— А если она вызовет полицию?

— Не вызовет, мы порежем телефонный провод, закроем дверь.

— А по мобильнику?

— Не нервируй меня! Я вообще не уверен, что она в доме!

— Мы же видели, как она входила!

— Могли просмотреть, как она вышла. Может, через черный ход? В конце концов, ее не было в кровати с мужиком. Мы что  — уйдем отсюда?

— Нет, не уйдем. Пошли складывать иконы. Действительно, плевать на девку. Затаилась где-нибудь, как крыса. Все равно все здесь уничтожим,  — согласился напарник.

Они спустились на первый этаж, предварительно в спальне хозяев вычистив шкатулку с драгоценностями. На первом этаже Вова стал метаться в поисках наживы, а Гена зло его одергивал.

— Не распыляйся на эту рухлядь!

— Антиквариат…

— К черту! Ведешь себя как идиот! А еще хочешь называться профессионалом! Мы работаем по заказу, берем только иконы! А будем распыляться на все остальное, и заказ не выполним, и сами засветимся, когда эту рухлядь сбывать станем!

— Ага, учитель хренов! А цацки зачем тогда из шкатулки взял?  — огрызнулся напарник.

— Это наш бонус, а барахло не смей брать! Нам все не унести.

Они оказались в последней комнате, пахнущей ладаном, и принялись паковать все иконы подряд.

— Вот эту с золотом в первую очередь,  — указал Геннадий на центральную икону.

— Тяжелые,  — поднял мешок напарник.

— Поэтому я и говорю, что их бы унести, несколько ходок делать не будем, опасно…

Эрвин не мог понять, почему он оказался выброшенным за борт, да еще и со связанными руками. Он всеми силами пытался выбраться из пучины ледяной воды, которая давила ему на грудь, не давая ни вздохнуть, ни пошевелить рукой или ногой. Он судорожно вздохнул и открыл глаза. Увиденная картина не сразу дошла до его сознания, а потом просто потрясла его. Он лежал связанный по рукам и ногам в одной из комнат музея. Рядом с ним в таком же беспомощном положении лежали Любовь и Василий, моргая глазами и тихо постанывая. Лица у всех были бледные, с зеленым оттенком.

— Что такое? Как же это? Где мы? Эрвин, Эрвин, ты жив? Что произошло?

— Люба… я не знаю,  — ответил тот, не узнавая своего голоса.

— Мы заснули в своих кроватях, а очнулись тут…  — сказал Василий, в панике глядя на супругу.

— Нас усыпили газом или чем-то еще,  — ответил Эрвин,  — я ничего не почувствовал. Кстати, а где Анна?!

Его пронзило словно молнией.

— Девушка, что пришла с вами?  — забеспокоился Василий, тучный, седой мужчина.

— Что они с ней сделали?! Анна!  — Эрвин запаниковал.

Он стал извиваться на полу, пытаясь освободить руки. Но веревки еще глубже впивались в тело.

— Сволочи, если они что-то сделали с Анной!..  — Самые страшные мысли лезли ему в голову.

— Эй, кто-нибудь! Помогите! Люди!!  — закричала Любовь.

На ее крик в проеме двери появилась крупная мужская фигура с маской на лице.

— Чего орете?! Очухались?!

— Где Анна?!  — прорычал Эрвин.

— Твоя девка?! Это лучше тебе, хлыщ, знать, куда свою бабу дел. Сбежала, наверное. Нас это не колышет. Гена, давай!  — прокричал грабитель.

В комнату вошел напарник и стал щедро поливать бензином вещи и людей. Пленники еще не совсем отошли от вынужденного наркоза, но не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, что задумали эти нелюди.

— Что вы делаете?! Прекратите! Остановитесь! Берите все, что хотите, только оставьте нам жизнь!  — заголосила Люба.

— Раньше надо было думать, дура старая! Отдали бы иконы по-хорошему, остались бы живы, а сейчас поздно верещать. Беззаботно вы, однако, тут живете без охраны. Вот и поплатитесь за это!

— Вы же на убийство идете! Это живые люди, они вам ничего не сделали, ваших лиц даже не видели, оставьте их в покое,  — подал голос Эрвин.

— А ты заткнись! Не вовремя пришел в гости. На кону большие деньги, мы не можем рисковать! Сдохнете вместе со своим чертовым музеем!  — прокричал один из бандитов.  — Уходим!

