**** Совещание кабинета министров ****

— Винцент, можно узнать, почему ты экстренно просишь выделить несколько миллионов бюджетных средств для твоего министерства? — премьер-министр Кэролл Смит подняла глаза от своего планшета.

— Эмм, госпожа премьер-министр, мы собираемся провести рекрутинг. Нам нужно набрать около тысячи новых сотрудников, — промямлил Винцент со своего места.

— Вы что, собираетесь расширяться? — удивилась премьер. — Тогда почему я об этом ничего не знаю?

— Нет, нет, просто нам срочно понадобились люди. — Уклончиво ответил министр.

— Тогда куда делись старые сотрудники? — прищурилась Кэролл. Она была очень педантична в вопросах бюджета, и такие вот неожиданности вызывали у неё определённые подозрения.

— Они бастуют, — развёл руками Винцент.

— Они что? — переспросила премьер.

— Забастовка, это новое понятие, когда сотрудники отказываются работать до тех пор, пока не будут выполнены их требования, — пояснил министр.

— Даа, — брови премьера поползли вверх. — Это что-то новое. И на каком основании они решили это делать?

— Это решил их профсоюз, — со вздохом ответил Винцент.

— Союз чего? — Кэролл услышала ещё одно новое слово и была очень удивлена.

— Профсоюз, общественная организация, защищающая права и интересы своих работников, — Винцент закапывал себя всё глубже и глубже.

— Надо же, у нас есть теперь такие организации, и как давно они существуют? — спросила она.

— Недавно, с тех пор, как мы ввели новую отрасль — киноиндустрию, — Винцент был на грани паники.

— Хм, даже так. Если не ошибаюсь, запрос на создание общественной организации должен подать сенатор. Ты случайно не в курсе, кто это сделал? — прищурившись, спросила премьер.

— Густав де Брага, госпожа премьер-министр, — радостно сообщил министр, в надежде всё свалить на того.

— Угу, это же он предложил создать новую отрасль, — задумчиво произнесла Кэролл.

— Он самый, — уже увереннее кивнул министр.

— Понятно. Значит так: денег ты не получишь, а вот в суд надо будет тебе подать. И это должно быть показательной поркой. Сделай процесс доступным, и чтобы все каналы широко освещали его. Я не хочу, чтобы каждый, кто хочет, создавал себе профсоюзы. Ишь, выдумали себе забастовки устраивать. Тебе всё понятно?

Министр быстро, быстро закивал головой.

****

— Посмотри, чего ты добился! — Вдова стремительно ворвалась в мой кабинет, за ней, стараясь не отсвечивать, вошёл Ван Хельсинг.

— Ты о чём? — я удивлённо посмотрел на неё.

— Вот, — она кинула мне на стол какой-то конверт.

— Это что? — осторожно спросил я, открывая конверт.

— Повестка в суд. Нас вызывают в суд, и всё из-за твоей забастовки, — её голос сорвался на крик.

— Хватит истерить, — грубо оборвал я её. — Ну вызывают, ну и что?

— А то, что если мы проиграем, а мы проиграем, то нас понизят в статусе, и мы снова станем рабами! — Вдова была на грани теперь. — Тебе-то хорошо, ты у нас сенатор, — передразнила она кого-то. — А вот на нас опять наденут рабский ошейник.

«Так, этот поток сознания надо прерывать. И это легендарные хоаситы? Судом их испугали, можно подумать страх какой», — решил я.

— Во-первых, кто сказал, что мы проиграем? — помахал я письмом. — А во-вторых, с чего ты взяла, что вас понизят в статусе?

— Так адвокат сказал, — вмешался в разговор Ван Хельсинг.

— Адвокат? — удивился я. — Какой такой адвокат?

— Адвокат, представляющий интересы телевизионного канала. Предложил прекратить забастовку, и тогда они отзовут иск, иначе нас ждёт понижение в статусе.

— Надеюсь, вы ему ничего не пообещали? — спросил я.

— Вдова послала его к чёрту, — усмехнулся хаосит.

— Ну вот и отлично, а процесс мы выиграем. Я даже больше скажу, нам сейчас как раз и нужен публичный процесс, чтобы все увидели, как нужно бороться с режимом. Мы создадим прецендент, и по нашим стопам пойдут все остальные.

— С чего ты взял, что мы выиграем процесс? — уже спокойно, но всё ещё с недоверием, спросила Вдова.

— Ну поразмысли, — вздохнул я. — Если бы мы делали что-то противозаконное, допустил бы это ИИ? Все наши действия были одобрены ИИ и вписываются в его систему координат.

