— Пообещай, что ты — навсегда, — прошу я.

— Обещаю. По-другому и быть не может. Не отпущу, даже если захочешь.

— Не захочу.

Марк так боялся меня потерять, так ревновал, не понимая, что я тоже. Я тоже этого всего боялась. Проснуться без него, уснуть не с ним, целовать другого. Если бы нас развела судьба, я бы просто осталась одна на всю оставшуюся жизнь.

— Дана, думай тише, спать мешаешь.

— Вообще-то я думаю о том, как люблю тебя.

— Родная, я тебя тоже люблю. Особенно, пару часов назад, когда ты спала.

Щипаю его, и Марк от неожиданности подскакивает. Начинает меня щекотать, и вот мы уже во всю бесимся, пока Марк не прижимает мои руки к кровати, целуя. Спускается по шее дорожкой поцелуев.

— Ты помнишь, что я вчера сказал про Леона твоего?

— Что ты вчера сказал? — мне и сейчас с трудом удавалось связно мыслить.

— Что я не хочу, чтобы ты с ним общалась.

— Мы и не общаемся. Но, когда нужна помощь, всегда помогаем друг другу. Я буду тебе об этом говорить, если что. Ты не видел вчера его подружку что ли?

— Я не смотрел на неё. Изучал соперника, — щурится, заглядывая в мои глаза.

— Он тебе не соперник, Марк.

— А что за мерзкое "Леош"? — кривит лицо.

— Ну, просто он для меня Леоша, — смеюсь. — А ты Марк.

Интонацией постаралась передать значимость.

— Марк, завязывай.

Словецкий тяжело дышит в шею.

— Ничего обещать не могу.

— Постарайся хотя бы.

— Буду. Но не обещаю, малышка.

— Спасибо.

Следующий вечер я провожу в компании Вики и Темки, дико извиняясь, что постоянно пропадаю.

— Ты дура? — возмущённо спрашивает подруга. — Мы живём у тебя за твой счёт, а ты извиняешься, что живёшь своей жизнью.

— Ты тоже дура. Можешь хоть вечность жить. И содержать могу вечность. У меня богатый мажор, — смеюсь. Конечно, это шутки, я даже картой его ни разу не пользовалась. Да и не надо мне от него ничего было.

— Папик, — прыскает Вика от смеха, и я подхватываю.

— Да.

— Слушай, а Артём. Что можешь о нём сказать?

— Отличный парень. Служил в горячих точках. Смешной, харизматичный, очень ответственный.

— И очень понравился Тёмке.

— А тебе?

— Что мне?

— Тебе понравился?

Вика тушуется, и я, поняв настрой, достаю бутылку холодного вина из холодильника.

— Я вообще не уверена, что готова к отношениям.

— Ну Тёма не будет слушать это "готова", "не готова". Он придёт и заберёт.

— Он красивый, — мечтательно улыбается подружка. — А ещё сильный. Мне с ним не страшно.

— Это ты ещё не видела его в действии, — смеюсь я. Мне хватило его напряжения, когда Марк орал на меня у клуба. Отгоняю дурные воспоминания, которые я давно поместила в мусорку в своей памяти.

— И что ты думаешь?

— Думаю, стоит попробовать. Кстати, Марк обещал помочь с работой.

— Надо мелкого в сад устроить.

— Тоже решим. Родителям говорила?

— Нет ещё. Думаю, съездить к ним.

— Ну вот. Артём отвезёт, если что.

— Его твой Словецкий уволит потом.

— Не уволит, — смеюсь. — Он знает, что я за него топлю.

Мы включаем музыку, начиная подпевать и танцевать. Не пьяные, а весёленькие. Артёмку Вика укладывает спать, и мы продолжаем фуршет. Нас даже накрывает дикая истерика, сопровождающаяся хохотом. В этот момент звонит Словецкий.

— Что происходит? — вкрадчиво интересуется.

— Привет, милый, любимый, самый лучший.

— Ты пьяная? — со смешком спрашивает Словецкий.

— Ну почему сразу пьяная? Как будто я тебе никогда так не говорю, — слегка запинаюсь в словах.

— Ты пьяная, — усмешка. — По какому случаю фуршет?

— Мы с Викой отмечаем… — смотрю на подружку в поисках помощи, но она только заливается. — Четверг! Это же маленькая пятница. Да и по-любому какой-то праздник есть.

— Да ты моя хорошая. Четверг они с Викой отмечают. Выйдешь, если приеду?

— Скорее вылечу, но да.

— Буду через десять минут.

