Симон усмехнулся:

— Трудно сказать, кто из нас стал бы хорошим экземпляром для полноценного изучения человечества. Но ты не была похищена… Когда ты увидела труп…

— Скелет?

— Вот именно! Ты потеряла сознание и сильно стукнулась головой о раковину. Когда тебя нашли, картина выглядела устрашающе. Бледная, фактически бездыханная девушка, как выразился наш патолог… кхе, врач, с пульсом слабого наполнения  — и вокруг головы ореол красной крови. Мы сначала подумали, что у нас два трупа, а потом поняли, что ты жива.

— Спасибо и на этом.

— Врач сказал, что тебя лучше не трогать и не транспортировать. Поэтому тебя и положили в одной из пустующих комнат. Кристина была очень хорошая хозяйка, у нее в доме очень чисто и прибрано.

— Она была … значит, она умерла.  — Анна сделала только один вывод из всей его речи.

— А ты сомневаешься?

— Значит, я все еще в ее доме?

— Именно. Ты спала сутки.

Анна недоуменно посмотрела на полицейского.

— Тебе кололи успокоительное и обезболивающее,  — пояснил Симон.

— Что случилось с Кристиной?  — спросила она, чувствуя, как язык прилипает к небу.

— Я у тебя решил об этом спросить, как только врачи позволили,  — усмехнулся полицейский.

— Я не скажу ничего, пока вы мне не ответите, что за чудище обглодало Кристину до костей. Или вы мне сейчас и людоедство припишете?

— Не смешно! Ее не обглодали, как ты выражаешься, ее растворили.

— Что?

— Понятно, что не в стиральном порошке. Ванна, где лежало то, что осталось от Кристины, была наполнена кислотой…

— Не сама же она ее наполнила…  — прошептала Аня.

— На самоубийство не похоже, если ты об этом,  — ответил Симон.

— Какой ужас…  — прошептала Аня и посмотрела на огромную люстру с тканевым абажуром, напоминавшим гигантскую морскую медузу, шевелящую своими щупальцами-кисточками.

«Абажур здесь, а хозяйки уже нет»,  — подумала Анна.

— Что ты можешь мне рассказать?  — вырвал Анну из ее мыслей полицейский.

— Что именно? Не наливала ли я Кристине кислоту в ванну? Такая банщица с приветом… Нет… к сожалению, я ее уже застала в таком состоянии, отчего и потеряла сознание.

— Я не об этом,  — сказал Симон,  — что ты вообще делала у нее в доме ночью? Да еще в ее ванной? Как-то странно….

Анна наморщила лоб, пытаясь принять серьезный вид, но даже это незначительное движение бровей вызвало дикую боль в голове.

— Она пригласила меня сама…

— Когда? Кто это может подтвердить?

— На вечере молодого вина я получила записку. Кристина просила немедленно прийти к ней, а я, балда, особо не спешила… А когда вспомнила и принеслась, было уже поздно… А следы сопротивления есть?  — внезапно поинтересовалась Анна.  — Хотя кто на такую странную смерть идет по доброй воле?

— Если они и были, эти следы, то их уничтожила кислота. Так что такого важного хотела сообщить тебе Кристина?

— Не знаю, я не успела…

— А вот фраза, что опасность грозит ее любимому человеку? Она тебе о чем-то говорит?  — допытывался Симон.  — И почему Кристина именно тебя попросила прийти?

— Я не знаю,  — честно ответила Аня, не понимая, почему все-таки этот дотошный полицейский ее пытает. Неужели не ясно, что каждое шевеление мысли в ее голове дается ей с большим трудом и сопровождается физической болью вкупе с тошнотой?

— Я бы попросил вас дать Анне отдохнуть,  — заглянул в комнату интеллигентный лысый мужчина в очках.

— Да, да, Генрих, уже иду,  — засобирался полицейский.

— Марат!  — выдохнула Анна, вцепляясь в руку Симона и чуть не потеряв сознание.

— Что Марат?  — не понял полицейский.

Шелковистые кисточки на абажуре весело зашевелились.

— Сколько, вы говорите, я сплю?!  — ужаснулась Анна.

— Сутки.

— Черт!! Как же я могла забыть?! Какой ужас!

— Что случилось, Анна? Ты что-то вспомнила?

— Я  — преступница!  — громко заявила она.

