Ха, а это как раз вероятно. Возможно, ШМИТТы тоже решили поучаствовать в дележке алмазов. Тогда понятно, что они станут гарантом безопасности для нынешнего президента. А русских, похоже, слили. Интересная интрига вырисовывается.

— Ну, если вопросов нет, — облегчённо вздохнул председатель, — то поединок назначается на послезавтра, в полдень, на центральном вопросе.

И поднял молоток, чтобы стукнуть.

— Господин судья, — перебил я его, — есть два вопроса.

— Я вас слушаю, молодой человек.

— Хотелось бы перенести поединок на вечер, если это не трудно, — попросил я.

— И какова причина переноса?

— Телевизионный прайм-тайм. Поединок вызовет большой интерес в Европе, а у меня друзья работают на телевидении, просили сделать вечером, — развёл я руками.

Председатель уставился на меня, как на идиота, как будто мы не обсуждаем смертельный поединок, а турнир в нарды.

— Пожалуйста, — попросил я.

— Хорошо, — придя в себя, сказал судья и язвительно добавил, — в семь вечера вам будет удобно?

— Просто отлично. И последний вопрос: какой вид оружия разрешён?

Председатель задумался, видимо, не получил на этот счёт никаких указаний.

— Любой, — сообщил он, придя к какому-то решению.

— Я даже могу на танке приехать? — удивился я.

— Можете, — устало сказал он.

****

— Я не понимаю, как ты собираешься это провернуть, — Йорген нервно ходил по комнате. — Он девятка, де-вя-тка! Даже если ты в упор расстреляешь его из танка, не пробьёшь доспех духа.

— Йорген, не мельтеши перед глазами, я как раз думаю, как это провернуть, — отмахнулся я от него.

— А если он притащит автомат? Ты даже не успеешь до него добежать.

«Автомат, да, это может быть проблемой», — подумал я.

— Не притащит, — сообщил Табо. — Они всегда дерутся фамильной реликвией. «Сабля корсара» — артефакт Ушедших, сверхпрочная сталь, способная пробивать доспех духа десятого уровня.

— Вот видишь, — застонал Йорген. — Куда ты полез?

— Йорген, очнись. Я и доспех духа не умею ставить, — удивился я. — Так что мне всё равно, будь то «Сабля корсара», будь то «Напильник уголовника».

— Ты одарённый и не умеешь накидывать доспех духа? — удивился Табо.

— Ага, — кивнул я и, взяв ручку и бумагу, написал два слова. Никому не показывая, что я написал, я показал это Табо.

— Мне нужны вот эти две вещи на послезавтра, достанешь? — спросил я.

— И это всё? — его глаза расширились, как блюдца.

— Что он там написал? — взвился Йорген.

— И никому ни слова! — сказал я и, взяв зажигалку, поджёг листок.

****

— Он всё-таки добегался, — с некоторой долей удовлетворения произнёс Император.

— Я бы не стал делать столь поспешные выводы, Ваше Величество, — возразил ему Альберт.

— Интересно, откуда такая слепая вера в парня, — усмехнулся Карл. — Насколько я понимаю, против него ставят девятку.

Альберт лишь пожал плечами. Ему хватило пары встреч с парнем, чтобы понять, что тот далеко не так прост. Особенно впечатлила их первая встреча, когда парень сделал шаг в сторону и опустил пистолет, чтобы было удобнее контролировать ситуацию. Непонятно, где он этому научился, но вёл себя как профессионал. Концентрация, контроль ситуации и никакой паники. Альберту даже казалось, что Патрик специально устроил это шоу с вызовом, чтобы показать себя в полную силу.

— А меня вот беспокоит, что ШМИТТы влезли в это дело, — заявил наследник Виктор.

— ШМИТТы, да, становятся проблемой, — кивнул головой Император. — А слетайте-ка вы вдвоём, надо поставить их на место. Пусть поймут, что от алмазов мы не отступим.

— Хорошо, отец, — кивнул наследник.

****

— Значит, вот ты какой, Патрик Шарп. Что ж, приятно было познакомиться, хотя, честно говоря, я бы предпочёл познакомиться с тобой при других обстоятельствах, — произнёс наследный принц Виктор.

— Мы прогибаем под себя обстоятельства, вам ли этого не знать, Ваше Высочество, — с умешкой произнёс я.

— Даже так, — усмехнулся он. — Ну, если не свернёшь себе шею сегодня, буду рад продолжить наше знакомство.