Мы с Викой в это время выпиваем ещё по бокалу, и это уже третья бутылка. Относительно мы неплохо себя вели. Шатались только немного, но это просто так.

— Вика, я скоро, — кланяюсь я, спускаясь вниз. Решаю не использовать лифт, чтобы не стало плохо. Зачем плохо, когда хорошо?

Чуть не спотыкаюсь на выходе из подъезда. Фокусирую взгляд в поисках машины Марка. Заприметив мужчин у автомобиля, старательно иду к ним.

— У-у-у, уху-ху, — смеётся Артём. — Нарядная вы, Даная Сергеевна.

— Спасибо, Артём. Ты тоже ничего. Там вторая такая же. Кстати, — делаю вид, что только вспомнила. — Поднимись, пожалуйста. У нас там сломался… Что-то у нас там сломалось. Посмотри, пожалуйста.

Артём тут же смекает что к чему, как и ухмыляющийся Марк.

— Понял вас, Даная Сергеевна! Сейчас всё починим, — смеётся он, удаляясь.

А я звонко чмокаю Словецкого в щёку.

— Такой я тебя ещё не видел. Сколько ты выпила?

— Три.

— Так унесло с трёх бокалов?

— Три бутылки.

— СКОЛЬКО? — шокированно спрашивает Марк, отрывая меня от себя.

— Ну мы чуть-чуть расслабились. Дома. А могли бы в клуб пойти. В коротком платье. На каблуках, — стою на цыпочках и шепчу ему на ухо, упираясь руками в грудь. — Где куча парней.

Марк резко хватает меня за талию, больно сжимая.

— Кажется, кто-то хочет получить.

— О, да, — смеюсь я. — Пошли в машину.

Я даже обхожу и сажусь с другой стороны, как приличная. Но Марк тут же пересаживает меня на себя в позе наездницы. Хорошо, что окна тонированные.

Я судоржно ищу рычаг, чтобы опустить спинку его кресла, пока Марк неистово целует меня. Трясущимися от возбуждения руками расстёгиваю его брюки, пока Марк расправляется с моими джинсами. Он проводит пальцами, подмечая:

— Влажная.

— Да, посмотреть на тебя достаточно.

Марк без церемоний приподнимает меня и насаживает на себя. Делаем всё быстро, рвано, резко, грубо. Когда я уже почти на пике, Марк резко поднимает меня, почти выходя.

— Так куда ты там хотела поехать?

— К тебе. Только к тебе.

— Ты путаешься в показаниях, — усмехается мужчина, продолжая эту пытку.

— Только к тебе, Марк. Пожалуйста, — жалобно прошу я.

— А как же клуб?

— Ты хочешь в клубе? Без проблем. Только закончи сейчас здесь.

Словецкий резко входит, и кончает, делая пару толчков. Я заканчиваю вместе с ним.

— Мой, — падаю на его широкую грудь.

Лежим так пару минут, приходя в себя. Марк перебирает мои волосы, а я слушаю стук его сердца. В конце концов поднимаюсь с него, приводя себя в порядок.

— Сумасбродная девчонка, — подмечает Марк. — Что ты делаешь со мной? Я ехал просто увидеть тебя.

— А получилось ещё и почувствовать.

— Да. Одно слово, один взгляд — и я хочу тебя.

— Вот пусть так и останется, — улыбаюсь.

— Так и останется.

Словецкий забирает с заднего сидения огромный букет шикарных роз. Нежно-розовые.

— Спасибо, — искренне улыбаюсь, даже смущаясь.

— То есть переспать в машине — это пожалуйста. А как цветы я привёз — так мы смущаемся.

Начинаю смеяться и плакать. Кажется, пьяная истерика подъехала.

— Это ещё что такое? — Марк даже опешил.

— Просто ты заботишься обо мне и радуешь. Это так красиво.

— Я всегда буду это делать, — обещает Марк, вытирая слёзы.

— Кстати, мне бы в магазин. У нас вино закончилось, — вот теперь дико смеюсь.

— Хорош, — серьёзно, но со смешинками в глазах сообщает Словецкий.

— Ладно. У нас коньяк ещё есть. И водка.

— Дана!

— Ладно. Воды попью.

Вижу выходящего Артёма из подъезда.

— О, смотри, улыбкой весь район озаряет, — ржёт Марк.

— Отпустишь его Вику отвезти к родителям?

— Смотря как просить будешь.

— Поняла тебя, — важно заключаю. — В воскресенье оценишь мои просьбы.

Поцеловав на прощание Марка сто пятьдесят раз, я выхожу.

— Ну как, Артём? Починил?

— Починил, — довольно улыбается. — Спасибо за просьбу!