^{© Edmond Hamilton — «The Man Who Saw the Future», 1930}

Жан де Марселе, чрезвычайный инквизитор короля Франции, поднял голову от пергаментов, которыми был завален грубо сработанный стол, за которым он сидел. Его взгляд скользнул по длинной комнате с каменными стенами, освещённой факелами, к шеренге одетых в кольчуги солдат, которые стояли, как стальные статуи, у двери. Одно его слово, и двое из них шагнули вперёд.

— Можете привести заключённого, — сказал он.

Двое исчезли за дверью, и через несколько мгновений откуда-то из здания донёсся лязг открывающихся засовов и скрежет тяжёлых петель. Затем раздались шаги возвращающихся солдат, и они вошли в комнату, держа между собой человека, чьи руки были скованы.

У него была обычная фигура, а одет он был в серую тунику и рейтузы. Его тёмные волосы были длинными и прямыми, а лицо излучало мечтательную силу и было совершенно непохоже на потрёпанные лица солдат или неизменную маску инквизитора. Последний мгновение рассматривал пленника, а затем взял один из лежавших перед ним пергаментов и прочёл с него ровным, ясным голосом:

— Анри Лотьер, помощник аптекаря в Париже, — прочитал он, — обвиняется в этом тысяча четыреста сорок четвёртом году от рождества Христова в оскорблении Бога и короля путём совершения преступления колдовства.

Пленник впервые заговорил, его голос был тихим, но уверенным:

— Я не колдун, сир.

Жан де Марселе спокойно читал дальше по пергаменту:

— Многие свидетели утверждают, что долгое время часть Парижа, которую некоторые называют Нанли, была обеспокоена деяниями дьявола. Время от времени там, в открытом поле, раздавались громкие раскаты грома без видимых причин. Очевидно, они были вызваны могущественным колдуном, поскольку даже экзорцисты не могли остановить их.

— Многие подтверждают, что обвиняемый Анри Лотьер, несмотря на известную дьявольскую природу происходящего, проводил много времени на указанном поле. Также засвидетельствовано, что упомянутый Анри Лотьер действительно заявил, что, по его мнению, раскаты грома не имеют дьявольского происхождения и что, если их изучить, то можно обнаружить их причину.

— Подозревая, что Анри Лотьер сам является колдуном, вызывающим раскаты грома, за ним стали наблюдать, и на третий день июня увидели, как он рано утром отправился в нечестивое место с определёнными инструментами. Там его наблюдали за сотворением диковинных дьявольских заклинаний, когда внезапно раздался ещё один удар грома, и упомянутый Анри Лотьер в этот момент полностью исчез. Этот факт засвидетельствован вне всякого сомнения.

— Новость об этом событии быстро распространилась, и многие сотни людей наблюдали за происходящим на поле в течение того дня. Ночью, перед полуночью, раздался ещё один раскат грома, и эти сотни людей увидели, как Анри Лотьер появился в центре поля так же быстро и так же необъяснимо, как и исчез. Охваченные страхом люди, находившиеся в окрестностях упомянутого поля, выслушали его рассказ о том, как с помощью дьявольской силы он отправился на сотни лет в будущее, что, несомненно, под силу только дьяволу и его приспешникам, а также другие богохульства, после чего схватили его и привели к инквизитору короля, моля сжечь его и прекратить таким образом его колдовские дела.

— Итак, Анри Лотьер, поскольку тебя видели исчезающим и вновь появляющимся, как это могут делать только слуги лукавого, и многие слышали, как ты произносил упомянутые богохульства, я должен признать тебя колдуном и приговорить к смерти посредством огня. Однако если ты можешь чем-либо оправдаться за своё чёрное преступление, ты можешь сделать это до того, как тебе будет вынесен окончательный приговор.

Жан де Марселе отложил пергамент и поднял глаза на пленника. Тот на мгновение бросил взгляд вокруг, в его глазах мелькнула паника, а затем он, казалось, успокоился.

— Сир, я не могу изменить приговор, который вы мне вынесете, — тихо сказал он, — но я хотел бы рассказать о том, что со мной произошло и что я видел. Позволено ли мне рассказать об этом от первого до последнего слова?

