— Ладно, поехали, — тянет в машину.

Лежу на его плече, слушая что-то о работе и проектах, и чувствую себя самой счастливой женщиной. Марк играет с моими пальцами, поглаживая и периодически целуя.

— Кстати, у меня есть подарок для тебя. После ужина поедем в дом, он там ждёт тебя.

— Какой ещё подарок? — хмурюсь. Я и из-за кольца то бурчала.

— Увидишь.

Заехав за Людмилой Павловной, мы направляемся в ресторан. Я просила Марка о каком-то не вычурном месте, и он выполнил мою просьбу. Наш столик стоял у окна чуть поодаль. И мне здесь безумно нравится.

— И что было дальше, Марк? — смеясь, спрашивает Людмила Павловна, когда Словецкий рассказывает ей историю из своего детства.

— И бабушка мне тогда таких люлей прописала.

Вечер проходил так тепло и весело, что мне не хотелось, чтобы он заканчивался. Мы болтали обо всём на свете, делились историями из детства. Как я поняла, Марк очень понравился Людмиле Павловне.

— Ох, я бы сейчас тоже в танце покружилась, — глядя на танцующин в центре зала пары, сообщает преподавательница.

— Думаю, сегодня вам выпадет такая возможность, — задорно улыбаюсь, заприметив Фёдораа Николаевича. Официантка ведёт его прямо к нам.

— Ну что ты, деточка, кавалеров тут я не вижу по своему возрасту, — и тут её взгляд натыкается на мужчину, спешащему к нам. — Федечка?

— Люда, — счастливо улыбается он.

Я молча тяну Марка танцевать, чтобы эти двое поговорили.

— Ты сумасшедшая, Данка, ты знаешь? — уткнувшись носом мне в волосы, спрашивает Марк.

— Да, — мелодично и счастливо смеюсь. — Знаю. А ещё знаю, что ты любишь это во мне.

— Конечно, как такую не любить.

Мы красиво танцуем, Марк ведёт. И это редкий случай, когда я не беру инициативу в свои руки. Спустя пару танцев, мы возвращаемся за стол, где Людочка и Федечка мило щебечут.

— Что ж, думаю, мы вам больше не нужны, поэтому мы с оставим вас.

— Да, счёт официант закроет на меня, а у ресторана будет ждать машина, которая отвезёт куда скажете.

— Ну, молодые люди, ну молодцы, — улыбается Фёдор Николаевич.

— Спасибо, Даночка, — обнимает меня крепко женщина и шепчет. — Ты в надёжных руках.

— Спасибо, — улыбаюсь, вытирая пару слезинок.

Мы с Марком едем в дом. Артёма я попросила отправить к Вике, и Марк, сощурившись, выполняет просьбу.

— Ты что, в свахи заделалась?

— Да, хочу в "Давай поженимся" отправить резюме.

— Они многое теряют без тебя.

— Тоже так считаешь?

Словецкий сам сел за руль, но всю дорогу не упускал возможности трогать мою коленку и целовать руку.

— Ты сейчас дырку в ней сделаешь, — смеюсь.

— Нет. Как-то же мне нужно держать себя в руках. Я и так ждал этой части вечера.

— Озабоченный, — бубню под нос.

— Кто? Я? Спорим, я не буду приставать к тебе сегодня?

— Ты серьёзно? — усмехаюсь. — Мы вдвоём в доме. Не приставать.

— Серьёзно, — и тянет руку.

— А спорим! — глаза горят азартом. — Чем будем заниматься?

— Поужинаем. Поплаваем.

Лишь бы самой сдержаться.

В доме мы просто плаваем, потом просто смотрим кино, а потом просто ужинаем. Марк даже попытки не предпринимает.

— Пошли подарок покажу.

Мы выходим на улицу, и Марк открывает гараж, где стоит новенькая белая Мазерати, а на ней бант и цветы.

— Она твоя, — пикает ключами.

— Что? — я даже забываю дышать. — Нет, Марк, я не могу…

Слёзы выступают на глаза, но Словецкий тут же притягивает меня.

— Можешь. Это мой подарок. Привыкни, что я буду их делать. Мне нравится делать тебе приятно. А машина тебе нужна. Пару раз поездишь со мной, потом будешь сама.

— Марк, правда, я не могу.

— Придётся.

Я молчу, не в силах что-либо ещё говорить.

— Спасибо, — поднимаю голову, целуя.

Словецкий тут же отзывается, но вместо, сладкого продолжения, отходит.

— Нет, малыш. Спор есть спор.

— Да пошутила я, Словецкий!

— Нет, нет, нет.

