Привычно готовлю нам завтрак в его футболке. Чувствую сильные руки, сложенные под грудью и поцелуй в собранные волосы.

— Доброе утро, — нараспев здороваюсь с Марком.

— Привет, моя принцесса, — так и остаётся стоять Марк, уткнувшись в меня, пока я жарю яичницу с беконом и томатами.

— Любовь моя, я бы так вечность стояла, но сейчас весь завтрак сгорит, — запрокинув голову, вглядываюсь в лицо Марка. И оно не выражает ничего хорошего. — Так, что случилось? Ты всё-таки понял, что я тебя не достойна?

— Скорее, что я тебя не достоин, — ненавижу его горькие усмешки. Точнее, люблю всё, но вот конкретно они не несут ничего хорошего.

— Так, мой хороший, — выбираюсь из его объятий, выключаю плиту и поворачиваюсь к нему. — Давай говорить. Слушаю, что привело тебя к такому умозаключению? Или это такой способ экологично от меня избавиться?

— Конечно, нет, — притягивает и целует в лоб, а я таю. Это так чувственно и интимно.

— Давай позавтракаем и поговорим потом?

— Хорошо, — согласно кивает Марк.

Раскладываю еду, наливаю кофе и приступаю к трапезе. Это, конечно, редкость, но сегодня я была очень голодна. Возможно, из-за вчерашней ссоры, может быть, алкоголя, либо от страстной ночи.

Зато Словецкий хмурый. Ест без аппетита.

— Марк, не вкусно? Так не давись.

— Вкусно, малыш. Просто я чувствую себя уродом.

— Да нет. Красивый очень. За ночь ничего не изменилось, — жуя, сообщаю мужчине, но поняв, что он совсем не настроен на шутки, отставляю тарелку.

— Хорошо, пошли.

Забираю свой кофе и иду в сторону дивана, устраиваясь поудобнее. Марк плетётся следом. Садится чуть поодаль от меня, и я вытягиваю ноги.

— Это ненормально.

— Мы вчера об этом поговорили.

— Я был женат, Дана, — смотрит в одну точку, передаваясь воспоминаниям. Я вижу, что ему даётся это с трудом. — Её звали Николь. Мы поженились сразу после института. Я ещё не был богатым, только начинал строить и развивать бизнес. Часто пропадал на работе, в командировках, но я верил ей. Как меня может обмануть человек, который клянётся в любви? Который поддерживает меня? Томно шепчет, что скучает? Обещает, что в огонь и в воду.

Я вижу, как ему больно это вспоминать, но сохраняю безэмоциональное выражение лица.

— Как? — теперь он смотрит на меня, но глаза где-то далеко. — Она изменяла с людьми, которых я считал друзьями. Он был не один. Искала папика. Но однажды я всё узнал. Бухали тогда с Максом по-чёрному, и я сразу с ней развёлся. Она ныла, что оступилась, с кем не бывает, но во мне что-то сдохло. Я ударился в работу, никогда не вспоминая о ней и ни в кого не влюбляясь. Пока не встретил тебя, Дан. Я думал, что она убила во мне возможность любить, но ты каждый день заставляешь воскреснуть всё то, что, казалось, сдохло. И я очень боюсь тебя потерять. Я боюсь, что ты уйдёшь, тебя уведут, и не получается с этим бороться, — его голос стал совсем тихим. — Я вижу, какие мы разные, и боюсь, что тебе надоест. Я старше, слишком серьёзный, постоянно в работе, ещё и мудак ревнивый. Пытаюсь спокойно реагировать, но словно пелена перед глазами. Я каждый день до сумасшествия боюсь тебя потерять настолько, что готов просто привязать к себе, потому что очень люблю тебя.

— И я тебя люблю, — в глазах всё же собираются слёзы, но не от жалости к нему, а от его трепетного признания. — У меня не было брака, настолько серьёзных отношений, я так не любила ни одного мужчину, Марк. Не поверишь, но я тоже боюсь, что ты уйдёшь от меня. Мы же из разных миров. Я — танцовщица из клуба, а ты — крупный бизнесмен. Я — смешливая дурочка, а ты серьёзный по всем фронтам. У меня даже семьи нет, когда у тебя такие связи. Я с самого начала думала, что всё это не надолго, поэтому и бегала, не хотела страдать потом. Но я не думала, что вообще умею вот так любить, Марк. Любить мужчину и чувствовать так сильно. Я доверилась тебе почти сразу, и я не собираюсь тебя предавать. Тяжело простить предательство, но ещё тяжелее оправиться от него и снова верить кому-то. Но я не уйду, — пожимаю плечами, утирая слёзы, пока Марк молча слушает и затапливает меня своим диким штормом в глазах. — Мы справимся. Проработаем это, пройдёт время и всё наладится. Я готова подождать и потерпеть, потому что я тебя люблю, Словецкий. Кажется, больше жизни.

