– Ты где?

– В лесу, – негромко проговорила она.

– Я их видел. Похоже, ждут, когда ты выйдешь к машине.

– И что мне делать?

– Сейчас я проеду в объезд – через площадь на Кирова. Знаешь, где комбинатовский профилакторий?

– Ну… – наморщила лоб Лана. – Если это то, что я думаю…

– Это недалеко от тебя. Там еще автобусная остановка. Я буду ждать во дворах напротив. Иди туда. Только будь осторожнее, очень тебя прошу!

Машину Андрей поставил так, будто был спецом по маскировке, – Лана дважды прошла мимо и не заметила, нашла лишь после того, как Кожухов сам увидел ее и связался по бруну.

Когда она устало откинулась в уютно принявшем ее кресле, Андрей сказал:

– Ты говорила, что покупала свою «Ладу» вместе с Рядкиной. А номера вы тоже вместе получали?

– Ну да. У меня двести два, а у Катюхи…

– Двести три, – кивнул Кожухов.

– Да, а что? Только не говори, что Катя тоже здесь.

– Саму ее я не видел, но зеленая «Лада Норд» с номером двести три стоит метрах в ста от твоей. И возле нее топтался Кочергин, когда туда подрулил Лебедев.

– А Овчинников? – вскинулась Лана.

– Какой еще Овчинников?

– Скорее всего, никакой. То есть, скорее всего, он никакой не Овчинников, а может, Овечкин или Печкин…

И Лана все подробно рассказала Андрею.

– Возможно, бородач и впрямь всего лишь сдавал в ремонт машину, – помолчав, проговорил тот. – Но мне кажется, ты права: именно он являлся связующим звеном между Хопчиным и Кочергиным с Лебедевым… Тьфу ты, вот бы никогда не подумал на Мишку!

– И куда он делся, этот бородач?

– Уехал. Передал все что нужно Михаилу и укатил. А Кочергин с Лебедевым ждут тебя.

– Чтобы убить? – сглотнула Лана.

– Может, чтобы просто поговорить. Навешать лапши на уши. Или проследить. Может, они и правда поверили, что ты всего лишь ходила договариваться о ремонте.

– Ага, и назвалась для этого чужим именем!

– Вот это ты действительно… – поморщился Андрей. – Ну да ладно, чего уж.

– А что «чего уж»? Они ведь не дураки, все после этого поняли точно. Что я за ними следила. Значит, о чем-то догадываюсь. И значит, меня нужно… – Она провела ребром ладони по горлу.

Кожухов лишь скрипнул зубами. А потом опустил ладонь на Ланино плечо и сказал:

– Не бойся. Я с тобой. И я очень надеюсь, что меня они не видели, а значит, не знают, что я в курсе событий. Веришь?

– Сейчас-то нам что делать? Слежку-то уж точно придется прекратить.

– Это само собой. Да она теперь и не требуется. Нужные доказательства мы и так получили.

– Ты уверен, что это доказательства? Как-то все чересчур сложно. Связь через этого бородатого посредника, да еще и Лебедев в это время неизвестно где ошивался… И погоди, если машина Катюхина, а сам Кочергин не водит, то, значит, и Катька была там? Вообще получается табор цыганский, а не шпионская стрелка!

– Мы же не знаем все их задачи и цели. Но ты можешь как-то иначе все это объяснить? Лебедев и Рядкина с Кочергиным одновременно, что уже странно, прибывают в Мончегорск – опять же, зачем? – потом разделяются, Лебедев неизвестно где петляет дворами, а Михаил с Катериной едут в автомастерскую, но не доезжают до нее, зато неподалеку за гаражами Кочергин пересекается с идущим от Хопчина незнакомцем и, заметив тебя, возвращается к машине, вызывает Лебедева, и они, засев в сотне метров от твоей «Лады», поджидают тебя. Это похоже на обычную летнюю прогулку?

– Не похоже, – буркнула Лана. – Но они теперь что, так и будут там меня ждать? А нам-то что все-таки делать?

– А мы навестим моих папу с мамой, – улыбнулся Андрей.

– Что?..

– Чему ты удивляешься? Мы же в любом случае это собирались сделать. Вот и поедем сейчас. Не здесь же сидеть! А потом, ближе к вечеру, я аккуратненько съезжу и гляну, следят ли за твоей машиной. Мне кажется, допоздна они этого делать не станут, веришь? В любом случае знают, куда ты рано или поздно вернешься.

