Надо вдохновить их. Надо объяснить им их важную роль. Да, с живыми работать тяжелее, но когда они вдохновлены, они могут выдавать результаты, тысячекратно превышающие те, что вообще способны выдать мертвецы.
/25 октября 2029 года, Праведная Республика, г. Душанбе/
— Я не знаю, слышишь ты меня или нет, — произнёс я, сев рядом с телом Эстрид. — Но знай — я договорился с твоими подданными о сотрудничестве.
Но мёртвая некромистресс лежала неподвижно, как оно и заведено у нормальных мертвецов.
— Они уже начали поставлять нам полторы тысячи рекрутов для живой ауксилии, — продолжил я. — В основном, конечно же, рабов. Похоже, что твои ребята не гнушаются налётами на дикие племена, обитающие на севере.
На самом деле, не такие уж они и дикие, просто людоеды. Их цивилизация полна загадок. Она уродлива, но сложна. Руническое письмо, довольно-таки любопытная ритуальная магия, берущая корни из Скандинавии «верхнего» мира — это было бы интересно изучить на досуге. Только вот досуга у меня нет.
— В общем, несмотря на то, что наш с тобой конфликт привёл ко всей этой ситуации, я не в обиде на тебя, Эстрид, — сообщил я своей бывшей. — Я долго думал об этом, долго копался в собственных чувствах, но не нашёл там обиды. Мне искренне жаль, что у нас ничего не получилось, но это всё сука-Судьба.
Отношения изначально были обречены. Никаких «и умерли они в один день». Меня, кстати, всегда озадачивала эта формулировка. Что значит «в один день»? Естественная смерть, как правило, индивидуальна и если кто-то умудряется «умереть в один день», то это, с высокой долей вероятности, означает насильственную смерть. Так себе хеппи-энд, если честно…
— Потом я подумал, что возможно что-то после смерти, — продолжил я делиться с Эстрид своими мыслями. — Ведь ещё не всё потеряно, Смерть сказала мне, что твоё восстание — это решённый вопрос. Возможно ли у нас что-то после твоего возвращения?
Даже Смерть не смогла или не захотела избавить меня от этих чувств к Эстрид. Дерьмово ощущать их, но поделать ничего не могу. Даже Велизарий — хуй с ним, бывает. Я и сам не без греха.
Вот Смерть точно знает, что будет потом.
Может…
«НЕ ВЗДУМАЙ», — пророкотало у меня в голове.
Ну, подтверждение того, что она пасёт меня, я получил. Надо просто вызвать в себе стойкое намерение повторить ритуал «вендигоцида». Например, как сейчас…
«НЕ ИГРАЙ СО МНОЙ, АЛЁША», — услышал я у себя в голове. — «ИДИ В РИТУАЛЬНЫЙ ЗАЛ».
— Хорошо тут с тобой сидеть… — пригладил я локон на лбу Эстрид. — Но пора и честь знать, м-да…
Слезаю с саркофага и направляюсь к выходу.
Поднимаюсь в ритуальный зал, где уже происходит какое-то ЧП.
— Что тут творится, джентльмены? — спросил я у отряда президентской гвардии, ощетинившегося штурмовыми винтовками. — Ну-ка, пропустите.
— Аномалия, повелитель! — ответил немёртвый старлей. — Неизвестный объект вывалился из ритуального портала!
Прохожу через строй и вижу настоящую железную деву, стоящую посреди ритуального зала.
— А, это ко мне, — ответил я. — Всем вернуться на свои посты, я разберусь.
Обхватываю железную деву, поднимаю её и несу к выходу. Где бы её поставить?
У меня в кабинете есть угол, занятый комодом, в котором я храню всякие артефакты, которым не нашлось применения в лаборатории. Можно утащить комод в соседнее помещение, а на его место поставить эту железную бабищу, весящую килограмм двести, если не больше…
Ставлю железную деву посреди кабинета, после чего вытаскиваю комод в коридор.
— Опа… — изрёк я, когда вернулся в кабинет.
Железная дева была раскрыта. Длинные шипы её створок были обагрены тёмной кровью, но внутри не было никого. Закрываю створки и переставляю пыточный агрегат на уготованное ему место.
— И что дальше? — спросил я, открыв створки железной девы. — Лезть внутрь?
Железяка была безмолвна.
— Ладно, — вздыхаю я и лезу в явную ловушку.
