко начинает заходиться рассвет, и я в этот момент чувствую абсолютное счастье. Мне так хочется, чтобы наше с ним счастье никогда не заканчивалось. Поворачиваюсь лицом к нему, изучая каждую черточку. Сейчас лицо Марка расслаблено. Он ни о чем не думает, не злится, не ревнует. Идеальный ровный нос, длинные ресницы, невероятная мужская красота. Чуть полные губы, которые каждый раз заставляют меня забыть обо всём.

— Как же я люблю тебя, — шепчу в пустоту комнаты. Уткнувшись лбом в его грудь, слушаю мерное биение сердца. Понимаю, что готова на всё, лишь бы ему всегда было хорошо и спокойно.

— Ты чего не спишь? — сонно спрашивает Марк, прижимая еще сильнее.

— Выспалась, — целую голую кожу.

— Как себя чувствуешь?

— В данный момент самой счастливой на свете.

Марк чмокает меня в волосы, ложась обратно.