Настя повернулась и хотела что-то сказать старцу Фоме, который, взяв под руку Новикова, что-то шептал ему на ухо. Отпустив Фёдора Сергеевича, старец ухватил за рукав отца Павла и тоже стал что-то тихо ему говорить. Настя беспокойно приплясывала рядом, но как только она открыла рот, чтобы обратиться к старцу, тот поднял вверх указательный палец:

– Нельзя.

– Но я только на секундочку, – умоляюще проговорила Настя.

– Ни-ни, – строго замотал головой старец. – Через полтора месяца приходи.

– Ладно, – обречённо согласилась Настя.

Старец и его помощник проводили гостей до мостика и скоро остались позади во мгле. Некоторое время все шли молча, потом Василиса не выдержала:

– Пап, а почему этого… этого типа зовут Вася?

Вообще-то её коробило от осознания того, что отец называл монстра её домашним именем.

– Какого ещё типа?

– Того скелета, который ездит в разбитом автобусе.

Отец Павел, Сергеев и Настя рассмеялись.

– Вообще-то, его зовут Ксерампелин, – подал голос Гаврил.

– Как? – переспросила Василиса.

– Ксерампелин, – повторил Гаврил по слогам. – Это латинское слово. Вроде как ещё веке в тринадцатом приезжали сюда монахи какого-то ордена из Европы. Они то ли услышали легенду о нём, то ли сами на него напоролись. Скорее, последнее. Они имя и придумали.

– А что оно значит?

– Это цвет такой. Вроде бордового.

– Всё, я запуталась, – призналась Василиса.

– Шляпа и перчатки у него такого цвета, – донёсся откуда-то из темноты голос Сергеева.

– По-моему, скорее вишнёвые. – Василиса попыталась припомнить одежду этого Васи-Ксерампелина, но из-за усталости воспоминания путались. – Так почему он всё-таки Вася?

– А почему он носит ботинки? – спросил отец Павел. – На два вопроса один ответ.

– Понимаешь, – наконец сказал Новиков, – мы как-то рассуждали, зачем ему ботинки. И тогда я сказал, что если бы он оставил следы на месте преступления без ботинок, то сразу стало бы понятно, кто там побывал. Не хватало только записки «Здесь был Вася». Вот и приклеилось.

– Записки он, кстати, иногда оставляет, – сказал где-то рядом отец Павел.

– Это косые кресты? – подал голос Гаврил.

– А ты откуда знаешь? – быстро спросил Новиков.

Но Гаврил упрямо молчал. Василиса тоже ничего не говорила – не хотелось, да и сил не было.

Скоро в ночной осенней мгле стали проступать маленькие огоньки посёлка. На выезде стояла белая машина Насти, которая завелась сразу, как только они с Сергеевым в неё забрались.

Утром следующего дня Василиса проснулась отдохнувшей, полной сил и в хорошем настроении. И только когда вспомнились вчерашние приключения, внутри снова завязался узел.

«Принимай обстоятельства такими, какие они есть, и не суетись», – прозвучал где-то рядом тихий голос старца Фомы.

От этого неожиданно стало легче. Василиса просто заставила себя принять существование этого Васи, автобуса и «Черноречья» как каких-нибудь обычных вещей вроде тротуара, фонарного столба или автомобилей.

Вон, стоит стул, сидя на котором Василиса делает уроки. А вот Вася, скелет в костюме. Вот оконная рама. А вот – Вася. Вот шкаф и комод. А где-то едет разбитый автобус.

Но старец ведь дал и ещё один совет – поговорить с девочкой, которая «одна против всех». Это, видимо, о Зое. И как с ней поговорить, когда она уже столько времени в школе не появляется? У Василисы даже номера телефона нет. А вот у Гаврила наверняка есть.

Это был первый вопрос, который Василиса задала ему в школе, встретив в коридоре перед занятиями.

– Тебе зачем? – сухо поинтересовался Гаврил.

– Так, хочу спросить, как она там, – промямлила Василиса, сторонясь, чтобы пропустить группу ребят помладше.

– И всё? – Гаврил смотрел на Василису сверху вниз.

– И попросить прощения, наверное.

– Далось ей твоё «наверное».

В этот момент Диана как раз открыла кабинет биологии и впустила туда ребят. Гаврил тоже повернулся и пошёл в класс.

