Он выключил гаджет и убрал его в карман. Лана проводила его взглядом.

– Что? – заметив это, улыбнулся Василий Петрович. – Уже не помнишь, что это такое?

– Помню, но… – замялась Лана. – Бруны… ну, то есть универсальные браслеты – удобнее же. И набирать ничего не надо, и вообще в них столько функций встроено…

– А зачем они мне, эти функции? Мне позвонить – и то не каждый день. А в этих ваших бруньках, кроме функций, еще и вот эта слежка – не зря же вы их отключили. Ну а я не люблю, когда за мной следят.

– Это же не глобальная слежка, – запротестовала Лана. – Но ведь человек может попасть в беду, в том же, вот, лесу заблудиться – и тогда… А еще все – абсолютно все, у кого надет и включен браслет, находятся в общей сети – и мощности всех брунов объединены в один огромный супербрун, потому и узнать что угодно и что-то вычислить можно практически мгновенно.

– А мне не надо ничего мгновенно вычислять, – снова усмехнулся Василий Петрович. – Мне теперь вообще спешить некуда. Хотя я вас тоже понимаю, не думай, что у меня мозги совсем уже набекрень. Ведь и со смартфонами этими тоже так было: как они появились, так старшее в основном поколение их и начало хаять: мол, теперь люди не общаются вживую, книжек не читают, о прекрасном забыли – лишь тупо втыкают в свои гаджеты да сидят в соцсетях. Так что все течет, но ничего по большому-то счету и не меняется. А мне вообще свой смарт ни на что менять неохота, привык я к нему за двенадцать… или сколько там лет.

До лесной дороги оказалось идти не так уж и далеко и не особо сложно. Василий Петрович даже успел собрать немного грибов: четыре подосиновика, два подберезовика, шесть волнушек и около десятка сыроежек: «Люблю их жареными, других не надо!» – как он сказал. Ну а вообще пояснил, что грибы пригодятся для подтверждения легенды, а то грибник с пустой корзиной уж точно вызовет подозрения. И добавил: «Но волнух надо бы побольше набрать, шесть для засолки – курам на смех».

Когда добрались до грунтовки, идти стало – вообще красота. Только Андрей попросил отца с Ланой быть начеку и прислушиваться: вероятность, что кто-то по этой дороге поедет, была велика. Собственно, за те три часа, что они уже прошли, навстречу попались две машины и одна – в сторону городка. Но их приближение каждый раз все трое слышали заранее и успевали скрыться в придорожных кустах, за деревьями или камнями.

В очередной раз услышав негромкое гудение, они тоже его приняли за шум приближающейся машины и без особой спешки свернули с дороги в лес. Но тут у Андрея будто сработало шестое чувство и он поднял взгляд кверху. Там, метрах уже в пятидесяти от них, летел охранный дрон. И казалось, что следует он прямо к ним.

– Бежим! – крикнул Кожухов. – В кусты! Прячемся!

Спрятаться-то они спрятались, а вскоре улетел и дрох, но Андрей очень сомневался, что они остались незамеченными. Еще и Лана подлила масла в огонь:

– В этой дурацкой красной куртке меня точно засекли!

– Ничего, – сказал Андрей. – Мы ведь с тобой не пойдем под камеру. А когда переберемся в городок, уже переоденемся.

Он понимал, что это слабое утешение. Если их на самом деле засекли, то сейчас может прибыть машина с охранниками – и спрятаться от них будет уже проблематично. И даже если те прибудут не потому, что ими управляет ИРа, а всего лишь из-за обнаружения дрохом подозрительных личностей в районе базирования городка, то сразу после их контакта с охранниками искусственный интеллект будет готов к приему гостей. Вполне возможно, что и подстраховаться решит: уберет на всякий случай помеху руками той же охраны.

Лана понимала это не хуже него и на успокоительную речь не купилась. Правда, мысли озвучивать не стала, чтобы не пугать Василия Петровича. Потому что можно было не сомневаться: он наверняка испугается. Не за себя, а за них.

Впрочем, Андрюхин отец и без подсказок умел сложить два и два. Испугался он или нет, по его лицу было не видно, но мысль он высказал здравую:

– Наверное, дальше не стоит идти по дороге. Сколько отсюда по прямой до лаза в периметре?