Я поклонился, выражая своё почтение.

— Пойдём, Альберт, не будем мешать молодому человеку, — сказал Виктор и, обернувшись ко мне, добавил: — Удачи!

Я сам по себе удача, но не скажу же это наследному принцу. Не будем дёргать тигра за усы. Меня и так всего трясёт. Нет, это не мандраж, а скорее предвкушение победы, в которой я нисколько не сомневаюсь.

Едва принц с Альбертом удалились, как его место занял Адам Миллер. Тот был менее оптимистично настроен.

— Не зная тебя, я бы сказал, что ты идиот, но выглядишь ты уверенно, — скептически оглядев меня, вынес свой вердикт глава клана Миллеров. — Только что-то я не вижу твоего оружия.

Волнуется глава, даже забыл поздороваться. Оно и понятно: на кону миллиарды, а я тут стою и всем улыбаюсь.

— Всё своё ношу с собой, — развёл я руками.

Он лишь покачал головой и молча удалился.

— Жаль, ты был хорошим противником, — раздался голос сзади.

Эмма Толлсен появилась, у нас сегодня день открытых дверей.

— А мне вот нет, вы были скучны и предсказуемы, — нагло ответил я.

Пусть думает, что я от страха перегибаю палку.

Эмма задумалась.

— А ведь ты что-то задумал, не так ли?

Проницательная стерва. Я лишь пожал плечами, пусть думает что хочет, подсказывать я ей не собираюсь. Постояв ещё пару минут и ничего не сказав, она в задумчивости удалилась. И тут прозвенел гонг. Ну что ж, пора. Время показывать шоу!

****

Арена нашего поединка выглядела точь-в-точь как арена гладиаторов в моём прежнем мире. Она представляла из себя точный круг, песчаное покрытие и тысячи людей, пришедшие посмотреть на смертельный поединок. Первым на арену вышел я — в холщовых штанах, не сковывающих движение, и куртке с широкими рукавами. Именно в рукавах, в специальных карманах, находилось парочка сюрпризов. Меня, конечно, освистали: на арену полетел разнобразный мусор, но мне было сейчас не до этого. Сейчас я был максимально сосредоточен — у меня был всего лишь один шанс, и я не имел права на ошибку.

Постепенно трибуны стихли, и вышел мой соперник. Это был двухметровый африканец, покрытый буграми мышц. Одет он был лишь в набедренную повязку, а всё тело было в боевом раскрасе. Трибуны тут же показали, за кого они будут болеть в данном поединке. Африканец вальяжной походкой прошёлся вдоль трибун, небрежно поигрывая саблей. Это была не просто сабля — это была абордажная сабля пирата, длинное мачете, способное, наверное, коня разрубить пополам.

Вдоволь накривавшись перед публикой, африканец занял своё положенное место. Распорядитель что-то говорил в микрофон, но я его не слушал. Я накидывал на себя всевозможные укорения, отключал боль, повышал реакцию, брал всё доступное из моего скудного арсенала. Но я не собирался брать соперника силой, а хитростью. В моих рукавах лежала светошумовая граната и перцовый баллончик.

Доспех духа имеет одно, но существенное преимущество: он не пропускает физические предметы массой больше, чем три грамма. А одарённые, привыкшие во всём полагаться на свою силу, никогда не искали обходных путей, хотя это и лежит на поверхности. И если мне удастся сегодня провернуть свой трюк, то многие военные трактаты будут пересмотрены сегодня.

Но вот прозвучал гонг к началу битвы. Африканец нацепил доспех духа, улыбнулся своей белозубой улыбкой и, отсалютовав мне саблей, неспеша двинулся ко мне навстречу. Я, уже заблокировав свой слух, начал свой забег. Бежал я ровно, постепенно увеличивая свою скорость — это выглядело как неотвратимое возмездие. Трибуны затихли; все ждали неминуемой развязки. Африканец, не ожидая от меня такого манёвра, остановился и, приняв боевую стойку, стал ждать моего приближения. Я бежал, считая свои шаги до цели: 20, 15, 10, 5… сейчас! И, не добегая до противника пяти шагов, я выхватил светошумовую гранату и метнул ему под ноги, сам закрыв глаза и уйдя в перекат вправо. Взрыва я не слышал, так как отключил свой слух, но свет пробился сквозь закрытые веки. Недаром я уговорил проводить поединок вечером. Плавно выйдя из переката, я оказался на ногах и стал оценивать результат своей диверсии.