И удаляется в кабинет. "Работать". Сам будет сейчас искать пути сбросить напряжение. Я же чувствую, что он хочет меня.

Нахожу в гардеробе самое красивое красное нижнее бельё и надеваю. Сверху накидываю сексуальный халатик. Поправляю макияж и иду в кабинет. Марк отрывает глаза от ноутбука на пару секунд и возвращает их обратно.

— Что-то случилось?

— Да, — иду, как кошка. — Мне кажется, ты устал.

Встаю позади, начиная делать массаж, разминая спину и плечи.

— Дана, — усмехается мужчина. — Кажется, из нас двоих не я озабоченный.

— Кажется, — тоже смеюсь, заводя руки под футболку и пробираясь выше. Очерчиваю кубики пресса, нежно поглаживаю кожу. Шепчу на ухо. — А если бы ты знал, какое на мне бельё.

— Дана, — шипит мужчина. Я спускаюсь руками к уже возбуждённому члену.

— Хочу тебя, Марк. Я сдаюсь.

Дважды Словецкого просить не стоит. Он резко встаёт, подсаживая меня на стол. Я отодвигаю ноутбук, но Словецкий уже распахивает халат, присасываясь к груди. Одна рука уже тянется к трусикам, а второй он придерживает меня. Я с радостью отвечаю на его поцелуи. Снимаю футболку, и целую прекрасный торс. Мы оба заведены до предела, и Марк, не церемонясь, входит в меня. Я пошло стону, от его резких движений. Нижнее бельё валяется по комнате. Его руки сжимают грудь, а затвердевшие соски стоят от возбуждения. Марк кусает один из них, и я выгибаюсь ещё сильнее.

— Моя девочка.

Даже сейчас мне казалось, что его мало.

— Глубже, Марк. Сильнее!

Наше сбившееся дыхание, звуки шлепков, стоны. Словецкий полностью выходит, и я думаю, что сойду сейчас с ума от нехватки, но он просто кладёт меня на живот, входя снова. Наваливается всем телом сверху, и я оказываюсь прижата к столу. Вижу его руку рядом, и беру пальцы в рот, начиная облизывать и сосать их.

— Дана, — шипит Словецкий, находясь на краю.

Его движения ещё резче, и вскоре, мы оба кончаем.

— Кайф, — блаженно улыбаюсь.

— Ты думаешь, это всё? Ну уж нет. Раз сдалась, то я тебя по полной сегодня использую, — веселится Словецкий, надевая на меня футболку и унося в джакузи.

— Я вся твоя, милый, — закрыв глаза, отдаюсь ему полностью.

В джакузи ощущения ещё острее, ведь Марк ставит меня так, чтобы я чувствовала ещё и струи, насаживая при этом на себя. Там меня хватает ненадолго. Пока Словецкий отдыхает, приходя в себя, я ныряю вниз и завожу его снова, сначала проводя языком по возбуждающемуся органу, а затем беру его в рот. Хватает меня на минуту от силы, потом я всплываю, чтобы вдохнуть и натыкаюсь на сумасшедший, безумный и горящий взгляд Марка, который снова накрывает меня собой.

Уже ночью, когда мы уставшие после нашего секс-марафона кутаемся в одеяло, я сонно бурчу:

— Озабоченный, — на что чувствую смешок в шею.

14

На следующий день по пути в университет Марк рассказывает, что Боря под следствием, и сядет он надолго. За руль он заставил сесть меня, тщательно контролируя процесс, хотя с ним я ничего и не боялась.

— Да, блин, Словецкий, как ты это делаешь? Мне сейчас вообще не страшно, а поеду одна, умру от страха.

— Ты и страх? — выгибает бровь. — Не слышал о таком.

— Да, в какой-то момент жизни я перестала боятся всего.

— В какой? — пытается заглянуть в душу.

— Давай потом, — улыбаюсь быстро, снова сосредотачиваясь. — Не хочу портить нам день.

— Хорошо, малышка.

У универа я отлично паркуюсь, и Марк, целуя меня при всём ВУЗе, уезжает на работу. Я вообще удивлялась, как до сих пор не было статей и новостей. Словецкий был завидным холостяком. Ключевое — был.

Мои одногруппники были в курсе. Ребята — душевные люди, и не лезли со своими расспросами, а чужие и подавно не приставали.

Людмила Павловна перехватила меня на входе. Женщина сияла и цвела.

— Даночка! Девочка моя! Как ты это всё провернула? Как нашла?

— У меня хорошие связи, — смеюсь. — Марк помог.

— Спасибо большое. Я весь вечер чувствовала себя молодой девчонкой! А сегодня мы идём на свидание!