Я сижу, словно каменная, а Марк, дослушав, тянется, крепко прижать меня. Тяжело выдыхаю ему в шею, пытаясь унять дурацкие слёзы, пока Словецкий целует меня везде, где приходится.

— Ты не дурочка, а я не уйду. Сколько ты сможешь терпеть это?

— Сколько нужно, — спокойно говорю. — У меня больше никого нет, чтобы что-то ради кого-то делать. А для тебя я хочу. Тем более, мы будем пытаться. Ты же терпишь мои выступления в клубе.

— Кажется, мы два идиота, которые нашли друг друга. Всё, успокойся. Ещё и до слёз довёл, — утирает большими пальцами Марк.

— Давай договоримся всё обсуждать. Поговорили, решили ситуацию, обсудили, что не так.

— Давай. На всё согласен. Ты даже не представляешь, какую власть имеешь надо мной.

От его признаний внутри разливается тепло. Обычная девчонка имеет власть над крупным бизнесменом, одним из богатейших людей.

— Ты даже не представляешь, как я собираюсь использовать эту власть.

Тянусь к его губам, просовывая руки под футболку. Словецкий мгновенно реагирует и вот наш шаткий мир уже немного восстановлен.

— Поехали, покажу дом, — предлагает Марк, когда мы лежим, пытаясь восстановить дыхание. — Или у тебя уроки?

— Нет, я надеялась, что ты приедешь, и всё выучила.

— Отлично. Заодно посмотрим на твоё вождение.

— Будешь учить меня?

— Да, — улыбается Марк.

— Мне нравится. У тебя особый дар в учительстве. Например, в горизонтальной плоскости.

— Знаешь, у тебя тоже особый дар, — хрипло смеётся мужчина. — Ты за пару секунд можешь меня завести, а потом заставить кончить, как только почувствовал тебя.

— Думаешь, во мне дело? — решаю поиздеваться над мужчиной.

— Я сейчас кому-то покажу, — вскинув брови, смеётся Словецкий, а целую его в уголок рта.

— Я собираться.

Наши сборы проходят быстро. Марк уплетает остывшую яичницу, пока я навожу марафет. Доезжаем за час, останавливаясь у шикарного дома. Снаружи он сделан из тёмного материала, огорожен высоким забором, панорамные окна, территория для сада.

— А здесь у тебя есть садовник?

— Должен быть, но я редко здесь нахожусь. Зато Нина Фёдоровна всегда здесь. Сейчас познакомлю.

Марк с горящими глазами ведёт меня в дом. Сейчас он выглядел, как мальчишка. Внутри дом ещё больше поражает меня. Всё выполнено в сдержанных тонах. Преимущественно, тёмных. К примеру, чёрная тюль вообще вызвала у меня восторг. Я разглядывала всё с восторгом в глазах и открытым ртом.

— Здравствуйте, Марк Алексеевич, — выходит приятная женщина лет пятидесяти со слегка пробивающейся гордой сединой.

— Здравствуйте, Нина Фёдоровна, дорогая. Рад видеть вас.

— Да, давно вы не заезжали.

— Работа, — вздыхает Марк. — Познакомьтесь. Дана — моя девушка.

— Очень приятно, — дружелюбно улыбается женщина.

— Взаимно.

— Я могу приготовить ужин?

— Да. И что-то на десерт обязательно, — улыбается Марк, зная мою тягу к сладкому. — Мы здесь до утра.

— Хорошо, Марк Алексеевич.

— Пошли, покажу кинотеатр и бассейн с джакузи.

— Ого!

Кинотеатром оказывается комната с большим экраном, вся в огромных подушках, а на потолке проекция звёздного неба.

— Какая красота! Я тут жить останусь! — восхищённо оглядываюсь я, пока Марк посмеивается надо мной.

Отдельное пространство для бассейна и джакузи.

— Это же целый спа-курорт! — восторженно кричу. — А вода чистая?

— Конечно. Тут всё функционирует даже в моё отсутствие.

Хитро улыбаюсь и с разбегу плюхаюсь в бассейн, слыша лишь, как Словецкий что-то кричит в спину. Выныриваю, весело смеясь, а Марк смотрит на меня, как на ребёнка, но с такой нежностью и любовью.