Медведь! Из глубины пещеры к ним шел медведь! Тот самый, из Небесной охоты… Впрочем, разглядев его получше по мере приближения, Рина поняла, что в темноте он только поначалу показался ей зверем. Но это был человек – в такой же одежде, как и они, только почерневшей от грязи. На непокрытой голове мужчины красовались космы темных волос, которые неряшливо свисали со всех сторон, а лицо обросло густой бородой. Если бы он ради шутки начал передвигаться как какой-нибудь зверь – горилла, скажем – его в пещерном полумраке нельзя было бы и распознать как человека. Откуда он и что здесь делает?
Неспешно подойдя к ним и присев на корточки, он протянул ей что-то, словно отвечая на немой вопрос.
Подавив в себе острое желание отскочить, Рина с опаской посмотрела на его руку. Он держал бусы – ее амулет, подарок шамана. Она никогда не показывала их никому. Неужели он обыскивал карманы, пока она спала?
– Это ваши? – спросил он. У него был мягкий голос с легкой хрипотцой.
Не отвечая, она взяла их и сжала в ладони, не зная, то ли убрать в карман, то ли надеть на запястье.
– Она не помнит, что тогда произошло, – ответила вместо нее Сандрина. – И я ей завидую.
– Но вы помните, – заметил он.
Она поняла его намек. Рина не доверяла ему – или боялась.
– Ненамного больше ее, – сказала Сандрина и пояснила Рине: – Ты сама их отдала зверям, когда они нас окружили. Если бы ты этого не сделала, мы бы замерзли через час.
Да, Рина смутно помнила, что их преследовали какие-то звери. Она их не видела, но ощутила слежку – на третий день, кажется?
– Волки? – удивленно спросила Рина.
Мужчина как-то странно посмеялся, отвернувшись и посмотрев через плечо назад.
– Значит, волки, – с какой-то горечью произнес он. – Понятно…
Заметив недоумение на их лицах, он пояснил:
– Видите ли, когда мы увидели их – замечу, это была группа из трех особей, а нас было двое: я и мой коллега, не буду называть его имени… Так вот, в приступе страха он сел на снегоход и умчался, а я остался. Не знаю, может, он потом одумался и вернулся, но нас на том месте уже не было. Понимаете, я просто не мог устоять от естественного любопытства. Звери к тому же не вели себя агрессивно. До сих пор нам вообще не было ничего известно о животном мире этой планеты, а тут такой удивительный случай! Разумеется, я последовал за ними! Но раз потом пошли слухи о волках, значит, он все-таки вернулся живым на базу. Что ж, это радует. Только не говорите мне, что они кое-кого загрызли…
Незнакомец, очевидно, был из того типа людей, которые наделены тонкой интуицией и способны очень легко располагать собеседника к себе. Это отличало его от людей болтливых, общение с которыми становится обычно быстро неприятным. Его неопрятный вид действовал весьма отталкивающе, но глаза выдавали человека незаурядного. Эдакий Велес в человеческом облике. Первобытный, дикий, вольный. Но обаятельный.
Он мгновенно перехватил взгляды, которыми Рина с Сандриной обменялись, подавив при этом невольную улыбку. Укоризненно покачав головой, он покосился в сторону с выражением напускного испуга и произнес:
– Quand on parle du loup, on en voit la queue2.
Рина не понимала французский язык, но по тому, как Сандрина прикрыла рот рукой, чтобы не рассмеяться вслух, было видно, что шутка достигла нужных ушей. С ним определенно нужно быть поосторожней. Как не называй их теперешнее положение, они все еще остаются женщинами, а он мужчиной. Который к тому же провел долгое время в одиночестве.
С другой стороны, они должны были казаться ему такими же странными, как и он им. В его глазах так и читался неприкрытый интерес. Но, опять же, и это было в характере таких людей – им все интересно, что окружает их. Это прирожденные исследователи. Кто же он на самом деле?
– Косматая голова, – сказал он, будто прочитав ее мысли по глазам. Он поворошил свои волосы на голове и улыбнулся. – Так меня назвали. Я геолог по профессии. На своей родине в Канаде мне приходилось много путешествовать и проводить время среди дикой природы. Как вы, наверное, знаете, весь север там покрыт сетью рек и озер, среди которых почти никто из людей не обитает. Кое-где еще живут племена индейцев, и вот однажды я попал, так сказать, к ним в гости. Нечаянно. Замечу сразу, что тогда я выглядел куда опрятнее: бороды не носил и волосы стриг коротко. Это сейчас, при таких условиях, я превратился в это…
«Медведь» поскреб «лапой» по обросшим бородой щекам, испрашивая всем выражением лица прощения за крайне неухоженный вид.