Голова инквизитора разрешающе склонилась, и Анри Лотьер заговорил, его голос набирал силу и пыл по мере того, как он продолжал.

— Сир, я, Анри Лотьер, не колдун, а простой помощник аптекаря. Мне всегда, с самой ранней юности, было свойственно желание вникать в дела, неизвестные людям — тайны земли, моря и неба, знания, скрытые от нас. Я хорошо знал, что это нечестиво, что Церковь учит всему, что нам нужно знать, и что небеса хмурятся, когда мы суём нос в их тайны, но моё желание знать было настолько сильным, что я много раз интересовался запретными вещами.

Я стремился узнать природу молний, и манеру полёта птиц, и то, как рыбы могут жить под водой, и тайну звёзд. Так что, когда эти раскаты грома начали раздаваться в той части Парижа, где я жил, я боялся их не так сильно, как мои соседи. Я жаждал узнать только то, что их вызывает, ибо мне казалось, что их причину можно узнать.

Поэтому, я стал ходить на то поле, где они происходили, чтобы изучить их. Я подолгу ждал там и дважды сам слышал сильные раскаты грома. Мне показалось, что они исходят из центра поля, и я стал изучать это место. Но не увидел там ничего, что могло бы их вызвать. Я копался в земле, часами смотрел в небо, но ни там, ни там ничего не было. И всё же время от времени раздавались раскаты грома.

Я всё ещё продолжал ходить в поле, хотя знал, что многие мои соседи шептались, что я занимаюсь колдовством. Утром третьего дня июня мне пришло в голову взять с собой в поле некоторые инструменты, например, магниты, и посмотреть, можно ли с их помощью что-нибудь узнать. Я отправился в путь, а несколько суеверных людей следовали за мной на расстоянии. Я добрался до центра поля и приступил к запланированным исследованиям. Вдруг раздался очередной раскат грома, и вместе с ним я исчез с глаз тех, кто шёл за мной следом.

Сир, я не могу описать, что произошло в тот момент. Я услышал раскат грома, раздавшийся как будто из воздуха вокруг меня и оглушивший меня своим страшным грохотом. И в тот же миг, когда я услышал его, меня словно подхватил жуткий ветер, и мне показалось, что я падаю вниз, в ужасающие глубины. Затем сквозь адский грохот я почувствовал, что ударяюсь о твёрдую поверхность, и звуки вокруг меня быстро стихли.

При сильном раскате грома я невольно зажмурился, но теперь медленно открыл глаза. Я огляделся вокруг, сначала в оцепенении, а затем с растущим изумлением. Ибо я был совсем не на том знакомом поле, сир, на котором я был мгновением раньше. Я был в комнате, лёжа на полу, и это была такая комната, какой я никогда раньше не видел.

Её стены были гладкими, белыми и блестящими. В стенах были окна, и они были закрыты листами стекла, такими гладкими и прозрачными, что казалось, смотришь не через стекло, а через пустой проём. Пол был каменным, гладким и бесшовным, как будто высеченным из одной огромной скалы, но в то же время казавшийся вовсе не каменным. В него был вделан большой круг из гладкого металла, и именно на нём я лежал.

По всей комнате было много великолепных вещей, подобных которым я никогда не видел. Некоторые из них были сделаны из чёрного металла и казались какими-то приспособлениями или машинами. Чёрные шнуры соединяли их друг с другом, и от некоторых из них исходило не прекращающееся гудение. У других на передней панели были закреплены стеклянные трубки и квадратные чёрные пластины, на которых было множество маленьких блестящих ручек и кнопок.

Послышались голоса, я обернулся и обнаружил, что надо мной склонились двое мужчин. Они были похожи на меня, но в то же время не были похожи ни на одного человека, которых я когда-либо встречал! Один был седобородым, а другой полным и с гладко выбритым лицом. Ни на одном из них не было ни плаща, ни туники, ни чулок. Вместо этого на них были свободные, ладно сидящие одежды из какой-то ткани.