— А они что, не понимают этого? — спросил Ван Хельсинг. — Они настолько глупы?

— Они не глупы, но из поколения в поколение только они принимали законы. В их головах просто не укладывается, что систему можно взломать.

Хаоситы всё ещё смотрели скептически, но паники в их глазах уже не было. Вот и отлично.

— Ладно, я обещаю, что мы выиграем процесс, а сейчас у меня деловая встреча, — сказал я, вставая из-за стола. — Вечером обсудим наши планы.

****

Я сидел с Норманом в уютном кафе и ждал, что он хочет мне предложить. Хотя, по правде говоря, я догадывался, зачем он меня позвал.

— Густав, я бы хотел обсудить с тобой совместный проект, — после того, как мы закончили есть и нам принесли по чашке кофе, сообщил мне он.

— Да, и какой же? — искренне удивился я.

— Мы хотели бы инвестировать немалые средства в твою киноиндустрию, — сказал он, раскуривая сигару.

— Во-первых, она не моя, а во-вторых, они сейчас бастуют, — ответил я. — И скажу тебе честно, ты там больших денег не сделаешь.

— Это ещё почему? — удивился он.

— Люди искусства, они... как бы тебе это сказать? Они не про деньги. Нет, деньги они любят, но только для того чтобы тратить. Ты же ищешь себе твёрдую инвестицию.

Он кивнул.

— Ну вот, тебе придётся иметь дело с капризными примадоннами, а это не просчитывается.

Он задумался, видимо, переваривая мою информацию.

— Странно, мы вроде всё просчитали, там сотни процентов прибыли.

— Как хочешь, но я тебя предупредил. Да и они всё равно сейчас бастуют, так что можем переговорить снова, когда всё это закончится.

— Хорошо, договорились, — сказал он, поднимаясь.

— Погоди, Норман, если тебя интересуют хорошие инвестиции, у меня есть один вариант.

— Да? И какой же? — удивился он, усаживаясь на стул. — Раньше за тобой таких идей не водилось.

— Норман, вот скажи мне, где ты держишь деньги? — спросил я, проигнорировав его насмешку.

— В акциях, инвестициях, в банке, наконец, — удивился он.

— Банки? Банки — это комиссии за транзакции, проценты за кредиты, да и твои деньги открыты для любой проверки, — кивнул я.

— К чему ты клонишь?

— У меня есть идея, как можно всего этого избежать, — улыбнулся я.

— Да? И как же?

— Создать электронные деньги, децентрализованную валюту, не подконтрольную центральным банкам и правительствам.

— Оу, удивил, — он откинулся на спинку стула. — И как это будет работать?

— Это будет работать на основе технологии блокчейна, которая представляет собой цепочку блоков данных, защищенных криптографией. Это обеспечивает надежность и прозрачность транзакций.

— Никогда не слышал о такой, — удивился он.

— Скажем так, ко мне попал такой вот алгоритм, и я подумал, а почему бы и не использовать его для создания электронных денег?

— А кто будет контролировать количество этих денег? Ведь если ты создашь слишком много, то они обесценятся, — Норман задал совершенно логичный вопрос.

— А для этого существует процесс, майнинг, который и будет регулировать появление этой валюты.

— Это что за процесс такой?

— Майнинг это процесс, им занимаются майнеры. В цифровом мире , майнеры – это как горняки, добывающие необычную валюту, не касаясь земли. Этот процесс, называемый майнингом, представляет собой сочетание математики и вычислительной мощности. Всё начинается с транзакций, которые люди отправляют через сеть Биткойн . Майнеры собирают эти транзакции в группы, создавая из них "блоки". Каждый блок должен содержать уникальный код, связывающий его с предыдущим блоком в цепочке, создавая таким образом длинную цепь данных, известную как блокчейн. Главная задача майнеров – найти специальный код, который "закроет" блок и добавит его в блокчейн. Этот код – это как пароль, который нужно угадать. Правда, угадать его невероятно сложно: это требует огромных вычислительных усилий, поскольку код находится методом проб и ошибок. Когда один из майнеров находит правильный код, блок добавляется в общую цепочку. За свой труд майнер получает награду в виде новых биткойнов. Это и есть способ, которым "рождаются" новые биткойны. Со временем найти новый блок становится всё сложнее, а награды за майнинг уменьшаются. Это означает, что майнинг требует всё больше ресурсов и усилий. Так майнеры продолжают свою работу, поддерживая и защищая сеть Биткойн, в то время как новые биткойны медленно вливаются в оборот. Это в общем.