– Придется ненадолго включить брун, – нахмурился Андрей.

– Ну так включи. Если нас уже засекли, то эти координаты им известны.

– А если нет?

– Ты сможешь без своей бруньки выйти к нужному месту? – вопросом на вопрос ответил отец.

– Вряд ли.

– Зачем тогда спрашиваешь? Врубай. Быстрехонько только. Сможешь?

– Уже… – секунд через пять сказал Андрей. И вытянул руку: – Нам туда. Три с половиной кэмэ по прямой.

Эти три с половиной километра оказались самыми сложными. Впереди раскинулось болото, которое пришлось обходить, и получилось это лишь со второго раза – сначала пошли в обход справа, но выяснилось, что болотина тянется в ту сторону очень уж далеко. Оттопали километра полтора и вернулись. Было обидно. К тому же идти по болотистой местности было куда труднее, чем просто по лесу и уж тем более по дороге. В придачу ко всему Лана умудрилась оступиться и зачерпнула в сапог болотной жижи. Воду из сапога вылили, но сушить его было, разумеется, некогда, пришлось идти в мокром. В итоге Лана натерла ногу и дальше шагала, прихрамывая. Андрей порывался взять ее на руки, но слышал в ответ лишь возмущенное рычание. И то – понеси он… сколько там?.. килограмм шестьдесят как минимум, через полчаса выдохнется, а его потом кто понесет?

В левую сторону болотина, к счастью, тянулась недолго. Но обойдя препятствие, Кожухову снова пришлось включать брун и корректировать направление. Оказалось, что пройти надо меньше двух километров.

– Сейчас нужно быть очень внимательными, – сказал Андрей, хотя расслабляться и без того никто не собирался.

– Нам бы не прозевать, когда будет виден забор, – добавила Лана. – А то попадем в поле зрения камеры – точно засветимся с моей-то огненной курточкой. Кстати, теперь ее можно и снять, немного осталось, и без нее обойдусь.

Она сняла куртку и собралась отшвырнуть ее в сторону. Но Василий Петрович протянул руку:

– Дай-ка ее мне.

– Вам она все равно не налезет.

– А это смотря куда.

Андрюхин отец снял камуфляжную кепку и повязал голову Ланиной курткой на манер индийского тюрбана, опустив его низко на лоб.

– Зачем? – спросил Андрей.

– Для пущей маскировки, – усмехнулся отец. – Камера зафиксирует меня в одной одежде – я еще и свою куртку сниму, твою надену, – а поймают совсем другого человека.

– Одеждой их не обмануть. Веришь?

– Все-таки, может, какая-то задержка да получится, вам пара лишних минут на то, чтобы дальше уйти.

Спорить с этим аргументом было трудно. Хотя Андрею вообще было трудно, тяжело на душе. Очень уж не хотелось ему вовлекать отца в такое опасное предприятие. Но и другого варианта у них не было. Разве что правда сообщить обо всем в полицию и ФСБ в надежде, что им там поверят, а потом, если поверят, не напортачат так, что исправить уже будет ничего невозможно.

Прошли с километр, может, чуть больше, и Василий Петрович сказал:

– Стойте. А лучше прилягте, вон, за деревьями. Я на разведку схожу.

Он снял свою камуфляжную куртку, взял у Андрея темно-синюю, переоделся, махнул рукой и пошел вперед.

– Ты только ничего пока не делай, – сказал вслед ему Кожухов. – Найди наклонную плиту, ближайшую камеру – и назад.

– Я, сынок, старый, но не дурак пока, – ответил Василий Петрович.

– Прости, я просто волнуюсь, – буркнул Андрей.

– Да вы еще и не старый совсем, – добавила Лана.

– Молодой, умный, в красной чалме… Сейчас ко мне все ваши охранницы сбегутся.

– У нас охранники мужчины, – сказал Андрей. – И лучше о них не вспоминать, а то накличешь беду.

– Я не суеверный, – ответил Василий Петрович и прибавил шагу.

Вернулся он минут через двадцать.

– Правильно шли. Наклонившаяся плита совсем рядом. Но вот щелочка там – не для габаритных грузов. Лана-то пролезет, а вот ты… – посмотрел отец на сына. – Тебе придется попотеть. А еще лучше – по этому наклону, цепляясь за щель, подняться наверх, а потом прыгнуть.