Молодёжь, похватав мои коробки и сумки, с весёлыми шуточками и гыгыкая, ополовинили гору вещей, что валялась у подъезда, за один приём.

Особенно развлекалась парочка, что волокла матрац. Они ржали, словно молодые кони, не всегда вписываясь в повороты лестничных проёмов, и переполошили своими криками, наверное, всех соседей.

Я вывернулась, высвобождаясь от хватки твёрдых пальцев и достав платок, вытерла лицо.

– Спасибо, мне уже лучше.

– Что, кинули тебя грузчики? Ну, не реви, взрослая сестра, всё сейчас в лучшем виде доставим. Тоже мне беда-трагедия, Меня, кстати, Денис зовут, – усмехнулся приятель моего брата и спросил. – Муж, что ли, выгнал? Что, к маме возвращаешься, да ещё и с пожитками?

Я опешила от такой прямоты, а затем усмехнулась:

– Сбежал.

– Ну и дурак! Радуйся, вовремя избавилась, молодая и красивая. Найдёшь себе получше мужика, ещё и спасибо скажешь, что этот сдристнул. Ну что, пойдём в дом, посмотрим, как там невеста с тряпкой справляется? Пойдём, пойдём, умоешься, да мать свою успокоишь. – Ты откуда, Денис, такой умный, взялся? И отчего Юрке мозги не вправишь? – спросила, поднимаясь по ступеням лестницы.

Вроде невысоко – четвёртый этаж, но если бегать вверх и вниз несколько раз в день, то чувствительно. Кардиотренировка будет у меня теперь ежедневная и бесплатная.

– А что ему вправлять? Пусть нагуляется. В армию пойдёт, будет не до гулянок. А со службы уже другим человеком вернётся. Смысла нет сейчас с ним разговаривать, –объяснял тем временем Денис.

– Как в армию? – затормозила и повернулась к нему.

– По призыву, как ещё? Ты что, с луны свалилась, Сонечка?

Я зависла, соображая и прикидывая, что можно сделать, и знает ли мама.

– Не вздумай отмазывать его от призыва, – тем временем, усмехнувшись, произнёс Денис, продолжая – или так и будете до старости сопли подбирать мальчику Юрочке. Да и не в твоих это силах.

Он придвинулся ближе, и до меня вдруг дошло, в какой двусмысленной ситуации мы оказались на этой лестнице. Я почувствовала себя очень уязвимой и постаралась быстрее увеличить пространство между нами, но кровь предательски бросилась в лицо.

Вот ведь папино наследство!

У меня нет папиных рыжих кудрей, как у брата или у моей Анютки, но у меня очень тонкая кожа рыжих, и я краснею как помидор. То есть моментально вспыхиваю вся, выдавая себя с головой.

В квартире был бардак.

И без того тесная, сейчас она стала просто непроходимой. И я растерялась, не понимая, что делать.

– Людмила Стефановна, командуйте! – вдруг зычно приказал Денис у моего уха, заставив вздрогнуть. – Давайте, раз уж так сложилось, переселим вас с Юркой. Думаю, вам с внучкой и дочкой будет удобнее в этих комнатах, а Юрка поживёт в отдельной!

Мама растерянно кивнула головой, соглашаясь, и в квартире стало в два раза больше бардака. Я убрала на подоконник от греха подальше переноску с совершенно обалдевшим от такой жизни Флавиком и, чтобы не путаться под ногами и не мешать, отправилась на кухню. Нужно же будет кормить этих всех внезапных помощников.

Через два часа все сидели за большим столом в комнате и уплетали жареную картошку и котлеты. В ход пошли и мой «праздничный» мясной рулет с брусничным соусом и маринованная рыба.

Эти молодые растущие организмы смели всё, нахваливая. Причём с таким здоровым аппетитом, что радостно смотреть. Особенно налегал на картошку амбал. И Юрка тоже немного очухался и сидел за столом вместе со всеми. Да и эта его «невеста» после того, как отмыла после переезда квартиру, стала похожа на обычную девчонку. Большинство из компании, конечно же, испарились, но те, что остались, были довольны.

Всё им весело. Всё им игра.

Я пригляделась за это время и поняла, что Денис очень грамотно командует молодёжью, безусловно, имея у них авторитет. Что это? Свойство характера? Черты лидера? Харизма? Интересно, что ему нужно от Юрки? Или просто приятели?