— Так это все-таки ты сделала? За что? За то, что Кристина раньше встречалась с Эрвином? Ты убиваешь всех, кто может помешать тебе быть с ним?  — спросил Симон, обрадовавшийся, словно дитя, оттого, что поймал преступника.

Аня с неприязнью посмотрела на него.

— Из-за меня мог погибнуть другой человек, а к гибели Кристины я не имею никакого отношения, я уже сказала,  — сухо ответила Анна, поняв, почему Симон радуется.  — Врываетесь к больной, причем на голову, женщине и, пользуясь моментом ее слабости, вешаете на нее всех собак, то есть все нераскрытые вами преступления, нехорошо это. Не по-джентльменски!

— У меня такая работа,  — сконфузился Симон.  — Так кого там должны были убить по вашей милости?

— Никто не звонил?  — вопросом на вопрос ответила Аня.

— Куда? Кто? Эрвин не звонил, он тут сутки дежурил под дверью.

— Я сейчас не о нем, хотя, не скрою, это приятно… Он, наверное, и за Кристину переживал? Все-таки они были вместе… и остались в хороших отношениях.

— Это его потрясло,  — согласился полицейский,  — впрочем, как и всех нас. Так что там с телефоном?

— Сюда, я имею в виду в дом Кристины, не звонили?

— Звонили, конечно…

— Кто?

— Разные люди… выражали сочувствие и соболезнование.

— Откуда они так быстро узнали?  — удивилась Анна.

— Во-первых, сутки  — это много, во-вторых, такое зверство потрясло многих и моментально стало объектом обсуждения, а в-третьих, здесь маленький городок и все друг друга знают.

«Понятно, как в деревне»,  — мрачно подумала Аня, внезапно вспомнив, что противный голос по телефону требовал не вмешивать в это дело полицейских. С другой стороны, Кристина тоже просила ее о конфиденциальности, и, чем это закончилось, теперь всем известно.

— А когда кто-то звонил, что ему отвечали?  — спросила Анна.

— Что дежурный полицейский слушает,  — сказал Симон,  — а что мы должны были отвечать?

«О господи, понятно, почему неизвестный вымогатель не представился, он, наверное, уже убил Марата! Он же предупреждал: никакой полиции, а денег так и не получил»,  — мысли вихрем пронеслись в голове Ани.

— Что?  — спросил Симон, видя, что с ней что-то происходит, но мысли читать он не умел.

Анна выдала ему всю информацию о таинственном телефонном звонке и о похищении Марата. Симон был в шоке.

— Пень?  — Почему-то именно это потрясло его больше всего.

— Пень…  — вздохнула Анна.

— Миллион?

— Один,  — подтвердила Аня.

После непродолжительной паузы полицейский возмутился:

— Что за бред?

— Я не знаю! Видимо, Кристина знала, но она вам сейчас не поможет,  — ответила Анна.

— Так эти деньги ты еще вчера должна была отнести? То есть сегодня утром?

— А что теперь нести-то? Вы его вспугнули, он больше не позвонит, и Марата убьют…

— Откуда мы знали?  — возразил Симон.  — А поиски Марата мы сейчас же организуем.

— И поищите деньги!

— Чего?  — не понял полицейский.

— Кристина хотела его спасти? Собрала она миллион или нет?  — пояснила Анна.

— А… это тоже проверим,  — пообещал Симон Хас с тоской в глазах.  — Свалились вы все на мою голову… Никогда у нас не было ничего подобного.

— Я тут ни при чем,  — поджала губы Аня.

— Охотно верю, только мне от этого не легче. Сейчас еще и ваш друг пропал.

— Он не мой друг, а Кристинин…

— Все мы друзья и подруги…  — Симон встал.  — Ладно, пойду, попытаюсь что-то узнать про этого парня и не был ли это всего лишь розыгрыш.

— Удачи вам! Желаю найти «кислотного маньяка».

— Кого?  — оторопел Симон.

— Кислотного маньяка,  — повторила Аня, напрягая память.

— Почему ты так говоришь?

— Мою свекровь облили кислотой, Кристину вообще погрузили в ванну с кислотой. Что дальше?  — сокрушалась Анна, стараясь не думать о том, что, похоже, Симону это совпадение даже в голову не пришло. Что можно ждать хорошего от такого полицейского?