«И устроят засаду уже там, на лесной дороге», – мысленно продолжила Лана, но вслух этого говорить не стала.

Родители, хоть и обрадовались, конечно же, появлению сына, но и удивлены были тоже – не собирался же так скоро… Однако стоило Андрею сказать: «Я не один», а затем со скромным тихим «здрасьте» войти в квартиру Лане, как они стали буквально светиться радостью. Бросились обниматься, засуетились, загалдели, забегали, стали предлагать Лане тапки, звать ее в комнату, на кухню, в ванную, чтобы срочно умыться, словно она извалялась в грязи… Причем все это одновременно, громко и так восторженно, будто к ним наведалась норвежская принцесса как минимум. И если от мамы Кожухов ожидал чего-то подобного, то отец его откровенно удивил. Обычно преувеличенно спокойный и на грани сарказма ироничный, тот походил сейчас на подвыпившего ярмарочного зазывалу, как их показывали в старом кино: только что не приплясывал вприсядку.

Лана же стояла в прихожей с пунцовыми щеками и с таким выражением лица, что Андрей испугался: еще немного, и подруга сбежит. Так и не умывшись. А потому он замахал руками и выкрикнул:

– Стоп! Переполнение буфера! Требуется перезагрузка системы.

И отец с мамой послушно замерли, точно в старой детской игре «Море волнуется раз…» А потом Екатерина Леонидовна, заохав и бормотнув: «Ой, там же все подгорело!», метнулась на кухню, хотя горелым определенно не пахло, а Василий Петрович, качнув подбородком на Лану, виновато произнес:

– Ну так вон же…

Андрей обернулся к Лане, подмигнул ей, затем посмотрел на отца и сказал:

– Действительно, вон. Не знаешь, кто это?

– Нет… – ответил тот с прежним глуповатым видом, а потом, будто очнувшись, поморщился и закачал головой. – Тьфу, дурень старый!.. Простите, ребята. И… это… – Он шагнул к Лане, протянул руку и представился: – Василий Петрович. Отец этого оболтуса.

– Пап, цирка уже хватило, веришь? – буркнул Андрей.

– Лана, – пожала отцовскую руку подруга.

– Ой, и я-то ведь тоже! – тут как тут появилась мама. – Не познакомились, а я сразу того… Ты уж меня прости, Ланочка. Я ведь правильно услышала? И ничего, что я сразу на «ты»?

– Ничего, – заулыбалась приходящая в себя Лана. – Так лучше. И да, вы правильно услышали. А вас…

– Меня Екатериной зовут. Ну, тебе удобнее, наверное, будет Екатериной Леонидовной.

– Или совсем уж попросту – Екатериной Великой, – хмыкнул ставший собой обычным отец.

– Папа, – хмуро зыркнул на него Андрей. – Ты..

– Я это помню, спасибо, – усмехнулся тот, потер ладони и сказал: – Короче, мы с матерью займемся обедом, а ты давай, помоги Лане освоиться. Покажи, где умыться, где все остальное… В общем, сам знаешь. А поговорим за столом. – И родители удалились на кухню.

– Они нормальные, – извиняясь, сказал Лане Кожухов. – Это просто был шок. Я их сам такими не видел.

– Похоже, ты не часто приводил сюда девушек, – с непонятной интонацией произнесла Лана.

– Ты первая, если не считать Ленки… ну-у… моей бывшей жены. Ты ведь знала… – непроизвольно сглотнул Андрей, – что я был женат? Давно и недолго, но… был.

– Это не мое дело, – нахмурилась Лана, и Кожухов понял: знала.

– Уже и не мое, – прижал он к себе любимую. – Мое теперь – только ты. Веришь?

Обед, который и без того начался позже обычного, за разговорами затянулся аж до половины четвертого. Лана, все чаще тревожно поглядывая на Андрея, не выдержала первой:

– Спасибо, но мы, наверное, поедем.

– Куда?.. – спросила Екатерина Леонидовна таким тоном, словно подруга сына заявила об их совместной эмиграции.

– Домой, – ища поддержки у Кожухова, посмотрела на него Лана и приподнялась с дивана.

– Погоди, – выразительным взглядом остановил ее Андрей. – Ты же помнишь, мне еще нужно съездить по делам. Посиди немного, я быстро.

– Я с тобой!

– Нет, – убедительно-твердо, словно капризному ребенку, сказал Кожухов. – Я один. Я быстро. Посиди.