Мама моя раскраснелась и ожила. Она с тревогой поглядывала на сына, но в целом была бодрой. Всё подкладывала еду и посмеивалась над вечно голодным амбалом.

Флавик после того, как его выпустили из тюрьмы переноски, забился под шкаф в дальней комнате и затаился там до лучших времён.

Время приближалось к вечеру, и я отправилась за Анютой в садик. Мне ещё ехать по пробкам через шоссе Энтузиастов. Но настроение моё, после встряски и истерики, стабилизировалось. Я не то что успокоилась, нет! Я поняла, что жизнь не закончилась. Это такой период. Его нужно пережить.

И это пройдёт!

После затяжного дождя небо к вечеру над Москвой вдали, у самого горизонта, расчистилось. И закатное малиновое солнце длинными лучами окрасило низкие серые тучи над городом причудливым узором. Завораживающая тревожная красота и непередаваемая палитра красок.

И меня где-то там вдали, ждёт просвет. Нельзя унывать, подумала я и заехала в аптеку, как и обещала себе.

Народ потихоньку собирался, а я копошила нашу с Анечкой сумку на первое время. Куда-то засунула ее мишку для сна. Нужно обязательно найти!

Да что же такое, опять муть перед глазами!

Зло смахнула слезы и полезла на сайт госуслуг подавать заявление о краже. Пока развод, пока дележ… а, кстати, нужно подать встречный иск о разводе. Или алиментах? Точно не помешает! С кем бы посоветоваться?

Мы с Анютой обустроились в проходной комнате. Мама так решила, чтобы её меньше беспокоили. Пока разошлись все гости, и молодёжь успокоилась, пока я уложила Анюту на новом месте, да уговорила кота показаться из-под шкафа, время приближалось к одиннадцати. И вроде тихо в квартире, и устала я сегодня, да и ночь не спала, а всё одно лежала на кровати, запаковавшись в одеяла, без сна. Все крутила и крутила свою жизнь бесконечной лентой, вспоминая, как мы познакомились с Никитой на студенческой конференции.

Руководитель моего проекта, когда я училась в магистратуре, представил мне перспективного третьекурсника. С очень интересным и неординарным подходом к решению задач. И посоветовал объединить наши усилия в разработке.

Вот и дообъединялись…

Какой Никита был красивый, дерзкий, гениальный! Как у него работала голова! Восторг и поклонение! Как горели его глаза, как он был восхищён мной, как он за мной ухаживал!

Ник младше меня на три года. Но он высокий и очень самоуверенный. Притом, что я ниже его на хорошую голову плюс ещё и субтильного сложения, смотрелись мы вместе ровесниками. А учитывая мою стеснительность и нелюбовь к публичности и эпатажу, то, скорее, это он выглядел в нашем дуэте более опытным и старшим.

Никита любил смутить меня. Ему нравилось, как я тушевалась перед его напором. И он все пять лет нашего брака продавливал свои решения в семье.

Так, идея создать общий счёт для накопления на ипотеку принадлежит ему. А на мои тихие возражения, что сложно будет отследить поступления, только отмахивался и обзывал меня перестраховщицей. Он был уверен, что стоит ему найти два-три жирных заказа и нам больше не придётся копить по крохам.

Но реальность показала, что мои крохи, зато регулярные, повесомее его большого, но мифического куска.

Также я не хотела связываться с родственницей при съёме жилья…

Единственное, в чем я была тверда, так это в самостоятельности своей работы. Я не хотела конкурировать с Никитой, понимала, что на его фоне проигрываю. Но не бросала работу, даже когда Анюта была совсем крошкой. Удалёнка решила эту проблему безболезненно, а Никита, сколько ни дулся, не смог меня убедить жить только на его заработки. Я не думала о независимости ни мгновения. Я хотела поскорее наше с ним жильё. Чтобы было своё гнёздышко, свои стены, свой дом.

В общем, оглядываясь сейчас назад, я вижу много странностей и «звоночков» в его поведении.

Но я рядом с ним ничего не замечала. Потому что всегда купалась в его внимании. Он рядом со мной был сосредоточен только на мне. Слушал только меня и смотрел лишь в мою сторону. Я всегда чувствовала, как ему интересно и важно знать, что со мной происходит. А это очень подкупает. Тем более что мне до Никиты любви и внимания перепало немного.