Несмотря на крики и просьбы пленников, грабители вышли из комнаты, разливая за собой бензин. Эрвин понял, что они пропали, он предпринял еще одну попытку высвободиться и с ужасом огляделся. Полки с сувенирами, развешанные балалайки и матрешки, выстроившиеся в ряд с глупыми улыбающимися лицами и румяными щеками.

«Сейчас грабители чиркнут зажигалкой или спичкой, это без разницы, и весь дом вспыхнет, как факел. А я не знаю, что с Аней, я подвел ее»,  — думал Эрвин, глядя в одинаковые лица матрешек, безмолвных свидетелей их нелепой гибели.

Он никогда не считал себя трусом, но сейчас решил, что перед смертью, видимо, от страха сошел с ума. Гигантская матрешка, стоящая на полу, вдруг начала шевелиться. Мало того, у нее в сторону поехала голова, и перед ними предстала Анна в махровом халате, с растрепанными волосами и красным от нехватки воздуха лицом. Она судорожно вдыхала воздух и, шатаясь, вылезла из деревянного скафандра.

— Аня?  — не верил он своим глазам.

— Вы живы? Вот и славно!  — Девушка стала озираться в поисках предмета, способного разрезать веревки. Схватила железную открывашку с расписной хохломской ручкой.

— Быстрее, Анна!  — попросил Эрвин, опасаясь, что пламя может полыхнуть в любой момент.

— Я стараюсь… честное слово, стараюсь.

Анна что есть силы пилила веревки на его запястьях тупым носом открывашки.

— Лучше бы вы спасались, Анечка,  — посоветовала ей Люба.

— Ни за что! Я вас не брошу! Не для того я пряталась, чтобы убежать,  — упрямо покачала головой Анна.

— Что бы мы без вас делали?  — прослезилась пожилая женщина,  — это же чудо, что вы решили посетить нас в день, когда произошло столь дерзкое нападение.

— Чудо, что я смогла влезть в эту матрешку,  — засмеялась Аня и рванула веревку с треском и злостью,  — все.

— Помогай им! Ноги я сам развяжу,  — скомандовал Эрвин.

Через пять минут все было закончено. Старики еле держались на ногах из-за стресса.

— Оставайтесь здесь,  — прошептал Эрвин и выскользнул из комнаты.

— Куда он? Сумасшедший! Их ведь двое, и у них оружие,  — прижала руки к груди Любовь.

— У вас есть где-нибудь комната без решеток на окнах?  — Анна мыслила в нужном направлении.

— Есть… на первом этаже… в туалетной комнате,  — ответила Люба.

Анна прислушалась, дом был погружен в тишину.

— Пошли… ведите нас туда скорее…

— Конечно, дорогая.  — Люба вытерла глаза и пошла впереди, бубня себе под нос.  — Только бы с Эрвиным ничего не случилось. Бог ему в помощь!

Анна тоже за него беспокоилась, но посчитала своим долгом вывести из опасного места немолодых людей, чтобы они не сгорели заживо. Туалетная комната находилась недалеко, и на своем пути беглецы никого не встретили. Анна с трудом открыла плотно закупоренное окно и помогла старикам выбраться наружу.

— Бегите к соседям! Вызывайте полицию, медиков, пожарных!

В этот момент где-то наверху в доме раздались два выстрела. Сердце Ани оборвалось, Любовь вскрикнула.

— А ты?!

— Бегите!!  — успела она им крикнуть, захлопнула окно и вернулась в коридор.

Сердце ее бешено колотилось, она не могла покинуть дом, хотя разум подсказывал, что надо последовать за хозяевами. Она не могла оставить Эрвина на растерзание двум головорезам, хотя не понимала, чем сможет ему помочь.

«Если он еще жив…»  — промелькнула паническая мысль в голове.

Чем ближе Анна пробиралась к лестнице, ведущей на второй этаж, тем явственнее были слышны звуки борьбы.

«Значит, Эрвин жив! Не дерутся же грабители друг с другом?  — логично предположила она, и эта мысль придала ей сил.  — Я ему помогу!»

Рывком она взлетела по лестнице наверх и понеслась на шум борьбы, ни о чем больше не думая.

Но когда она ворвалась в комнату, один из грабителей уже валялся на полу без сознания рядом со своим пистолетом, другой продолжал бороться с Эрвином, который явно одерживал верх. Двумя мощными ударами в лицо он поставил точку в поединке и скинул с себя врага.