– Ты мне номер дашь? – спросила Василиса у его спины.

– Нет.

– Это почему?

– По кочану. – Гаврил даже не обернулся.

Вздохнув, Василиса потащилась следом. Но у самой двери её остановила Диана.

– Доброе утро, – приятно улыбнулась Диана, хлопая длиннющими ресницами. – Как дела?

– Да ничего, нормально. – Василиса тоже постаралась изобразить вежливую улыбку.

– Какой у тебя воротничок классный! – Диана, продолжая улыбаться, провела длинным розовым ногтем по кружевному воротнику, связанному бабой Раей, и почти шёпотом сказала: – На вечер ничего не планируй, есть дело.

– Какое? – Василиса даже отступила на шаг, потому что из-за близости к горлу длинных ногтей Дианы по спине побежали мурашки.

– Узнаешь. У тебя смена в музее во сколько заканчивается?

– Когда как. А что?

– Если мы в семь заедем, будет удобно?

– Да, нормально. А куда поедем?

– Увидишь. – Диана, отстранившись, снова улыбнулась и, покачивая бёдрами, обтянутыми узкой чёрной юбкой, поцокала каблучками в класс.

Весь день этот разговор не выходил у Василисы из головы. Вечером в музее, как обычно, пустом, она даже не могла сосредоточиться на домашнем задании. Сделала кое-как геометрию и английский. Даже знакомые слова приходилось искать в словаре, а все фигуры выходили косыми и неправильными, решения задачек ни в какую не хотели совпадать с ответами в конце учебника.

Бросив это безнадёжное дело, Василиса сложила учебники в рюкзак. Половина седьмого. Можно ещё успеть подмести, только вот уборка теперь виделась как совершенно бесполезное занятие. Всё равно в эту дыру никто никогда не заходит. Разве что уроки иногда проводятся, и учеников зачем-то заставляют брать книжки в библиотеке.

Без пяти семь Василиса выключила свет и спустилась вниз. Вышла на улицу. Жаль, Гаврил сегодня не зашёл. От перспективы провести вечер в компании Дианы возникала тошнота. Но Василиса попыталась настроиться на дружелюбный энтузиазм. В конец концов, надо же выяснить, что они там затевают.

К музею подкатила серебристая машинка, явно не новая, но чистая. Из-за опустившегося стекла помахала Диана, указывая на заднее сиденье.

– Привет! Как дела? – проворковала Диана, когда Василиса устроилась в машине.

– Нормально. А у тебя уже есть права? – спросила Василиса у Валеры, сидевшего за рулём.

– Да какая разница, – рассмеялся Валера. – Мы же быстренько. Туда и обратно.

– А туда – это куда? – Василиса попыталась придать голосу наивности.

– Тебе понравится, – пообещала Диана и отвернулась.

Автомобильчик выехал из посёлка и погнал по полупустой дороге. Диана не отрывалась от своего смартфона, Валера смотрел на дорогу. Вёл он вполне прилично, только вот скорость была явно выше разрешённой.

– Ты давно водишь? – Василиса наклонилась вперёд.

– С семи лет, – ответил Валера через плечо.

– Ничего себе. И тебя никогда не останавливали?

– Сотню раз, – хохотнул Валера.

– И ничего?

– И ничего! – Валера с Дианой хором рассмеялись.

За окном мелькнул поворот на Семёнов Погост, машина покатила дальше.

– Куда мы всё-таки едем? – спросила Василиса, когда они повернули к Городцу Заволжскому.

– В одно уютное место, – ответил Валера с улыбкой.

– Ты ешь мясо? – вдруг спросила Диана.

– Мало и редко, – быстро проговорила Василиса. Она почти отчаялась справиться со своей страстью к мясу, что никак не вязалось с её образом эко-активиста, который она так долго и кропотливо создавала в блоге.

– То есть, ты к дохлым животным нормально относишься?

– Ну, не знаю. А почему ты спрашиваешь?

Диана, повернувшись боком, смотрела на проплывающие за окном огни Городца Заволжского. Её красивый профиль с хвостиком на затылке обрисовался на фоне подсвеченной дороги, будто вырезанный из чёрной бумаги.

– Иногда, чтобы желание исполнилось, надо чем-то пожертвовать. – Диана, улыбаясь, посмотрела на Василису.