– Так вот, – продолжил он, – я из уважения решил представиться им, перед тем как сунуться на их земли. У них ведь там какие-то свои представления на этот счет. Когда я приехал к ним в деревню, ко мне первым подошел шаман. Как я узнал позже, он специально для этого случая надел традиционную одежду индейцев – знаете, как в фильмах, с перьями на голове и прочей атрибутикой. И как в фильмах, мы стояли молча и изучающе смотрели друг другу в лицо. Признаюсь, от его вида я немного растерялся – мальчишкой я всегда любил воображать себя настоящим индейцем, а тут он вживую стоял передо мной. Когда я, наконец, решил открыть рот первым и рассказать вкратце, кто я и зачем здесь, он перебил меня, не дав даже досказать первого слова, и сказал: «Косматая голова. Тебя зовут Косматая Голова». Конечно, если бы я был мальчишкой, то счел бы за великую честь носить индейское имя, но тот возраст уже безнадежно миновал к моменту данной встречи. В любом случае, я хотел поправить его и назвал свое настоящее имя, но он только усмехнулся в ответ и сказал: «Так тебя звали там, откуда пришел. А там, куда придешь, ты будешь Косматой Головой».
Косматая Голова опять потрепал себя по голове уже знакомым жестом и улыбнулся. Это становилось весьма занятным – Косматая Голова был очень похож на сына Медведя. И его имя сходилось почти полностью с тем, из ее сказки… Он снова мгновенно заметил, что Рина о чем-то напряженно думает и сопоставляет услышанное с тем, что всплывало в памяти. А она, в свою очередь, никак не могла избавиться от ощущения, что его больше всего интересует именно ее персона. Но выражение его глаз было вовсе не дикарским, как следовало бы ожидать, и не вульгарным, когда тебя мысленно раздевают. Он точно что-то знал о ней – как и она о нем – и оба пытались, каждый для себя, найти и соединить недостающие части одной и той же мозаики. Они определенно не знали, с какой стороны подступиться друг к другу.
– Потом он пригласил меня в свое жилище, и мы вели какие-то беседы, – продолжил он свой рассказ, – не помню точно, о чем… Мне кажется, что через какое-то время он непонятным образом ввел меня в состояние транса. Может быть, это было от особенного курева индейцев, не знаю… Но одно я помню отчетливо. Усевшись, он молча разжег свою индейскую трубку, затянулся и протянул мне. Я не курил, но отказываться было крайне невежливо, сами понимаете. Я тоже затянулся. Да, понял я, это совсем не та едкая гадость, которой все травятся. И тут шаман, наклонившись ко мне, сказал: «Перед тобой далекая дорога»…
– О-очень далекая… – Рина повторила в точности слова шамана.
Косматая Голова так и остался с открытым ртом, не закончив фразу, и изумленно смотрел на нее. Засунув руку в рукав, он что-то вытащил оттуда и протянул ей. Рина посмотрела – на его ладони лежали бусы. Ее бусы. Нет, этого не может быть – ее бусы у нее! Это что, фокус? Не веря своим глазам, она разжала свою ладонь, чтобы убедиться в том, что с ее памятью и глазами все в порядке. Да, вот ее амулет – у нее на ладони. А вот еще один, такой же. Одинаковые бусины на кожаном ремешке, и они одинаково завязаны затейливым узелком.
Рина в полном замешательстве посмотрела мужчине в глаза.
– Это мой, – объяснил он. – Тот шаман подарил его мне на прощание. Он сказал: «Чтобы ты был не один». Тогда я не так понял смысл этих слов. Ну, знаете, люди часто дарят друг другу сувениры на память… Их истинное значение я понял только вчера. Может, это было не точно вчера, у меня нет часов, а установить время суток в условиях полярной ночи, да еще в пещере, просто невозможно. В общем, я увидел бусы в лапах одного из зверюг, что, в принципе, не было для меня ничем драматичным – я их давал уже этим любопытным носам – но вдруг понял, что мои бусы все еще при мне. А это были чужие. Медведь отдал их мне и повел за собой. Так я нашел вас. Занимательно, не правда ли?