Только я упёрся спиной в шипы, как створки принудительно закрылись, плотно нанизывая меня на десятки шипов.
— Это какие-то БДСМ-игры? — спросил я.
— Ты хотел поговорить со мной, — сказала Смерть. — Я дала тебе способ.
— А обязательно протыкать меня шипами? — поинтересовался я.
— Как мне иначе было поставить тебя на грань? — спросила Смерть. — Посмотри, где ты.
Фокусирую взгляд на тьме, после чего моргаю. Хлоп — я в охотничьем домике Смерти.
— Уау, круто… — изрекаю я с неподдельным восторгом. — Где-то здесь должен быть тот обалденный глинтвейн.
И кружка обнаружилась прямо на столике.
— М-м-м, наконец-то… — приложился я к кружке. — Уф, а он даже вкуснее, чем в прошлый раз!
— Ты слишком медленно движешься в направлении Великого Делания, — сообщила мне Смерть. — Ускоряйся.
— У меня есть какие-то временные рамки? — спросил я.
— У всех существ есть временные рамки, — ответила она. — У тебя тоже.
— Что будет, если я не уложусь? — уточнил я.
— Хуже будет только тебе и этому миру, — ответила Смерть. — Тебе кажется, что это угроза, но это не угроза. Это констатация.
— Ладно, я ускорюсь, — вздохнул я. — Что делать с Эстрид? Она никак не просыпается, а я хочу расставить с ней все точки над «i».
— Всё будет не так, как ты ожидаешь, — произнесла Смерть. — Не делай ничего, она вернётся, но только лишь когда будет готова.
— Почему ты не отняла у меня чувств к ней? — спросил я. — Мне было бы гораздо легче без них. Я люблю и ненавижу её. Тяжёлое и неприятное чувство.
— Значит, ты уже разобрался в себе, — отметила Смерть. — Это хорошо.
— И сказала она: «архилич на перманентной измене — это хорошо», — произнёс я недовольно. — Чего хорошего-то?
— Всё, — ответила Смерть. — То, что ты сохранил разум — это, в немалой доле, заслуга того, что ты ярко жил и искренне любил. У тебя был смысл сохранять разум. Я не хочу и не могу отнимать у тебя это. Но вместе с Эстрид вы уже не будете. Этому просто не быть.
— Но почему? — спросил я с отчаяньем.
— Ты узнаешь это, когда придёт время, — продолжила темнить Смерть. — Сейчас это не ко времени.
— Опять какие-то обалденные сюрпризы? — спросил я со скепсисом.
— Линия Судьбы, по которой ты идёшь, требует, чтобы ты не знал, — сказала на это Смерть. — Просто жди — ответ придёт, когда настанет время.
— Ладно, — кивнул я и вновь отхлебнул умопомрачительного глинтвейна. — А я, в целом, двигаюсь в верном направлении?
— Ты движешься по линии, делаешь всё так, как нужно, отклонения незначительны, — сообщила мне Смерть. — Просто продолжай быть собой и действовать, как действовал. Но с Великим Деланием ты должен ускориться — это критически важно для тебя и того мира.
— Понял, — кивнул я. — Я могу связываться с тобой через эту железную деву?
— Яд на шипах крайне летален даже для немёртвых, — предупредила Смерть. — Лучше не подпускай к железной деве никого, кого не хотел бы потерять. И кабинет — не лучшее место для её хранения. Прогнозируется гибель минимум четверых.
— М-хм, — изрёк я и вновь отпил глинтвейна. — Ладно, помещу в охраняемую зону. А яд изымать можно?
— Он генерируется девой, — ответила Смерть. — И срок его существования в материальном мире ограничен долями секунды.
— А его можно как-то синтезировать? — поинтересовался я.
— Захар мог бы, но это заняло бы у него десятки тысяч лет, — сообщила мне Смерть. — Он ступил лишь на первую ступень в постижении некромантии и делает успехи. Сейчас он слишком далеко от уровня этого яда. Этот яд избыточен для любых твоих целей, Алёша. Он тебе не нужен.
— Вендиго он завалит? — уточнил я.
— Можешь отправлять их ко мне через эту железную деву, — с усмешкой в голосе ответила Смерть. — Хотя, я думаю, Захар будет против такой нерациональности.
Да, этот кремниевый прощелыга успешно зачищает Землю от вегмов и инфильтраторов — вендиго бывают очень настырны, когда речь заходит о еде.
